Волшебный мелок

Тут как раз проснулась Сова и начала оглядываться по сторонам. Она была очень похожа на школьную учительницу Юна — фрекен Даниельсен. На ней даже оказалось платье точно такого же цвета, как и у той. Сова сердито посмотрела на мальчиков огромными глазами — точно так же всегда смотрела фрекен Даниельсен — и почесала у себя за ухом. После этого Юн уже не сомневался, что сейчас она начнет спрашивать разные исторические даты, сколько будет шестью семь и задавать другие противные вопросы. Он не ошибся.

— Что тебе больше всего нравится в школе, мальчик? — обратилась к Юну Сова.

— Перемены, — буркнул тот.

— Гм… — протянула Сова. — Думается мне, ты не слишком способный ученик. А скажи-ка: что это такое — синее, круглое и сидит на голове?

— Синее, круглое и сидит на голове? — переспросил Софус. — Да это же моя бабушка.

— Не может быть! — удивилась Сова.

— Честное слово, — сказал Софус, — бабушка довольно-таки круглая. Носит темно-синее платье. И соседи говорят, что она сидит у всех на голове.

— Я совсем не в этом смысле употребила выражение «сидеть на голове». Ты, мальчик, плохо слушаешь, что тебе говорят!

— Если так, то я не знаю разгадки, — печально сказал Софус.

— Да это же твоя фуражка! — крикнула Сова. — Она синяя, круглая и сидит у тебя на голове. А это-то и плохо! Разговаривая со взрослыми, ты должен, вежливости ради, снимать свой головной убор.

Юн и Софус очень хотели, чтобы Сова поскорее улетела, но она и не думала двигаться с места.

— А теперь я проверю, как вы умеете считать, — заявила она. — Если дюжина яиц стоит полторы кроны, то сколько стоит одна курица?

— Яйца гораздо дороже кур, — сказал Юн.

— А я терпеть не могу яиц! — воскликнул Софус.

— Курица стоит на месте столько, сколько ей захочется! — торжествующе провозгласила Сова. — Ничего вы не понимаете!

— Ну, уж этого никак не скажешь про наседку, которую мама купила у фру Якобсен: та вообще не стоит на месте, а весь день мечется по двору! — возразил Юн.

— Так я и думала, — сказала Сова, — ты не из блестящих учеников.

— Нет, я блестящий, — сказал Юн. — И вообще я всегда бываю прав.

— Каких еще тебе захотелось приправ? — спросила Сова. — Белого соуса, что подают к котлетам, или же сладкого соуса, которым заливают пудинг?

— Сама ты ничего не понимаешь! — рассердился Юн. — Я сказал, что всегда бываю прав.

— А кто мне подтвердит, что ты всегда прав? — спросила Сова.

— Я сам могу подтвердить! — ответил Юн.

Ах, вот как! — сказала Сова. — Что ж, может быть, ты и впрямь не так уж глуп. А знаешь ли ты, что получится, если пятнадцать разделить на три?

— А что надо разделить на три? — осведомился Юн. — Пятнадцать ложек рыбьего жира или пятнадцать ирисок?

— Какая чепуха! — закричала Сова. — Это же все равно!

— Совсем не все равно! — сказал Юн. — Если ириски — это очень мало, а если рыбий жир, то совсем не надо.

— Пятнадцать разделить на три — получится четырнадцать, — сказала Сова. Она достала из-за уха длинный, остро отточенный карандаш. — Сначала мы делим пять на три, — гордо объяснила она изумленным мальчикам. — Запишем в частном единицу. Так. А теперь вычтем тройку из пятнадцати — получится двенадцать. Разделим это число на три — получится четыре. Приписываем к частному четверку. А так как четырежды три получится двенадцать, то в остатке у нас будет ноль!

Вот какой столбик получился у Совы:

Мальчики не могли оторвать от столбика глаз.

— Вот это да! Вот это здорово! — сказали они. — Конечно, если делить ириски, а не ложки рыбьего жира или что-нибудь в этом роде… А проверять деление ты тоже умеешь? — спросили они Сову.

— Еще бы! — отвечала та. Она снова достала карандаш и уверенно продолжала: — Чтобы проверить, правильно ли мы разделили пятнадцать на три, надо умножить полученное частное — четырнадцать — на делитель, то есть на три. Итак, сначала мы умножаем четверку на три — получится двенадцать. Записываем это число. Затем умножаем на три единицу — получится три. Двенадцать плюс три — будет пятнадцать.

Вот какой столбик получился у Совы на этот раз:

Теперь Сова загордилась еще больше. Она поднесла к глазам пенсне и смерила мальчиков суровым взглядом.

— Разве вас не учили всему этому в школе? — спросила она.

— Ничему нас не научили, — ответил Юн. — Я вообще никсгда ничего не учил, а Софус еще ничему не учился.

— Так я и думала, — сказала Сова. — В мое время, когда я ходила в школу, все было по-другому.

Вспомнив доброе старое время, Сова вздохнула. Она немного помолчала, затем старательно высморкалась в носовой платок и, ткнув в мальчиков карандашом, закричала:

— А если я стану складывать, то у меня тоже получится 15! Вот поглядите:

4 + 4 + 4 получится 12, а 1 + 1 + 1 получится 3. 12 + 3 получится 15.

— Ничего подобного, — быстро возразил Софус. — 12 + 3 получится 123. Моя бабушка всегда так счита-ет, а она научилась этому у своего первого мужа, который работал официантом в ресторане.

— Совершенно верно, а 3+12 получится 312, — вмешался Юн. — Выходит, ты сама не знаешь всего, что написано в учебниках!

— Ха-ха-ха! — расхохоталась Сова. Успокоившись, она взглянула на мальчиков строго и осуждающе. Затем снова поднесла к глазам пенсне и откашлялась.

— Дод-у-рор-а-кок-и! — выпалила Сова.

— Что, что? — удивились мальчики.

— Это я разговариваю на совином языке, самом лучшем из всех языков мира, — сказала Сова и сразу развеселилась. — Дод-у-рор-а-кок-н и-зоз дод-у-рор-а-кок-о-вов!..

Мальчикам не удалось сказать в ответ ни единого слова. Сова все кричала и кричала. Они попытались было удрать, но Сова окликнула их.

— Стойте! — завопила она. — Последний вопрос!

— Хватит! — крикнули в ответ Юн и Софус.

Оба давно поняли, что это была самая скучная Сова из всех, какие им только попадались. И поэтому они бросились бежать, не дожидаясь вопроса.

— Неужто вы даже не хотите узнать мое имя? — закричала Сова им вслед. — Меня зовут Анна Сусан-на-Ацинму!

— А это еще что за язык — тарабарский? — спросили мальчики.

— Это наоборотошный язык! — крикнула Сова. Больше они ничего от нее не услышали.

9. Христофор Камбалумб

— Совы единственные птицы, которых я побаиваюсь, — сказал Софус. — Вообще я очень люблю птиц, но бабушка велела мне остерегаться сов.

— Лучше бы ты остерегался пачкать одежду, — сказал Юн. — Посмотри на свои новые брюки! Ты уже посадил на них пятно!

— Сам посмотри на свои штаны! — обиделся Софус. — На них полным-полно пятен.

— Это же совсем другое дело, — возразил Юн. — Когда мама дарит мне новые штаны, она всегда велит мне беречь их. А когда на них появляются пятна, она ругается. Только тот, кто подарил другому штаны, имеет право стыдить его за пятна. А тот, кто получил штаны в подарок, должен молчать.

Тут Софус сел прямо на землю и так разрыдался, что слезы ручьями потекли у него по щекам.

— Я не выношу, когда меня бранят! — говорил он, всхлипывая. — Я нервный. Все на свете я могу вынести: скарлатину, свинку, грипп и вообще все, что угодно, кроме брани.

Тогда Юну пришлось сказать, что пятно на штанах почти незаметно. И друзья побрели дальше.

Мальчики шли по дороге и раздумывали над тем, где бы им пристроиться на ночлег. Вдруг перед ними выросла гора, а в самой середине горы зияла черная дыра. Тут сразу стало темным-темно, и Юну даже пришлось нарисовать карманный фонарик — ничего ведь не было видно. Фонарик зажегся и засиял, точно маленькое солнышко. Чудесный получился фонарик!

— Можно, я буду держать фонарик? — спросил Софус. — Мне всегда так хотелось иметь карманный фонарик, но сколько я живу на свете, у меня никогда его не было.