Снайпер-инструктор

– Он на голубятне, – вполне серьёзно ответили они, указывая направление. Я не понял юмора, и думал, что действительно, где-то за кустами деревня, а там голубятня. Подполковник повёл нас в указанном направлении и на краю поля, я увидел стену из мешков с глиной, а из-за стены, в перископ, возвышавшийся над стеной, смотрел капитан. Устройство перископа было как на подводной лодке. Его ещё называли стереотрубой. Капитан стоял спиной к нам, а возле него сидели на корточках два солдата и ели из котелков. Они нехотя встали, увидев командира полка, устало приложили руки к каскам. Приладышев поздоровался с капитаном и представил меня:

– Это наш новый снайпер-инструктор.

Капитан протянул мне руку, приветливо улыбаясь. Из-под его тёмных усов блеснули ровные белые зубы. Молодой для такой должности, симпатичный, он как-то сразу располагал к себе. Мы обменялись рукопожатиями, а подполковник спросил:

– Сколько пулемётов обнаружено у противника?

– Пять огневых точек, – ответил капитан, – особенно беспокоит пулемёт под танком.

Командир полка прильнул к стереотрубе. Я попросил у капитана бинокль, а Саня с Гришей стали смотреть в оптические прицелы. Перед нами раскинулась низина. По военной карте было известно, что в низине должен протекать ручей, по которому проходила граница между Белоруссией и Литвой. В бинокль я разглядел ручей, заросший по берегам кустарником. Низина заканчивалась пологим берегом, на котором виднелись кучки свежей глины. Это брустверы немецких окопов. Ближе к ручью, не далеко от окопов, стоял танк, со звездой на башне. Капитан объяснил, что это советский танк, подбитый в сорок первом году. Местные жители рассказывали о большом бое, происходившем в здешних местах. С тех пор танк здесь и стоит, а немцы использовали его, установили под ним пулемёт.

– Да, это танк устаревшей марки, – уточнил подполковник. – Теперь такие не выпускают.

– Мы обстреливали танк из миномёта, но бесполезно, – сообщил капитан, – слишком много брони сверху.

Командир полка отошёл от перископа и подозвал меня поближе:

– Старшина, вся надежда на тебя, произнёс он, положив мне руку на плечо, и с озабоченностью добавил. – Только будь аккуратнее, не нарвись на мины. Даю тебе в помощники вот этих двух балбесов, – показал он на Гришку и Саньку. – Ваша задача уничтожить пулемётчиков под танком. Там их двое или трое.

Нас проводили в расположение хозвзвода батальона, чтобы снарядить в путь. Всё лишнее из карманов и вещмешок пришлось оставить у старшины. Он выдал нам по пятнистому масхалату, по противотанковой гранате, по плитке шоколада и по фляжке с водкой. Пить водку для храбрости снайперам запрещалось, её выдавали на случай ранения, как обезболивающее и дезинфицирующее средство.

После этого, перебежками, мы спустились к ручью и спрятались за его глинистый берег. Немцы усилили стрельбу, возможно, заметили нас. Оказавшись в мелководье, чтобы не промочить сапоги, я поднялся на камень, пригнувшись от пуль. Мои зубы отбивали дробь, хотя я не озяб. Ребята, потянулись за фляжками с водкой, и спросили у меня разрешения сделать по три глоточка. Я кивнул головой в знак согласия, боясь, что отвечу им дрожащим голосом, и они уличат меня в трусости. С жадностью я отхлебнул из своей фляжки крупный глоток, отчего поперхнулся. Ребята тоже выпили, но спокойно, будто воду. Меня всего передёрнуло, до того противная была водка. Гриша заметил мою гримасу.

–Ты чего, Коля, никогда водку не пил? – спросил он.

– Пробовал, но та, какую пробовал, была помягче.

– Конечно, на фронт хорошую водку не пришлют, – высказал своё мнение Саня. – Солдата всё равно убьют, так зачем добро переводить.

Выпив понемножку, мы дополнили фляжки из ручья, чтобы нас не обвинили в нарушении приказа. Фляжки снова стали полные. Меня подташнивало, и я закусил кусочком шоколада. Жар разливался по всему телу, дрожь пропала. Я вспомнил про маскировку, нарвал торчащие над ручьём ветки кустарника и воткнул их в петли на капюшоне масхалата. Ребята повторили мои действия, тоже замаскировались, и наши головы стали похожи на пушистые кустики. От ручья до танка, под которым засели немецкие пулемётчики, было около трёхсот метров. По берегу, за мелким кустарником, начинались заросли высокой травы и бурьяна. Это позволяло скрытно подобраться к танку, но в то же время, колыхание травы, могло привлечь внимание противника. Саня нашёл промятый кем-то след в траве, подал нам рукой знак, и первым полез туда на четвереньках. Мы с Гришей полезли за ним. С немецких позиций часто стреляли, с русских позиций тоже, и над нашей головой посвистывали пули Мне, казалось, что стреляют именно в нас, хотя я понимал, что это обычная стихийная перестрелка. Сильного, сковывающего, страха я уже не испытывал, наоборот, мозг работал чётко. У меня был бинокль, который дал комбат, и я ждал момента, чтобы понаблюдать за противником. Местами трава оказывалась ниже, поэтому приходилось ползти по-пластунски, затем, если трава, вдоль промятого следа, становилась опять высокой, пробирались на четвереньках, хотя это не по правилам, но так быстрее. Я полз за ребятами последний, и, выбрав удобный момент, сказал им, чтобы остановились. Осторожно приподнявшись над травой, я стал наблюдать в бинокль. Танк всё ещё находился далеко от нас, примерно за двести метров. На таком расстоянии можно уже прицельно стрелять, но под танком в темноте немцев было не видно. Тогда я принял решение подобраться поближе и дал команду двигаться дальше.

Через несколько метров пути, Саня вдруг остановился и выругался, затем испуганным голосом крикнул:

– Здесь мина! Я чуть на неё не напоролся! Что будем делать?

Я предупредил ребят, чтоб не шумели и отползли назад.

– Давайте, я сам посмотрю, меня учили мины обезвреживать.

В примятой траве торчала противопехотная мина советского производства.

Обезвредив её, я сказал ребятам, что мы родились в рубашке, ведь могли все погибнуть.

– Наверное, ночью наши разведчики поставили, – предположил Саня.

По его бледному лицу было видно, что переволновался. Когда он стал закуривать, то руки у него тряслись. Затем он снял с ремня фляжку, и, отвинчивая с неё крышку, предложил:

– Давайте выпьем водки ещё по глоточку.

– Ты что. Нас под трибунал отдадут, – возразил я.

– Наивный ты человек, – усмехнулся он. – За осушение фляжки пока никого под трибунал не отдавали. Мы же по глоточку, чтобы нервы успокоить.

– Если выполним задание, даже к орденам представят, – уверенно добавил Григорий. Он тоже уже держал в руке свою фляжку и отвинчивал крышку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.