Страница 37 из 66
- Дожили…! Раньше нас просили устроить встречу с космонавтами или сводить в Большой Театр, а теперь «Селезнеффа» им подавай.
Я улыбаюсь, не зная как реагировать. Ищу глазами Косыгина. Он же у нас «по экономике». А нету его! И Щелокова нету.
- Кстати, познакомься. Алина. Моя племянница.
Ко мне подходит симпатичная девушка с русой косой. Одета в бежевый брючный костюм, что редкость для советских женщин. На ногах красивые туфли на шпильках. Черты лица правильные, классические. Серые глаза и даже румянец. Очень элегантная. При этом Алина просто пожирает меня глазами. Я ощупан взглядом с ног до головы. Вот еще одной высокопоставленной фанатки мне не хватает! Решаюсь потихоньку ретироваться. Благо немцы уже получили массу впечатлений от нашей фотостены и готовы к общению.
Сходу включаюсь в беседу. В непринужденном разговоре с одним из немцев выясняется интересный момент. Оказывается, они с коллегами недавно побывали на нашем концерте в Уэмбли, но на фуршет для ВИП персон времени у них не хватило – деловой визит в Лондон был закончен, им предстоял поздний перелет домой, и важное совещание следующим утром. А вот их британский партнер там побывал, и теперь он при каждом удобном случае упрекает немцев, что они упустили редкую возможность лично познакомиться с «русской АББой». От нашего телевизионной записи концерта немцы в полном восторге и горят желанием увидеть русских фройляйн. Ну, как отказать господам с BASF в такой малости?
Знакомство со звездочками проходит по всем канонам: господа восхищены и щедро рассыпают комплименты. Те смущаются и мило краснеют. Не все, правда. Некоторые из них демонстрируют свой истинно арийский характер. Нашу фройляйн Альдону комплиментами не проймешь, хотя они вполне заслуженные. Девчонки и, правда, выглядят превосходно, Львова со Светой постарались на славу. А Лада при этом еще и мило щебечет на немецком. Я тоже улыбаюсь, поддерживаю беседу и все жду, когда же немцы перейдут от комплиментов и восторгов к чему-нибудь более существенному. Например, к цели своего визита. Наконец, герр Оффергельд доверительно изрекает, деликатно придерживая меня за локоть:
- Знаете, Виктор, после вашего …отъезда с чемпионата в нашей прессе поднялась буря возмущения. Федеральную власть обвиняют во всех грехах.
Ага… это у нас теперь называется «отъездом». Ну-ну…! Улыбаемся и слушаем дальше. Очень уж это напоминает начало извинений, осталось понять: официальными они будут или нет. Но от шпильки удержаться не могу.
- Это вы про мою высылку из страны в 24 часа?
- Ну, не надо преувеличивать! Ведь высылки как таковой не было. Просто один чиновник нашего МИДа э-э… поторопился со звонком советскому послу. Он грубо превысил свои полномочия и в результате выставил федеральное правительство в дурном свете. И заверяю вас, что чиновник этот уже понес заслуженное наказание. Если бы не суббота, то ничего такого и не случилось бы вовсе. А здесь понимаете: весна, хорошая погода, все разъехались на выходные…
Да-да… Так прям все разъехались, что и связи с ними не было. Американцы вам не звонили, по телефону не материли. Охотно верю. Министр замолкает на секунду и потом решительно заканчивает.
– От лица канцлера Гельмута Шмидта и главы МИДа Ганса-Дитриха Геншера выражаю искреннее сожаление и приношу вам официальные извинения за произошедшее недоразумение. В качестве жеста доброй воли меня просили передать вам личное приглашение канцлера посетить ФРГ с визитом и обсудить возможность организации гастролей «Red Stars» в нашей стране.
О, как… Неожиданно. Но приятно! Это как же журналисты допекли Шмидта и Геншера, что они сподобились официально извиниться? Ладно, делаем ответный шаг навстречу:
- Герр Оффергельд, извинения приняты. Предлагаю считать этот инцидент исчерпанным. Что же касается гастролей, то этот вопрос нужно согласовывать с нашим продюсером и властями.
Я киваю в сторону Романова, который разглядывает фотографию Альдоны на демонстрации «Бессмертного полка». При этом Генеральный успевает что-то втолковывать стоящему рядом Маркову.
- Но сразу могу сказать, что в июле у нас по графику Япония
- А кто сейчас выступает в качестве ваших спонсоров? Концерн SONY?
Немец демонстрирует изрядную осведомленность.
- Совершенно верно.
Я ищу взглядом Клаймича. Мне очень не хватает его деликатности и… пронырливости.
Возникает неловкая пауза, а потом в разговор неожиданно вступает Юрген Штрубе – член совета директоров BASF
- Наш концерн тоже мог бы стать спонсором ваших гастролей в ФРГ. Мы заинтересованы в такой рекламе.
- Японцы, возможно, будут против. У нас контракт. Они же ваши конкуренты? В производстве аудиокассет, например.
- Не думаю. Наши бизнес-интересы лежат в совершенно разных сферах, и пересечения минимальны. Хотя… не скрою, в наших планах было СП по производству аудиокассет.
Аллилуйя! Неужели наших меломанов ожидает такое счастье? Как вспомню эти убогие отечественные МК-60 – аж, в дрожь бросает. Не хотел бы я, чтобы нашу музыку на них записывали, но только где же рядовому меломану взять кассеты SONY, TDK или BASF? Дефицит страшный.
Незаметно пролетел час. Мы с Клаймичем уже показали высоким гостям все самое интересное в студии, и даже мастерскую Львовой, чьи стены теперь украшают две огромные фотографии, отпечатанные с негативов, присланных Гором. Как он смог договориться с Vogue – загадка. Обычно негативы с фото сессии остаются в собственности журнала, но для нас Грейс Мирабелла сделала исключение и подарила два великолепных кадра – один с разворота журнала, где мы с девчонками в смокингах, а второй, где я застыл со шляпой в руке в образе а-ля Джексон. Приличные фотографии такого большого размера для нас в Москве смогли сделать только в черно-белом цвете, и то по большому знакомству. Но как ни странно, в монохромном варианте они выглядят еще интереснее. На радостях мы напечатали себе сотню таких снимков размером с А4, и теперь раздаем их в качестве сувениров для особо важных гостей. Немцам они тоже достаются, вместе с контактами Гора и обещанием прислать в подарок американские диски с автографами и кассетами с новыми клипами.
Неожиданно ко мне подходит Коля Завадский и отзывает в сторону – у него в руках гитара:
- Вить, а чего бы нам гостям не спеть нашу новую песню? – Коля берет первые аккорды, к нам поворачиваются все головы. Я тут же зажимаю гриф рукой.
- У нас же все готово! – Завадский удивленно смотрит на мою руку - Вон и племянница Романова глазами поедает тебя.
Вот же… Трубадур мне нашелся! Внимания что ли захотел, или мой кельнский «подвиг» ему покоя не дает?!
- Ты вообще понимаешь, что делаешь, а?! – шиплю на ухо музыканту - Мы только-только уладили конфликт с немцами, на носу многомиллионные контракты, а ты все похерить хочешь?
- Да, что такого-то? - Коля в недоумении. – Ну, подумаешь, новая песня! Мы же все равно ее скоро споем?
- Споем. Но споем тогда, когда нам партия прикажет, а не твоя лева нога захочет!
- Так может хотя бы Романову исполним? – вот неугомонный
- Ладно, черт с тобой! Сейчас немцы уедут…
Генеральный с подозрением наблюдает за нашими перешептываниями, после чего подзывает меня к себе. Рядом маячит Веверс.
- Что-то случилось?
- Да вот, ребята горят желанием исполнить нашу антивоенную песню, ждем, пока немцы не уедут.
- И это правильно – Романов одобрительно хмыкает – Не стоит гусей дразнить.
Приходит время прощаться. Немцам еще сегодня на переговоры к Косыгину в Совмин, а я провожу Генсека с племянницей в репетиционную. Завадский, наконец, берет первые аккорды, я подхожу к микрофону. Звездочки на бэквокале. Позади Генерального встают охранники, сотрудники студии… Ну понеслась. Пою мощно, пронзительно. Романов одобрительно кивает головой, Алена тихо переводит ему с английского, не отрывая от меня взгляда. Девчонка явно в меня влюбилась. Заканчиваю песню под аплодисменты.
- Не подвел, молодец! – Генсек крепко жмет мне руку и поворачивается к Маркову – Надо продумать где и как первый раз исполнить песню. Так чтобы на весь мир прогремело! Но до Вены с премьерой повременим, пусть сначала американцы договор ОСВ-2 подпишут, не будем их раздражать. Кстати, хочу предупредить, что в Вену ваша группа летит в составе советской делегации - будете представлять там культурную программу СССР. Поэтому заранее продумайте свой репертуар – чтобы никаких там вольностей и антиамериканских настроений, все должно быть нейтрально.