Страница 39 из 48
– Fidelis! – вскричала толпа.
Я нахмурился:
– На безымянной будущей колонии в Каппа-секторе у меня нет доступа ко всем каналам Беты, но возникни у нас та же политическая ситуация, что и в две тысячи шестьсот пятом году, новости всех секторов вещали бы об этом на каждом углу.
– Ладно, масштаб поменьше, но принцип тот же, – ответил Асанте.
– Мелкий политик из Гаммы в своей речи заклеймил аморальность Беты, – пояснила Гермиона. – Очевидно, он был в составе официальной гаммитской делегации, прибывшей на Зевс. Он заглянул в какие-то «Свиданки», вроде наших, и не пришел в восторг от увиденного. – Она помолчала и продолжила важным возмущенным голосом, явно цитируя речь: – Я толерантный человек. Признаю, что в Бета-секторе тройной брак законен. Признаю особенности тамошней системы кланов и их исковерканной интерпретацией культуры Древних Рима и Греции, но не смирюсь с их аморальной манерой одеваться, которой они шокируют невинных гостей. Я был потрясен и возмущен тем, как женщины передо мной бесстыдно выставляли напоказ голый торс!
Константин улыбнулся:
– В ответ Бета-сектор официально запретил этому политику доступ в наш мир. В сообщении они пояснили, мол, не в силах гарантировать, что все десять миллиардов жителей Беты всегда будут прилично одеты на случай его появления, и не хотели бы рисковать вызвать панику и тревогу. Демонстрация Асанте – лишь одна из множества неофициальных реакций, включая новую линию одежды для вечеринок. Ты, наверное, заметил, во что мы одеты.
Конечно, заметил. Блестящие ткани цвета драгоценных камней закрывали непривычно много по бетанским меркам. Вопреки слухам, мол, у нас нет табу на наготу, зачастую на некоторые мероприятия и в заведения требовались полноценные костюмы, включая тогу, но в «Свиданках», как правило, демонстрировали несколько больше голой кожи, особенно у Асанте.
– Да, как-то странновато, – согласился я.
Асанте выдал одну из своих самых широких улыбок:
– Гаммиты требуют, чтобы мы закрывали интимные части тела, вот мы и закрываем. Только наша одежда слегка отличатся от гаммитской, потому что сделана с разрезами. Посмотри, что происходит, когда люди танцуют. – Он хлопнул в ладоши. – Включите медляк!
Из колонок на потолке заиграла музыка, и люди стали покачиваться из стороны в сторону. При движении показывались участки обнаженной кожи.
– Драго, а мое платье понравится мужчинам из Гамма-сектора? – спросила красивая девушка с черными как вороново крыло волосами.
Я повернулся, и она намеренно покружилась на месте. Все разрезы в ее сапфирово-голубом наряде разом открылись, и на пару секунд она словно осталась лишь в летящей голубой ленте. Публика зааплодировала.
Я поперхнулся:
– Оно произведет на них сногсшибательный эффект.
Красавица улыбнулась:
– А как насчет тебя, Драго? На тебя я произвела сногсшибательный эффект?
Бетанский этикет требовал, чтобы я восхищенно улыбнулся и сказал комплимент.
– Я в таком потрясении от красивого платья и еще более восхитительного содержимого, что теперь должен выпить, дабы прийти в себя. Можно ли ничтожному подданному предложить вам, Асанте, вина в знак извинения за слишком длительное отсутствие?
– Я выпью бокал вина с Эфира, – отозвался Асанте.
Мы пошли к ближайшему буфету, где я заказал два бокала красного вина со специями с Эфира, а затем уселись за угловой столик. Толпа поняла, что зрелище окончено, и разошлась по своим столикам, возобновляя прерванные разговоры.
– Драго, зачем ты меня угощаешь? – спросил Асанте после недолгого молчания. – Разве тебе не стоило бы поухаживать за очаровательной Клариндой после ее восхитительного предложения?
– Кларинда – это та, в голубом? Она, наверное, новенькая, я ее прежде не видел.
– Относительно. Ходит в сюда почти год, так что ей уже все уши прожужжали о неотразимом Драго Телл Драмисе. Она с удовольствием составит тебе компанию, пока ты в отпуске. Вы могли бы замечательно повеселиться.
– Не сомневаюсь. Но спать с девчонкой лет на десять меня младше не стану.
Асанте вскинул бровь:
– Если я не ошибаюсь, тебе двадцать восемь.
Я кивнул.
– Кларинде двадцать два, а не восемнадцать.
Я пожал плечами:
– На вид моложе.
– И очень красива, – отметил Асанте.
– Сногсшибательна, но мне все равно. – Я помолчал. – По правде сказать, я влюбился.
– Ага! – Он откинулся в кресле. – Так ты купил мне вина, потому что хотел рассказать о своей страсти. Как зовут ее, его или их?
– Ее зовут Марлиз, и мне нужен твой совет.
Асанте нахмурился:
– Как по мне, все и так понятно. Ты хорошенько нагулялся на свободе и заводил ни к чему не обязывающие интрижки, Драго, но тебе уже двадцать восемь. Пора серьезно подумать о постоянных отношениях. Судя по твоему лицу, ты очарован этой девушкой, так почему бы не жениться на ней?
– Прошу, – застонал я, – только не читай мне лекцию о том, что бетанцы обычно остепеняются и женятся к тридцати. Мой отец повторяет ее минимум раз в месяц последние три года. Да это и не нужно. Я хочу жениться на Марлиз, но мы пока просто друзья. Я боюсь ее вспугнуть.
– Как?! – Асанте театрально хлопнул себя по лбу, так что его лавровый венок чуть не свалился. – Неотразимый Драго Телл Драмис, герой армии, увешанный медалями, никогда ничего не боялся.
– Я не просто боюсь, я в ужасе. Если я попрошу Марлиз выйти за меня, а она откажет…
Асанте вздохнул:
– Драго, я не понимаю, что происходит. Ты невероятно красив. Я видел, как ты за две минуты умудрялся уложить девицу в койку, так с чего вдруг опасаешься, что твоя Марлиз откажет?
– С того, что она не считает меня неотразимым, и… – Я огляделся, убеждаясь, что никто не подслушивает. – В прошлый раз в ответ на предложение мне не просто отказали, меня высмеяли.
* * *
– Принесу еще по бокалу и расскажу, – предложил я донельзя изумленному Асанте.
– Неси всю бутылку. Разговор обещает быть долгим. Ты никогда не говорил про неудачное предложение.
– Не особо люблю об этом вспоминать.
– Так зачем мне рассказываешь?
– Я же объяснил: мне нужен совет. Я доверяю твоему мнению больше, чем чьему бы то ни было, но ты не поймешь, почему я так боюсь добиваться Марлиз, если я не расскажу о Джемелле.
Взяв бутылку из буфета, я подлил нам вина и снова сел.
– Помнишь моего кузена Джексона? Он тоже военный, года на два меня старше.
Асанте кивнул:
– Конечно, ты раза четыре-пять приводил его с собой в «Свиданки».
– Джемелла – его младшая сестра. Мы с ней почти ровесники, так что оказались на одном курсе в военной академии. До этого она была просто кузиной, с которой я иногда встречался в зале клана, но во время учебы мы почти не расставались. Стали близкими друзьями. Вскоре я понял, что влюбился, но имелась большая проблема.
– Вы слишком близкие родственники?
Я покачал головой. В бетанском диалекте есть термины, описывающие почти все родственные связи, но я на нем два года почти не общался и не смог вспомнить нужный. Вместо этого я пустился в обстоятельные объяснения:
– Мой дедушка и бабушка Джемеллы – брат и сестра, но нам не запрещено вступать в отношения. Проблема в том, что у нее уже был парень – наш однокурсник. – Я застонал. – Боюсь, что не особо серьезно отнесся к этой помехе. Тогда я считал себя неотразимым и не сомневался, что смогу отбить Джемеллу, а на чувства парня мне было плевать. – Я замолчал, презирая самого себя. – Я был ужасно эгоистичным мальчишкой, заботился только о себе. Привык использовать свою внешность и улыбку как оружие, кружа девушкам головы, поэтому ожидал, что и Джемелла тоже падет к моим ногам.
– Однако этого не произошло? – предположил Асанте.
– Нет, она сказала мне, что уже состоит в серьезных долгосрочных отношениях, и посоветовала поискать другую девчонку для интрижки. – Я глотнул вина. – Вот тут все пошло под откос. Меня прежде не отвергали, и я не поверил, что Джемелла действительно предпочла мне другого. Я донимал ее несколько месяцев, считая, что заставлю изменить решение. Мое эго все еще не могло смириться с отказом, и я внушил себе, мол, Джемелла остается с парнем только потому, что тот убедил ее в серьезности их отношений. Приближался выпускной, и я дошел до грани отчаяния. Решил, что и мне нужно доказать серьезность моих намерений… перещеголять парня, сделав ей предложение.