Преемники апаранса

Смит стряхнул слой пыли с клавиатуры терминала, подготовил оборудование для командира. Марш ввёл идентификатор и сбоку раздался щелчок: между пластиной и стеной появилась щель. За ней оказался лаконичный арсенал: подставки, ящики с патронами, канистры с неясным содержанием, странного вида жёлтые цилиндры. И ружья. Диковинного вида, исполненные в каком-то нелепом ретро-футуризме, оттого больше напоминавшие реквизит фантастических фильмов, нежели инструмент смертоубийства: сплюснутые уплотнения вдоль ствола, похожие на ЛЭПовскую изоляционную гирлянду, обнажённые провода, уходящие к двум катушкам на месте затвора.

— Зачем они? — спросил ДиТёрк, — один чёрт снаружи не будет прока. Может мне лучше взять свой резак?

— Гауссовки, — пояснил Марш, — тут принцип электромагнитного ускорения. Без детонации.

Глаза ДиТёрка загорелись. Он схватил ружьё, принялся крутить его в руках с любопытством ребёнка: прикладываясь, пробуясь, поглаживая.

Хайдер не разделил восторга товарища. Его бледное лицо вовсе посинело.

— Не увлекайся, — окрикнул Марш ДиТёрка, — Это для подстраховки. Крайнее средство ответных действий, до которых дойти не должно. Мы со Смитом приложим все усилия. Ваше же основное орудие — Марш указал на рюкзаки — тех. амуниция.

После командир дал разнарядку сложить оружие в ровер к остальному оборудованию; сам же с отладчиком удалился уточнять детали плана. Да и с метиосводкой свериться не помешало бы.

ДиТёрк уже успел залезть в скафандр и, подхватив ружья, унёс их подальше от чужих глаз, пока его приятель копошился, снимая костюм с траверс. Хайдер дождался, когда второй техник отойдёт, отстал от скафандра и крадучись направился к коридорам.

— Хай, ты далёка?

Хайдер подскочил, застанный врасплох: — Мать Дирака! Ди, ты меня угробить решил? — отдышка срезала фразу, выступили капли пота, — Не теряй меня. Отойду на пару минут. Живот что-то крутит. Волнение наверно.

— Уж не знаю, на что рассчитывал Марш, выбирая тебя — подранка.

Хайдер виновато улыбаясь, вышел из холла, пропустил поворот к уборной, ускорил шаг. Виляя по коридорам, он прокручивал фразы, сталкивал соображения, взвешивая доводы. Мысли путались, скручивались в спираль сомнений. Решения так и не пришло, когда перед ним возник белый халат старого физика.

Спустя час доктор Зим подготовил два сообщения локальной передачи.

***

Прозрачная революция

Они задержались на базе до вечера. Марш вернулся к себе и неустанно проверял сводки, ожидая прекращения бури. За день уверенность деформировалась, утратив былую твёрдость. Но решение принято. Внутри сверлила рефлексия, хором звучала в голове. Марш отмахивался от неё, ходил из конца каюты в другой конец. Унимая себя, он в очередной раз усаживался за чертежи китайской базы, сверяя расстояния и на память проверяя маршрут.

Внезапно и бесцеремонно в комнату ворвался взъерошенный физик.

— Марш, твою мать! Ты обезумел! Какого чёрта ты устроил? Что за войнушку ты затеял?

Марш прикрыл схемы, закрыл за физиком дверь: «Что Вы себе позволяете? Врываетесь ко мне, обвиняете!», — удивлённо произносил он, а сам же вычислял источник утечки. Тут и гадать нечего. Хай.

- Не прикидывайся дураком! Я обо всём знаю. Отменяй операцию! С оружием идти на коллег? Не позволю!

— Зим, это уже не твоя компетенция. Занимайся пробами. Этот вопрос тебя не касается.

— Как это не касается? Я, чёрт возьми, полетел, представлять лицо страны. Все годы служил ей, и сейчас нахожусь здесь, тоже ради этого. Ещё как меня касается!

В комнату забежал Смит: "Члены экспедиции собрались у шлюза, блокировали выход".

Доктор Зим оказался проворным для своих лет. Успел рассказать всё команде, принял ответные меры и объединил экспедицию против группы Марша.

— Что ты предлагаешь? — холодно спросил Марш.

— Полно альтернатив! Идти воевать — последнее дело.

— Конкретизируй.

— Предлагаю продолжить переговоры с Шугуан. Я уже выслал обращение к главе экспедиции.

— Пустая трата времени. Китай дал прямой приказ не выдавать деталь без обмена на исследования.

— Тогда, — Зим замялся, — допустимо рассмотреть вариант уступки Китаю. Или же прекращение экспедиции и возвращение домой.

— Лицо страны, говоришь?

— Никакие открытия не стоят человеческой жизни! Рисковать жизнью…

— Спесь одна, да духа нет, — перебил Марш.

— А что ты предлагаешь? Пойти убивать учёных? А мне стать главой шайки террористов? Или может самим с голоду помереть, если убить не выйдет? — уже кричал Зим, не контролируя вылетавшую слюну, — И да, чёрт подери, я хочу прославлять свою страну, и уж извини за мой эгоизм, но я хочу дожить и увидеть результаты трудов, а не брать вину за них!

К старику со спины зашёл Смит, жестом спрашивая разрешение на усмирение. Командир отрицательно покачал головой. Двери вновь раскрылись, в них стоял ДиТёрк.

— Старый Фрэнк, он это… Вам надо видеть!

Все направились за техником. В холле собралась толпа у мониторов периметра базы. Марш с помощниками отогнали всех от панели экранов. Те показывали кучку скиданных винтовок и ровер, удаляющийся в горизонт. Единственное средство передвижения ускользнуло. Произошёл первый угон на луне. И он же предотвратил первое насилие.

— Это ни к чему не приведёт. Вы только лишаете нас шансов, — сказал Марш.

Накатила огромная усталость. Маршу пытались возразить, но он не слушал — лишь отмахнулся рукой. Он пробежал взглядом поверх голов, ища техника.

— Хайдёр! — крикнул Марш, — Собери и убери оружие на место. Понял меня?

Хайдер трусливо скрючился, прячась за чужие спины.

«Хороши вы все», — процедил Марш. Всё. Хватит с него. Свои же люди мешают их спасти. Кончились силы, что бы ещё и с командой бороться. Фигура Марша растворилась в коридоре. Оставшиеся в холле нерешительно переминалась с ноги на ногу. Только Джон Смит стоял прямо и смотрел на всю эту компанию как на свору выродков.

У себя в комнате Харрис закрыл дверь и выключил свет — отгородился от внешнего мира, собираясь исчезнуть. Он не убегал, но принимал всё как есть. Побеждённым упал в постель, отдавшись забвению.

Люди на Кере старались не гасить свет. Без природного источника они пытались заменить солнечные лучи электрическими. Тьма Керы когтями вытаскивала забытый детский страх. Хоть это и смешно, но экипаж боялся темноты. Тьма — воронка, всё поглощающая и растворяющая в себе. Зрение становилось бесполезным, звуки угасали, мысли вязли, память тускнела. Личность крошилась, как ветхий мост над пропастью, осколки пропадали в непроглядной бездне. Необъяснимый страх уснуть в темноте и проснуться только телом, был известен каждому. Кроме Марша — его небытие не пугало. Он искал в нём покой.

***

Цзиньчэн

Ночь не принесла избавления от ужасов прошедшего дня. Вместо желанного отдыха настигли кошмары. Часами Марш боролся с болезненными образами. Подсознание выворачивалось наизнанку, корёжило тонкую перегородку, липкой сетью расползалось по спине Марша, утаскивая его в вязкое прошлое. Тело агонизировало, выгибалось от мук. И только, казалось, ноги касались чего-то твердого и надёжного, это надёжное обращалось скользким илом. Звучал зов пучины, раскинувшей объятья. Истошный крик разорвал плёнку морока и Марш, наконец, очнулся.

В комнате кто-то был. Вспыхнувший свет разрезал мрак и обнажил пронзительный взгляд. Смит сидел в метре напротив. «Чёрт, сколько он уже здесь так сидит?».

— Кошмары, сэр?