Страница 1 из 5

История доктора Дулиттла

Лофтинг Хью Джон

Хью Джон Лофтинг

Всем, кто годами или в сердце своём ребёнок,

посвящаю эту историю.

Глава первая

Город Топкинс-на-болоте

Маленький городок Топкинс-на-болоте

Давным-давно, много лет тому назад, когда наши дедушки и бабушки ещё были маленькими, жил на свете доктор, и звали его Дулиттл. Полностью он именовался Джон Дулиттл, доктор медицины, и это означало, что доктор – человек учёный и своё дело знает.

Жил доктор в маленьком городке под названием Топкинс-на-болоте. Все жители городка, от мала до велика, превосходно знали доктора. Бывало, как ни появится он на улице в своём начищенном цилиндре, каждый прохожий говорит: «Вот идёт наш доктор! Он учёнейший человек!» А дети и собаки бегали за ним хвостиком, и даже вороны, которые гнездились на церковной колокольне, завидев доктора, приветственно каркали и кланялись.

Скромный домик доктора стоял на окраине города и был невелик, но окружал его просторный сад: тут была и широкая лужайка, и каменные скамьи под раскидистыми плакучими ивами. Хозяйство вела его сестра, Сара Дулиттл, но за садом доктор ухаживал сам.

Доктор Дулиттл обожал зверей и птиц и держал дома всяческую живность. В садовом пруду плавали золотые рыбки, в кладовке жили кролики, в пианино – белые мыши, в гардеробе – белка, а в погребе – ёжик. Кроме того, у доктора была корова с телёнком и дряхлая лошадь почтенных двадцати пяти лет от роду, а ещё куры, утки, два ягнёнка и множество других питомцев. Но любимцами у него были утка Кряки, пёс Тяв, свинка Хрюки, попугай Занзибар и сова Ухуху.

Сестрица доктора всё ворчала насчёт живности и твердила, что от зверей в доме сплошная грязь. А однажды к доктору приковыляла старая дама, мучимая ревматизмом, и нечаянно села прямо на ежа, спавшего на диване, после чего стремительно удалилась и более не возвращалась, а взяла за правило каждую субботу ездить в соседний городок за десять миль, на приём к другому врачу.

После этого случая сестрица доктора, Сара Дулиттл, явилась к нему и сказала:

– Джон, неужели ты полагаешь, будто пациенты станут к тебе ходить, если ты устроил в доме зверинец? Слыханное ли дело, чтобы в приёмной у доктора кишели ежи и мыши! Твои любимцы спугнули уже четвёртого пациента. Судья Дженкинс и супруги Парсонс заявили, что больше не подойдут к твоей приёмной и на пушечный выстрел, даже если расхвораются не на шутку. Деньги у нас на исходе. Если ты и дальше будешь вести себя таким манером, ни один из приличных горожан не пожелает у тебя лечиться.

– Но звери и птицы мне по сердцу куда больше, чем твои приличные горожане, – возразил доктор.

– Смехотворная чепуха! – возмутилась сестра и выбежала вон.

Старая дама, мучимая ревматизмом, нечаянно села прямо на ежа, спавшего на диване, – после чего стремительно удалилась…

Время шло, живности у доктора Дулиттла всё прибавлялось и прибавлялось, а пациенты появлялись всё реже и реже. Наконец пациентов не осталось вовсе, если не считать торговца мясными обрезками для кошек – он-то любил животных. Но торговец был человек бедный и на приём к доктору захаживал лишь раз в году, под Рождество, купить микстуры на шесть пенсов.

На шесть пенсов в год нельзя было прокормиться – даже в те далёкие времена; а потому, не будь у доктора кое-каких сбережений, неизвестно, как бы дело обернулось.

Между тем доктор Дулиттл знай себе обзаводился всё новыми и новыми питомцами; и, разумеется, содержание их влетало ему в немалые суммы. Поэтому сбережения его стремительно таяли.

Тогда доктор продал пианино, а белых мышей переселил в ящичек своего секретера. Но деньги, вырученные за пианино, вскоре тоже растаяли, и тогда он продал свой воскресный коричневый костюм, и всё беднел и беднел.

Теперь, когда он шагал по улице и прохожие издалека видели его цилиндр, они переговаривались: «Вот идёт Джон Дулиттл, доктор медицины! Когда-то он был лучшим врачом во всём Западном округе, а теперь поглядите на него, за душой ни гроша и башмаки дырявые!»

Но кошки, собаки и дети по-прежнему бегали за доктором по всему городу – как и раньше, когда он был богат.

Глава вторая

Звериный язык

Как-то раз доктор сидел у себя в кухне и беседовал с торговцем мясными обрезками. Тот жаловался, что у него болит живот.

– Отчего бы вам не бросить лечить людей и не приняться за животных? – спросил торговец.

Попугай Занзибар сидел на окошке и напевал себе под нос матросскую песенку. После этих слов он умолк и прислушался.

– Посудите сами, доктор, – продолжал торговец. – О зверях вы знаете всё на свете – куда больше самих ветеринаров. Вот вы написали книгу о кошках, – она расчудесная! Сам я читать и писать не умею, не то бы тоже написал книжку-другую. А вот супруга моя, Теодора, грамоте обучена, она мне вашу книжку и прочла. Ах какая замечательная книга у вас получилась! Иначе и не скажешь. Можно подумать, вы сами – кот, так хорошо вы понимаете кошек. Да знаете ли вы, что на лечении животных можно неплохо заработать? Вот что. Я буду присылать к вам всех старушек, у которых хворают собаки и кошки. А если питомцы у них здоровы, так я подмешаю что-нибудь в мясные обрезки, и…

– Нет-нет! – поспешно сказал доктор Дулиттл. – Ни в коем случае. Так делать нельзя, это нехорошо.

– Ну, я же не собираюсь травить их всерьёз, – начал оправдываться торговец. – Просто чтобы было на что пожаловаться доктору. Впрочем, вы правы, нельзя так поступать с животными. Они и без того рано или поздно расхвораются, потому что все эти старушки закармливают своих любимцев до безобразия. Кстати, мне пришло на ум: есть ведь ещё окрестные фермеры, а у них – хромые лошади и хилые овцы. Этих тоже к вам приведут. Так что послушайте моего совета, сделайтесь звериным доктором.

Когда торговец ушёл, попугай спорхнул на стол, уселся перед доктором и сказал:

– Этот господин говорит дело. Так вам и надлежит поступить. Начните лечить зверей. Бросьте этих глупых людишек, раз они по скудоумию не ценят вас и не видят, что вы лучший врач на свете! Принимайтесь за зверей, и они будут вам благодарны. Да, ступайте в звериные доктора.

– Так ведь звериных докторов полным-полно, – отозвался доктор Дулиттл, выставляя цветочные горшки за окошко, чтобы цветы вволю напились под дождём.

– Может, их и полным-полно, – заметил Занзибар, – да только хороших мало. Послушайте, хозяин, я открою вам один секрет. Вы знаете, что все звери и птицы умеют говорить?

– Попугаи умеют, это мне известно, – ответил доктор Дулиттл.

– Да, мы, попугаи, владеем двумя языками: человеческим и птичьим, – гордо заявил Занзибар. – Если я скажу «Занзи хочет печенья» – вы меня поймёте. Ну а как вам это: «Чивичири, фьере, чивере?»

– Силы небесные! – воскликнул доктор. – Что это означает?

– На птичьем наречии это значит: «Овсянка ещё не остыла?» – перевёл попугай.

– В жизни бы не подумал! Но так ты раньше со мной никогда не разговаривал, – заметил доктор.

– А какой в том прок? – возразил Занзибар, склёвывая с левого крыла крошки от печенья. – Если бы я и сказал что по-птичьи, вы бы меня всё равно не поняли.

– Скажи что-нибудь ещё! – взволнованно попросил доктор, а сам ринулся к буфету, извлёк записную книжку и карандаш. – Только, пожалуйста, помедленнее, я буду записывать. Интересно, крайне интересно, – и совершенно ново для меня! Для начала продиктуй, пожалуйста, птичий алфавит, только не спеши.