Страница 7 из 108
На вокзал в город Симферополь, Сержпинские приехали вовремя. Перед отходом поезда, они купили билеты в вагон первого класса, и, заняв места в отдельном уютном купе, смотрели в окно. По перрону ходили люди с вещами в руках, многие прощались с провожающими. Среди гражданских лиц было много военных, это напоминало, что где-то идёт война. Однако, южное солнце и, ехавшие на морской курорт отдыхающие, отвлекали от мыслей о войне.
И вот паровоз дал гудок, и вагон резко дёрнулся, со скрипом поехал вперёд, постепенно набирая скорость. Мимо проплывали городские здания, затем, за городом начались сельские пейзажи. Глядя в окно, Николай Николаевич, воодушевлённый приливом сил, понимая, что болезнь отступила, мечтал о своей будущей карьере художника. По рассказам отца, он знал, что все предыдущие предки (пять поколений Сержпинских) были художниками-любителями. Они в свободное от работы время писали картины, получалось не хуже, чем у профессионалов. Николай Николаевич с юных лет, по примеру отца, тоже увлекался рисованием и живописью. Отец убеждал сына, что художники не все хорошо зарабатывают, и надо иметь настоящую профессию, чтобы зарабатывать себе на жизнь. По совету отца Николай поступил учиться не в художественную академию, а в техническое училище в городе Череповце. По окончанию училища он получил специальность инженера по ремонту и проектированию паровых двигателей.
После училища он устроился на работу в Московский паровозостроительный завод. В Москве, после работы, он стал ходить на подготовительные курсы в художественное училище «Живописи, ваяния и зодчества», чтобы в дальнейшем поступить туда, учиться. Он решил, вопреки наказам отца, стать художником.
Художественное училище в г. Тотьме.
Однажды, в художественное училище, зашёл великий князь Константин, дядя Николая второго. Он был большим ценителем искусства, опекал поэтов, писателей и художников, сам писал хорошие стихи, неплохо рисовал. В тот момент на вечерних курсах занимался и Николай Сержпинский. Увидев натюрморт, написанный им, Князь Константин воскликнул: «Это писал большой художник!» Познакомившись с автором натюрморта, он посоветовал: «Зачем тебе, Николай, учиться, ты и так можешь писать картины, и даже обучать других. Сейчас требуется в Петрозаводское ремесленное училище преподаватель по рисованию и технологии. Я дам тебе туда направление и будешь получать хорошую зарплату». Так, Николай стал жить и работать в Петрозаводске. После смерти матери, из Вытегры, в Петрозаводск переехал жить и отец Николая с младшими братьями, Костей и Сашей.
Семейная жизнь Николая тоже началась в Петрозаводске. Здесь отец познакомил его с очаровательной девушкой, дочерью коллежского асессора, Евпраксией Павловной Альбитской. Она была очень образованной невестой: как и её три сестры, знала в совершенстве четыре иностранных языка: французский, немецкий, польский и итальянский, в летние каникулы ездила с отцом и сёстрами за границу. Свадьба у Николая и Евпраксии состоялась в июле 1899 года, в Петрозаводске.
В марте 1902 года, из министерства образования Николаю Сержпинскому пришло в Петрозаводск письмо, с предложением переехать в город Тотьму для работы в художественной ремесленной школе инспектором-учителем. Посоветовавшись с женой, он согласился.
Город Тотьма располагался в самом дальнем углу Вологодской губернии и был окружён непроходимыми лесами на десятки километров вокруг. Дорог туда не было, связь с внешним миром осуществлялась лишь по реке Сухоне. Зимой, когда река замерзала, транспортное сообщение прекращалось, или ездили по льду на лошадях, если снегу было не много.
Река Сухона
Город был маленький, преимущественно состоящий из деревянных одноэтажных домов, лишь в центре Тотьмы стояли кирпичные двухэтажные здания, построенные местными купцами. На Сержпинских большое впечатление в Тотьме произвело здание художественной ремесленной школы. Оно располагалось на окраине города на левом берегу реки Сухоны. Своей изящной архитектурой это трёхэтажное здание ни как не вписывалось в маленький городишко. Построено оно было в основном на средства мецената Токарева Николая Ильича, уроженца этих мест.
Все эти воспоминания Николая, прервала жена:
- Коля, ты будешь пить чай? – Громко спросила она, стараясь перекричать шум от стука колёс, проникающий в открытое окно вагона.
- Да, – ответил он, отводя от окна свой задумчивый взгляд.
В вагоне становилось очень жарко из-за того, что крыша раскалилась от палящего южного солнца. В купе, в этот момент, проводник принёс на подносе горячий чай и пирожки. Выпив горячего чая, Николай Николаевич сильно вспотел и вынужден был снять намокшую рубашку. В окно дул с наружи раскалённый воздух, не уменьшая жары. Казалось, что люди в вагоне находились в бане, и по этому поводу все шутили, мол: «не хватало только тазиков с водой и веничка, чтобы попариться». Евпраксия Павловна тоже разделась до купальника, а мальчишки сидели в одних трусах.
- Коля, ты бы одел другую рубашку, а то простудишься, – беспокоилась жена.
- А вы все не простудитесь?
- Но ты же не здоров, тебе надо особо остерегаться.
Николай Николаевич согласился и, достав из чемодана, свежую белую рубашку, переоделся.