Сердце Изгоя

— Прости, Микаэла, — вздохнул Филипп, закуривая сигарету.

— Все в порядке, человечек, — улыбнулась та, даже не взглянув на него. — Все в порядке.

Хмыкнув, Фил сделал глоток виски и повернулся лицом к толпе разномастных существ, которые радостно скакали под тяжелую и заводную музыку синеглазых музыкантов. Первоначальное удивление почти прошло и Фил задумчиво рассматривал других вампиров, которые даже здесь общались группами, диковинных монстров, в чьем облике человеческого почти не было, и хрупких красивых девушек, очень сильно похожих на ту фейри, которую Фил видел в замке.

— Это хильдры, — тихо произнесла Микаэла, заметив куда смотрит Фил. — Местные вертихвостки. Фактически подчиняются Малуа, а на деле постоянно плюют на правила.

— У них хвосты, — буркнул Фил, увидев маленький пушистый хвостик, когда одна из девушек повернулась.

— Ага. И зубы звериные. Хвост отпадает, когда хильдра переспит с человеком. Особенности вида, так сказать. Раньше они постоянно этим пользовались, чтобы спрятаться от инквизиции и слишком любопытных особей твоего вида, а сейчас вдруг вспомнили о целомудрии и превратились в диких зануд.

— Можно отнести их к фейри, — хмыкнул Фил. — Духи леса и природы. Я читал о них в сказках.

— Фейри более просты, — пожала плечами Микаэла. — Они не причиняют вред человеку. Могут, конечно, соблазнить того, кто им понравился. Чуть крови позаимствовать или просто сделать подарок. А хильдры чаще всего своих жертв убивают. Вернее, убивали раньше, пока Малуа их почти под корень не извели.

— А кто те странные существа в плащах, чьего лица не видно? — спросил Фил, заметив группу высоких созданий, которые стояли в углу и, казалось, не обращали внимания ни на концерт, ни на других гостей.

— Дуллаханы. Они за Смарагд потянулись из Ирландии, да так тут и остались, — ответила Микаэла, доливая вина в бокал. — Их мало, но они есть.

— Дуллаханы? Всадники без головы? — удивился Фил.

— Ты когда удивляться перестанешь? — фыркнула вампирша и покачала головой. — Голова у них на месте, но когда дуллаханы идут в бой, то голову оставляют, чтобы та им не мешалась. Сильные создания. Во время второй Алой ночи они к Беллариэлю примкнули, и нам пришлось с ними повозиться, потому что уродцы бессмертны и восстанавливаются от ран спустя какое-то время. Не знаю как, но Рамиэль сумел с ними договориться и они влились в его войско почти полностью, а тех, кто отказался истребили.

— Но они же бессмертны. Ты сама сказала.

— Сказала. Убить дуллахана может только другой дуллахан. Видишь ли, Филипп, выживание они ставят на первое место, а любому дураку тогда было понятно, что Беллариэль проиграет. Вот и переметнулись они быстренько на сторону побеждавших. Дуллаханы истово ненавидят изгоев, считая их причиной малочисленности своей семьи, хотя виноваты они сами. Во время третьей Алой ночи они встали стеной, не пуская ваших инквизиторов, и дали нам возможность бежать. Многие семьи благодарны им и де Луна одна из них. Каждый вампир знает легенду, когда триста дуллаханов, сцепив руки, стояла на границе леса, не давая людям пройти. В них летели стрелы, их кололи копьями и мечами, пытались сжигать и калечить, но дуллаханы не дрогнули. Они выстояли, несмотря на чудовищную боль, раз за разом воскресая назло врагам. Не удивляйся, если будешь ловить их косые взгляды.

— Я помню. Наш вид для вас, как заноза в заднице.

— Отчасти, Филипп. Отчасти.

— А ты? Почему ты ненавидишь людей? Тебя наверняка еще не было, когда устраивались гонения, — спросил Фил, закуривая сигарету. Вампирша криво усмехнулась и покачала головой.

— Ошибаешься. Я была маленькой, но помню все. И костры, и жадный смех уродливых людишек, лапающих вампирских женщин, и блеск их глаз, когда кто-то из нас начинал молить о пощаде. На моих глазах сожгли родителей, Филипп. Я слышала их крики и ничего не могла поделать. Лишь стояла и смотрела, как они горят, вцепившись в руку Владимира. Я не ненавижу ваше племя, Филипп. Я его презираю. Это разные вещи.

Но Фил видел, что Микаэла еле скрывает гнев. Видел, как она закусывает губы. Видел, как она сжимает побелевшими пальцами бокал с вином и как отсутствующе смотрит в зеркало напротив. Отсутствующий взгляд был у Микаэлы до того момента, как дверь в клуб словно снесло взрывом, а в помещение бросилась толпа уродливых существ, которые были волосатыми и по размерам значительно превышали даже рослых посетителей.

— Репробари! — из горла Микаэлы донесся сиплый рык, а уши заострились, как и черты лица, сделав девушку больше похожей на зверя. В правой руке тускло сверкнул тонкий стилет из темного металла, а светло-серые глаза стали молочно белыми, когда одна из тварей бросилась к Микаэле. Та лишь глухо прорычала в ответ, уклоняясь от взмаха волосатой лапы. — Ха! На ловца и зверь бежит.

— Осторожно! — выкрикнул Фил, заметив, что сбоку к девушке подбирается еще одна тварь, но её остановил громкий выстрел. В ушах зазвенело и Фил, помотав головой, увидел, как бармен Дарак перезаряжает диковинный обрез и нацеливает его на очередного монстра. Слева в один клубок сплелась знакомая Филу рыжеволосая девушка и рослый изгой, в чертах которого было мало звериных черт. Он заорал, когда вампирша впилась ему в правую лапу, а потом левым хуком отбросил её в сторону и вскочил на ноги. Фил вздрогнул, когда оранжевые глаза монстра остановились на нем и уродливые губы растянулись в улыбке. Чертыхнувшись, он разбил пустую бутылку из-под вина и выставил перед собой «розочку», но это вызвало лишь лающий смех изгоя. Пригнувшись, тот резко и без предупреждений бросился на Фила, раскрыв фиолетовую пасть.

Фил с трудом увернулся от первой атаки и проклял свои ватные ноги, которые мелко дрожали. Затем, пригнувшись, позволил изгою махнуть лапой над головой и вонзил «розочку» в шею, после чего рухнул на землю, когда раненный монстр вспорол когтями рубашку, зацепив грудь и прочертив на коже четыре кровавых полосы. Но черная кровь, широким потоком, хлынувшая на пол, заставила чудовище пошатнуться и Фил, собрав волю в кулак, схватил высокий барный стул и без сожаления опустил его на голову изгоя. Затем, хрипло расхохотавшись, он принялся дубасить монстра стулом и остановился лишь тогда, когда на спину легла ладонь Микаэлы. Девушка хрипло дышала, из уголка губ стекала кровь, но черный стилет в руке был мокрым от вражеской крови.

— Хороший удар, человечек. Жестокий. Повезло тебе, что это неофит, — усмехнулась она, выискивая очередную цель. Цель нашлась в лице здоровенного зверя, который стоял у входа и отрывистыми командами координировал нападавших. Микаэла хищно улыбнулась и, перебросив стилет в левую руку, подмигнула Филу. — А теперь смотри, как работают профи.

— Эй, человек, — Фил повернулся на голос и увидел рыжеволосую вампиршу, которая протягивала ему широкий кинжал, покрытый таинственными знаками. — Спасибо за помощь. Возьми на время. Он получше стула и бутылки.

— Спасибо, — кивнул Фил. В какой-то момент ему захотелось просто сесть на пол и обхватить голову руками, но битва, кипевшая на залитом кровью полу клуба, отрезвила его, и наполнило сердце необходимой дозой адреналина. Он прищурился, удовлетворенно вздохнул, увидев бежевое пятно, окрашивающее стены в красный, и бросился к сцене, где музыканты бились с тремя тварями, превосходящими их по росту. Рядом с ними замер и вожак — главная цель Микаэлы.

Фил, сам того не ведая, вдруг громко заорал, отвлекая внимание одного из изгоев, который оседлал светловолосого здоровяка и уже готовился пронзить ему горло когтями, а затем прыгнул вперед двумя ногами. Ощущения были такими, словно Фил врезался в камень, но чудовище злобно рыкнуло и откатилось в сторону, после чего тут же бросилось в атаку. Но на его беду Фил оценил преимущество своего маленького роста и ловко уворачивался от ударов зверя, попутно нанося тому болезненные тычки кинжалом рыжеволосой вампирши. А когда на помощь Филу бросился музыкант, которого он спас, чудовище завыло и прижалось к стене. Однако ярость его по-прежнему была сильной.