Страница 30 из 66
Мы с Клаймичем переглядываемся и дружно вздыхаем. Нет, конечно, коллективный поход в ресторан не нанесет огромного ущерба бюджету нашей студии, но если честно, то как-то неудобно будет потом заводить разговор в МВД о деньгах и зарплатах. Получится так, что нам именно на красивую жизнь и не хватает. Положение неожиданно спасает Мамонт
- А давайте лучше это в Серебряном Бору в выходные отметим? Свежий воздух, шашлыки, Витя заодно и свой новый дом вам покажет!
Коллектив с радостью подхватывает Лехину идею, и дальше уже начинается бурное обсуждение предстоящего сабантуя. Женщины тут же распределяют между собой готовку, парни естественно озабочены количеством необходимого алкоголя. Меня же пробивает на нервный смех. Бедный Веверс! Представляю его лицо, когда он увидит этот буйный десант на охраняемом объекте. А собственно кто обещал, что я там буду вести жизнь затворника? Я точно таких обещаний ему не давал!
-----
Собрание заканчивается тем, что мы все дружно перемещаемся в столовую. Разгоряченный народ громко разговаривает, на ходу придумывая какие-то идеи для предстоящего праздника, за обедом царит эйфория, словно мы Госпремию получили. Ага, сталинскую... Клаймичу даже приходится призвать всех к порядку, чтобы народ после обеда отправился работать, а не продолжал митинговать. Вскоре в студии наконец-то воцаряется деловая атмосфера. Правда, ненадолго.
- Товарищ Селезнев - в дверях кабинета появляется дежурный милиционер - Там к вам приехали
В холле стоит наш старый знакомый - атташе по культуре Билл Прауд. Одет с иголочки, запонки, заколка для галстука... Этому-то чего у себя в посольстве не сидится?! Рядом маячит Сергей Сергеевич. Пристально на меня смотрит. Чуть ли не подмигивает. Шлет мне так сказать невербальный сигнал. КГБ бдит.
Здороваемся с атташе, приглашаю его пройти в кабинет. Проходя мимо новой фотографии на "стене славы", где я в образе Ильича толкаю речь с грузовичка перед американским консульством в Кельне, Прауд притормаживает:
- Виктор, в Кельне… это был экспромт?
- Полнейший! Я-то в этот день всего лишь хотел посмотреть на Кельнский собор.
Атташе несколько секунд смотрит на меня, не мигая, потом осторожно спрашивает
- Зачем тогда был этот призыв «янки гоу хоум»?
- Во-первых, это был единственный способ остановить начинающуюся драку демонстрантов с полицией. Ведь митинг мог закончиться совсем по-другому – кровью и арестами, а так все громко покричали, выпустили пар и мирно разошлись.
- А во-вторых?
- Во-вторых, я действительно считаю, что ваших военных баз в ФРГ многовато, и это еще мягко сказано. Так почему я не имею права высказать свое мнение публично? Или свобода слова только для американцев?
Прауд морщится, но молча проглатывает мой упрек.
- Меня-то как раз больше удивляет неадекватная позиция немецкого МИДа. С чего вдруг такая суета? Ну, высказал один советский спортсмен свое мнение, ну, не совпало оно с точкой зрения властей ФРГ. А высылать-то меня зачем было? Соревнования срывать? И кто в этой ситуации выглядел некрасивее?
- Не надо скромничать. Ты далеко не рядовой советский спортсмен. У тебя же и официальная должность есть?
- И что это принципиально меняет? Моя личная точка зрения в этом вопросе совпадает с официальной – Европу нужно освобождать от оружия. Подписывать договор ОСВ и приступать к делу.
- А хоть в чем-то твое мнение не совпадает с правительственным? – Атташе насмешливо смотрит на меня, видимо надеясь смутить своей подколкой. А я прямо пятой точкой чувствую, как шифрованная телеграмма отправляется в Вашингтон.
- Конечно. Я например считаю, что намечаемые масштабы сокращения вооружений не достаточны. Сокращать нужно все: и ракеты, и танки, и количество баз и личный состав. Хватит уже бряцать оружием в таком густонаселенном регионе, как Центральная Европа!
- И руководство страны в курсе твоих антивоенных настроений?
- Да. Я их и не скрываю – тут я решаю тоже поехидничать и, улыбаясь, интересуюсь у Прауда – А вы ко мне по делу заехали, или просто выразить свою обеспокоенность моим выступлением на митинге?
Американец театрально хлопает себя по лбу, делая вид, что совсем забыл, зачем он приехал, и протягивает мне пакет, в котором лежит видеокассета.
- Я здесь в роли почтового голубя! Майкл переслал для тебя кассету с диппочтой, просил передать ее как можно быстрее.
- А что на ней?
- Вроде бы музыкальный клип, но я не уверен.
Ага, так я тебе и поверил, что ты свой длинный нос туда не засунул. Уж, наверное, каждый кадр рассмотрел с лупой в руках.
- А, так это видимо наш клип «Почтальон», который мы снимали в Лондоне. Вот спасибо!
Переговариваясь, мы поднимаемся наверх и заходим в приемную. Полина Матвеевна на удивление спокойно реагирует на появление американца. Сдержанно здоровается с ним, предлагает кофе. От кофе я сейчас не откажусь, в присутствии этого американского господина голова должна быть ясной, с ним нужно быть начеку. Пока мы ждем напитки, ставлю кассету в видак. С ностальгией смотрю присланную запись. Ощущение, что с ее момента сто лет прошло – таким далеким и каким-то нереальным кажется все происходящее в клипе. А всего-то месяц минул. Оказывается, Горовские сотрудники смонтировали аж два варианта. И оба не плохи. Просто в одном побольше английского антуража, а в другом весь акцент на массовку. Безоговорочно выбираю первый – на мой взгляд, он намного интереснее получился, во втором слишком мельтешат люди, и получается сумбур. Думаю, и Клаймич поддержит меня, мы с ним «смотрим в одну сторону».
После просмотра клипов, мы с Праудом пьем кофе и болтаем. Атташе все пытается выехать на тему Магнуса и теракта в Лондоне. Ходит кругами. Я осторожно сливаюсь с подобного разговора. Да, у Красных Звезд есть фанаты. Теперь и в высшем эшелоне американского истеблишмента. Пишем хорошую музыку. Людям нравится. А уж какие у нас песни!
- Кстати, о песнях - Прауд достает из кейса несколько наших зарубежных пластинок - Тебя не затруднит подписать? Это для сотрудников посольства... Точнее для посла и его детей. Они уже взрослые...
Вижу, что дипломат смущен. Выпрашивать автографы ему не по статусу, а куда денешься? Я с улыбкой расписываюсь. Выглядываю из кабинета и прошу Полину Матвеевну подписать конверты у "звездочек" тоже.
- Ты, Виктор, просто не представляешь размеров своей известности на Западе. У нас в какой кабинет в посольстве не зайди - играет либо Мы мир, либо Почтальон. Итальянские песни тоже очень популярны. Ты кстати, не подумал над нашим предложением? - Прауд обводит кабинет глазами и театрально прикладывает указательный палец к губам. Явно намекает на разговор с Гором и Вебером. Тот самый разговор, в ходе которого мне предложили "выбрать свободу".
Вот тварь!
Возвращается Полина Матвеевна, отдает конверты.
- Подумал. Мой ответ нет!
Я резко перекидываю пластинки Прауду. Тот их ловко ловит, встает.
- Ну что ж... Очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Ах да, вот официальное приглашение от посла на праздник Дня Независимости. На всех членов группы - атташе протягивает мне красивый конверт с американским гербом - Мы были бы очень рады, если Красные Звезды выступили в ходе фуршета. Исполнили... как у вас говорят? Пару-тройку? Да, точно. Пару-тройку своих песен. Это бы послужило делу разрядки.
Дипломат тонко улыбается.
- О таких вопросах надо договариваться в отделе ЦК по культуре - я тоже встаю и все-таки жму руку атташе. Хотя очень и не хочу.
-----
Иду провожать Прауда. На выходе дипломат раскланивается с двумя мужчинами. Первый – все тот же наш куратор от Комитета – Сергей Сергеевич. Второй… Станислав Говорухин! Собственной персоной. Режиссера трудно спутать с кем-то другим, и трубка, которую он нервно покусывает - неизменная часть его привычного образа. Но вот вид у него не столько гневный, сколько усталый. Похоже, не просто дается мастеру создание одного из самых любимых зрителями телефильмов. Читал где-то, что Лапин у него кровушки попил немало, придираясь то одному, то к другому.