Страница 1 из 13

Тридцать третий румб

Голикова Мария

Мария Валерьевна Голикова

Серия «Малестанта»

Памяти моего отца

Но в мире есть иные области,

Луной мучительной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы.

Там волны с блесками и всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца.

В XVII–XVIII столетиях по всему побережью Атлантики ходили легенды об этом корабле. Про него рассказывали всякое – и правду, и небылицы; многие вовсе не верили, что он существует, а некоторые боялись его и путали с «Летучим голландцем». Вот уж этого делать не стоит: мы сами однажды столкнулись с «Летучим голландцем», и напороться мне на первый же риф и получить течь ниже ватерлинии, если наша встреча оказалась доброй.

Имени этого корабля толком никто не знал: в портах рассказывали одни и те же истории про него, но называли его разными именами. Хотя бывалые матросы говорили, что его имя – «Морской ангел», что он иногда появляется из ниоткуда, чтобы помочь морякам, которым больше неоткуда ждать помощи, а потом исчезает в никуда, словно призрак. Про капитана этого корабля тоже чего только не болтали: одни твердили, что он испанец, другие – что англичанин, третьи – что он сын самого дьявола или, напротив, ангел во плоти. Конечно, находились и такие, кто уверял, будто «Морской ангел» – всего лишь очередная выдумка любителей потравить байки. Но я не раз замечал, что, когда заходила речь о нём, все невольно понижали голос, словно боялись, что таинственный капитан их услышит и его корабль с таким странным названием неожиданно возникнет прямо у берега напротив нашей таверны.

Мне есть что рассказать об этом корабле. Но лучше по порядку. Я не большой знаток красивых слов и расскажу вам всё как есть, без утайки и без прикрас. Хотя, помню, Нед, матрос с «Бирмингема», страшный враль, часто повторял, что рассказ без выдумки – не рассказ… Может, он и прав. Только приукрашивать нашу историю нет смысла: она и так даст фору любой выдумке.

Давайте-ка начнём не откладывая – завтра мне будет не до разговоров. А сейчас, когда впереди долгая ночь, самое время поведать вам эту историю. Но сперва надо представиться. Меня зовут Серджо, я из Виареджо. Если вы никогда там не бывали и ничего о нём не слыхали, знайте, что это селение в Тоскане, милях в ста к югу от славного порта и прекрасного города Генуи.

I. Роберто Марино

Всё началось в портовой таверне «Консолата» на закате солнечного июльского дня. Мы с моим другом Франческо, как обычно, пришли туда узнать новости. В «Консолате» всегда было интересно, туда частенько захаживали бывалые моряки и рассказывали про всякие чудеса – про морского змея, про корабль мертвецов и тому подобное. А в тот вечер в «Консолате» говорили о Роберто Марино.

Мутные окна таверны золотило вечернее солнце, по дороге перед ней сновали пешеходы и проезжали кареты, поднимая пыль, тоже золотую в солнечных лучах. А мы с Франческо и ещё несколько местных слушали завсегдатая «Консолаты», старого однорукого Таддео. Он был родом из наших краёв, всю жизнь плавал по морям и вернулся сюда на старости лет, чтобы спокойно дожить свои дни. Редкий случай для моряка… Его россказням почему-то верили, хотя и понимали, что он большой любитель потравить. Это уже потом я узнал вкус моря и понял, что Таддео, конечно, привирал, но не слишком. А тогда нам, сухопутным крысам, видевшим море только с берега, все его истории казались невероятными. В тот вечер он принялся рассказывать об одном матросе, с которым его свела судьба.

– Роберто Марино – вот как его звали! Правда, мы чаще называли его Паццо…[1] За глаза, конечно. Я плавал с ним целый год!

– Всего-то год? – протянул дюжий плотник Марко.

– Тот, кто проплавал с ним год и остался жив, может считать себя счастливцем, вот что я скажу! Везунчиком!

– А что в нём такого особенного, в этом Роберто? – спросил кто-то.

Таддео сверкнул глазами.

– А то, что он любовник морской девы, разрази его гром!

Франческо фыркнул.

– Его что, застали с ней?

Все расхохотались, а Таддео сердито засопел.

– Ладно, ладно, старик, не обижайся, рассказывай дальше, – примирительно сказал Марко и крикнул: – Эй, хозяин, неси ещё вина!

Увидев полный кувшин, Таддео сразу подобрел и продолжил:

– Да, его видели с ней, представьте! Видели! Она и забрала его к себе в конце концов, упокой Господь его грешную душу! Я-то сразу понял, что с этим Роберто что-то нечисто. Он был не такой, как все мы. На корабль ведь нанимаются не от хорошей жизни. Кто-то – от бедности, кто-то – чтобы исчезнуть с берега. Вода не запоминает следов, – усмехнулся Таддео. – А этот пришёл, как сейчас помню, с маленьким узлом на плече. Молодой, высокий, чистенький такой. Волосы чёрные как вороново крыло, а лицо белое, как у знатных. Какая нелёгкая его понесла на корабль, спрашивается? Мы-то все решили, что он ещё моря не видал. Ну, думаем, морская служба быстро тебя обломает… А он сказал, что уже пятнадцать лет служит. Никто не поверил – ну нельзя прослужить в матросах пятнадцать лет и так выглядеть! Ещё сказал, что любит море, хочет снова услышать, как оно поёт! Каково, а? – Таддео хрипло расхохотался. – Все решили, что он немного того, и прозвали его Паццо. Думали, он долго не продержится на нашем «Любимце Фортуны»… А он стал марсовым! Лучшим матросом на корабле! Никакой высоты не боялся, лазил по снастям, как кошка, при таком штормовом ветре, что стеньги трещали и с палубы нескольких человек смыло в море! Он вообще ничего и никогда не боялся! Дьявол, морской демон, а не человек!!! Я всегда подозревал, что тут нечисто!

– Ну так что там случилось с этой девой? – нетерпеливо спросил Франческо и подался вперёд.

– Да погоди ты, зелень подкильная, не всё сразу! – сердито отозвался Таддео и продолжал: – Поступил он к нам на корабль, и вышли мы в море. Вот тогда-то мы с ребятами и стали замечать, что этот Роберто Марино не такой, как все. Во-первых, его не укачивало. Не укачало, даже когда мы шли через Северное море и угодили в пятидневную бурю! Во-вторых, он не уставал! Бывали дни, когда даже самые крепкие матросы, даже боцман к вечеру валились с ног от усталости. Особенно во время долгих переходов. Наш «Любимец Фортуны» днями и ночами напролёт стонал от жестокой качки, еды не хватало, а пресная вода гнила и становилась вонючей, густой и коричневой, и даже такую раздавали по глотку, как драгоценность… Это сегодня новички быстро осваиваются в море, и корабли-то стали другие, вон какие! А в моё время морская служба была не для слабаков! А этот Роберто выглядел щуплым, но никогда не уставал! И качка его не брала. Наоборот, он любил хмурые дни, когда море сердилось. Как только выдавалась свободная минута, он вставал у фальшборта[2] и смотрел на воду, словно выискивал что-то в волнах, и в его глазах загорался нехороший огонёк… Вот уж верно говорят, что на море нельзя подолгу смотреть.

– Почему? – спросил кто-то.

– Опасно! Долго смотреть на море – значит звать морскую деву! Она поднимется, взглянет на тебя – и всё! Даже самые смелые моряки теряют волю и прыгают к ней, если она позовёт. И сейчас же тонут, камнем идут на дно!

Старый Таддео закурил трубку и продолжал:

Pazzo – сумасшедший (ит.).

Фальшборт – бортовое ограждение палубы на судне (морск.).