Солнечная воительница

– Ты уверен, Ренард?

– Абсолютно. Я видел, как это случилось. Люди… – Он замолчал, прокашлялся и быстро вытер глаза, прежде чем продолжить: – Люди оказались в ловушке, когда загорелись деревья и платформа. В жизни не забуду этого зрелища.

Уилкс устало потер лицо.

– Понятно. Тогда так: Воины, предлагаю вам поискать медикаменты и припасы для временного лазарета. И я не верю, что все целители погибли. Давайте попробуем их найти. Возможно, они успели выбраться из города. Остальных я прошу прикинуть, сколько гнезд можно использовать для ночлега. Накройте брезентом безопасные части платформы. Пока люди могут устроиться там. Соберите как можно больше плотников. Пусть они работают над временными укрытиями – нужно обязательно сделать что-то вроде кухни. Вопросы? – Когда вопросов не последовало, он продолжил: – Хорошо, тогда за дело. До заката осталось около часа.

Вместе с отрядом Воинов и овчарок Уилкс торопливо зашагал прочь. Тадеус смотрел, как он уходит, с нескрываемым отвращением, а в голове у него была одна мысль – мысль, которая и раньше приходила ему на ум. Почему ему позволяется командовать только на том основании, что его спутник – овчарка? Я умнее и сильнее. Я должен быть Главой, и не только Главой Охотников.

Одиссей жалобно заскулил, вырывая Тадеуса из размышлений. Охотник присел на корточки рядом со своим спутником.

– Знаю, тебе больно. Жаль, что из-за этой дряни я уронил кинжал. Потерпи еще немного, и сможешь отдохнуть, – сказал он Одиссею, поправляя пропитавшуюся кровью повязку на боку маленького терьера.

– Тадеус! Где Латрел?

Тадеус обернулся к молодому Охотнику по имени Шон, который показался из еще дымящегося леса и заковылял к нему. Его здорово потрепало: вся его кожа там, где ее не скрывала сажа, была покрыта красными пятнами. Он нес на руках своего терьера по имени Китто. Лапы у пса были страшно обожжены.

– Я уже несколько часов его не видел. – Тадеус встал и повернулся к Шону, а мысленно добавил: «И, надеюсь, больше не увижу. Слишком уж много от него проблем». – А что такое, Шон? Зачем он тебе?

– Когда Китто обжегся, я был с Латрелом на западной окраине города. Он сказал мне взять его на руки и попытаться пробиться к Каналу, что я и сделал. Но по пути туда ветер переменился, и мы друг друга потеряли.

– Да, ветер весь день меняется. Отправляйся на платформу для медитаций. Там сейчас устраивают лазарет. Там тебе и Китто окажут помощь.

– Так и сделаю. Но я не поэтому искал Латрела. – Шон понизил голос и шагнул ближе, явно не желая, чтобы его услышал кто-то еще. – Дело в Совете. Я… думаю, они все мертвы.

Тадеуса захлестнуло радостное волнение, которое он замаскировал озабоченным выражением лица. Он взял Шона под локоть и отвел подальше от Охотников.

– Сейчас же расскажи, что тебе известно. Только тихо.

– Сирил собрал Старейшин, чтобы вывести их из города и добраться до Канала. Они шли прямо передо мной, когда ветер переменился и огонь пошел в другую сторону. Тадеус, дерево просто взорвалось. Подожгло еще одно, а то – третье. Все случилось невероятно быстро. Только что впереди была широкая свободная тропа к Каналу. А в следующую секунду на ее месте была стена огня. Меня отрезало от них. Мне ничего не оставалось, как только убежать под их крики. – Шон опустил голову, зарывшись лицом в мягкую шерсть своего терьера, и маленький пес жалостливо заскулил, разделяя скорбь своего всхлипывающего спутника.

Тадеус оттащил плачущего Охотника еще дальше.

– Ты уверен, что весь Совет оказался в ловушке?

– Там были все – все двенадцать человек с собаками. – Шон помотал головой. – Все овчарки… все Старейшины. Это… это просто кошмар.

– Где это было? На какой из дорог?

– На западной – той из двух троп, пересекающих ручеек, что пошире. Примерно в десяти минутах от города.

– Хорошо. Ты молодец, что все рассказал. А теперь иди на платформу для медитаций и проследи, чтобы о Китто позаботились. Я пойду по тропе. Может, кто-то из них выжил. Только не говори никому об этом, пока я не выясню, что случилось с Советом. Не стоит подливать масла в огонь – люди и так в панике.

– Я молюсь Солнцу, чтобы они выжили, но, Тадеус, я не представляю, как кто-то мог выбраться из этого ужаса.

Тадеус промолчал – только сосредоточенно кивнул и махнул рукой в сторону платформы для медитаций. Шон поплелся туда, прижимая к себе терьера и тихо всхлипывая. Тадеус посмотрел на Одиссея. Даже будучи раненым, терьер пристально смотрел на него своими умными глазами.

– Все верно. Мы с тобой немного поохотимся. Пойдем, малыш.

Одиссей, прихрамывая, подошел к своему спутнику. Тадеус взял маленького терьера на руки, и они скрылись в лесу.

Найти членов Совета оказалось нетрудно – точнее, найти то, что от них осталось. На тропу упало дерево, которое, видимо, спасло Шону жизнь, отрезав его от Совета, потому что пламя двинулось в сторону Старейшин, а не к нему.

Опознать тела оказалось невозможно. Люди и собаки лежали вперемешку почти друг на друге. Несмотря на дождь, в этой части леса до сих пор было слишком жарко – и Тадеус не рискнул бы посылать Одиссея к дымящейся груде костей и плоти, чтобы попытаться сосчитать тела, даже если бы терьер не был ранен. Вместо этого Тадеус осмотрелся в поисках лазейки, через которую кто-нибудь мог прорваться и сбежать.

– Думаю, они все погибли, Одиссей. – Тадеус осторожно опустил спутника на тропу и присел рядом, почесывая черные уши Одиссея. – А значит, в действующем Совете образовалось довольно много вакантных мест. Если быть точнее, от Совета не осталось ничего – и скатертью дорожка. Похоже, придется собирать новый Совет – как я и говорил. Такой, в котором власть принадлежит не только овчаркам и их спутникам-Вожакам. – Одиссей завилял хвостом так отчаянно, что все его маленькое тело пришло в движение, и пес взвизгнул от боли. Тадеус засмеялся. – Эй, полегче, иначе рана снова откроется. Пойдем, малыш. Я отнесу тебя домой и попробую добыть нам на ужин сочного кролика.

Но не успел Тадеус повернуться к тропе, ведущей в город, как сзади донесся слабый голос:

– Помогите! Помогите мне. Я тут. Я живой!

Тадеус огляделся вокруг.

– Кто это?

– Сирил! Я тут!

– Где? Я вас не вижу!

Одиссей принялся выворачиваться из рук Тадеуса, и ему пришлось опустить пса на землю. Тявкнув, терьер захромал в сторону от тропы и остановился, поджав одну лапу, на краю крутого склона, канава у подножия которого была заполнена дождевой водой и завалена обгорелыми обломками. Одиссей залаял.

Тадеус поспешил к нему и резко остановился, когда то, что он принял за обугленное бревно, шевельнулось, перекатилось и открыло глаза.

– Солнечный огонь! Это и правда вы! – Недолго думая, Тадеус начал спускаться по склону, двигаясь быстро и уверенно, как терьер, – нечеловечески быстро и уверенно. Он остановился рядом со стариком. – Где Аргос?

– Я отправил его за помощью. Как… как ты сюда спустился? Склон почти отвесный! – Сирил моргал, пытаясь сфокусироваться, и со странным выражением смотрел на Тадеуса.

Тадеус пожал плечами.

– Охотники тем и славятся, что умеют попадать в труднодоступные места и выбираться из них. Повезло вам. Вы сильно ранены?

– Не знаю. Со мной что-то не в порядке. Поэтому мы и отстали от остальных. Грудь и рука болели. Очень сильно. Я начал задыхаться, и мы с Аргосом остановились перевести дух. Остальные пошли дальше. Они… кричали. Их крики до сих пор звенят у меня в ушах. Почему я еще жив? Я должен был умереть вместе с ними.

– Теперь им уже не больно. – Тадеус помолчал и добавил: – С вами был весь Совет?

Сирил слабо кивнул.

– Каковы шансы, что кто-то мог выжить, как вы?

Старик содрогнулся и закрыл глаза.

– Никаких. Это не мог пережить никто.

– Понимаю. Я отведу вас назад. Вам придется собрать новый Совет. Без вас все катится в пекло. Уилкс позволил Нику и его землерыльской шлюхе уйти, хотя это они виноваты в случившемся. Они должны заплатить за то, что натворили.