Страница 4 из 12
Основу методологии изучения кризиса составляет закон взаимодействия нашего сознания и внешнего ему мира, раскрывающийся через установление этих связей и соотношений. Проникая в сущность кризиса, мы: 1) воспроизводим его качественное содержание, 2) воспроизводим этого содержание со стороны связей и взаимоотношений между его отдельными элементами и 3) связываем полученные знания со всеми другими в единую систему знания. Методология познания кризиса – это ключ к познанию любых явлений материального и идеального мира, находящихся в переходном состоянии или обнаруживших новые качества, которыми они ранее не обладали. В общем, под кризисом мы понимаем процесс перехода какой-либо системы из одного качественного состояния в другое, а также статическое состояние любой системы, находящейся накануне кризиса или после его окончания.
Для изучения природы кризиса и кризисных явлений предлагаем специальные методы, которые непосредственно исходят и дополняют диалектический метод всеобщей связи и развития. Первый метод – холистический анализ, в основе которого лежит учение Аристотеля. Он отмечал, что «знание, и [в том числе] научное познание, возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы. Надо идти от вещей [воспринимаемых] в общем, к их составным частям: ведь целое скорее уясняется чувством, а общее есть нечто целое, т.к. общее охватывает многое наподобие частей» [10, с. 61]. Две философские категории, которые в исследовании занимают особе место, – это движение и покой. Согласно Аристотелю, «движение, по всей видимости, есть нечто непрерывное, бесконечное, которое проявляется, прежде всего, в непрерывном…» [Там же, с. 103]. Всякое изменение идёт из чего-нибудь во что-нибудь – как изменение по противоречию, так и противоположности. «Начало всех состояний есть сгущение-соединение и разрежение-разделение, в результате которых происходит возникновение и гибель существ» [Там же, с. 245]. По мнению Аристотеля, мировое целое, обладая материальной субстанцией, попеременно переходит из одного качественного состояния в другое через соединения и разъединения.
Учение Аристотеля дополняет и развивает американский исследователь К. Уилбер, который полагает, что реальность состоит не из вещей или процессов, не из целого и его частей, а из целого/частей, или холонов, как при увеличении масштаба наблюдения, так и при уменьшении. Все холоны обладают определенными качествами, которые поддерживают его свойства целостности и частичности. На их основе создается Космос [264, с. 48-64]. По мнению К. Уилбера, общая тенденция эволюции заставляет мир развиваться в направлении увеличения сложности, наращивания различий/единства, усложнения организации/структуры, увеличения относительной автономии, роста телоса. Сознание развивается все дальше, все больше осознает себя и все больше себя проявляет. Поскольку возникают и развиваются новые механизмы познания, Космос созерцается различными людьми, и они видят совершенно разные вещи. «Именно через понимание развития и появление глобального сознания, – заключает К. Уилбер, – мы можем в действительности начать мыслить в соответствии с «новой парадигмой» [Там же, с. 233]. Такое глобальное понимание мира дает простор для исследования сущности субъективного, объективного и космического в их единстве.
Второй специальный метод тектологического анализа предложил А.А. Богданов. Под кризисом ученый понимал «завершение или перелом в ходе некоторого процесса, всякий резкий переход, перемены, воспринимаемые людьми как нарушение непрерывности» [35, с. 208-209]. Следовательно, кризис есть нарушение равновесия и в то же время процесс перехода к некоторому новому равновесию. В фундаментальном труде «Эмпириомонизм: статьи по философии» А.А. Богданов указывает, что «материал сознания, жизни, всей природы всюду один; группировки его различны. Развитие жизни всегда означает одно и то же: это возрастание организованности в группировке элементов» [36, с. 54]. Согласно его подходу, в основе явлений жизни лежит подвижное равновесие энергии, двусторонний поток между жизненной системой и ее средою. Ассимиляция, усвоение энергии из внешней среды чередуется с дезассимиляцией, потерей энергии, ее рассеянием в этой же среде. Полное равновесие обоих потоков во всех частях системы есть случай идеального консерватизма; такой консерватизм нельзя найти в действительности, но он удобная абстракция, которая всего лучше может служить исходной точкой исследования. В качестве принципиальных положений тектологический метод анализа кризиса включает следующие положения: 1) все процессы мирового целого – это непрерывная череда сменяющих друг друга состояний – равновесия и нарушения равновесия; 2) существуют два типа кризисов – конъюгационные (соединения, интеграции) и дизъюнктивные (разъединение, дифференциации). Философское наследие А.А. Богданова гораздо шире только тектологического метода, и оно будет изложено в других разделах нашей работы.
Третий специальный метод синергетики представлен в трудах И. Пригожина и И. Стенгерс. Авторы полагают, что «бытие и становление должны рассматриваться не как противоположности, противоречащие друг другу, а как два соотнесенных аспекта реальности» [216, с. 23]. Их учение называется «синергетика» (от греческого sinergeia) – совместное действие. Проблема, которую они поднимают, – это «слияние открытий в исследованиях окружающего нас мира и мира внутри нас» [Там же, с. 90]. Суть их концепции такова: если природе присуща нестабильность, то человек просто обязан более осторожно и деликатно относиться к окружающему его миру, хотя бы из-за неспособности однозначного предсказывания будущего. Однако, по их мнению, прямая аналогия между законами, отрытыми в области термодинамики, и их заимствованием для объяснения общественных явлений неправомерна.
Четвертый специальный метод этногенетический, по одноименной теории Л.Н. Гумилева, основу которой составляет феномен «пассионарности» – «признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и обнаруживающий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию» [70, с. 18]. В результате «пассионарного» «толчка», исходящего из Космоса на «этнос», происходит образование и всплеск активности этноса, сменяющийся угасанием его активности и дальнейшим уходом с исторической арены как этноса. В этом и состоит, по сути, философский взгляд на историю как на смену циклов колебательного типа внутри этноса. «Этногенез, – отмечает автор, – процесс возникновения, развития и исчезновения этносов» [69, с. 935]. Но человек не только продукт земной поверхности, он подвержен влиянию солнечной активности и космического излучения, изредка достигающего поверхности планеты. Л.Н. Гумилев полагает, что «этнос, возникнув, проходит ряд закономерных фаз развития, которые можно уподобить различным возрастам человека: 1) явный период подъема; 2) акматическая фаза; 3) фаза надлома; 4) инерционная фаза; 5) фаза обскурации; 6) фаза гомеостаза» [Там же, с. 191-192]. И так до тех пор, пока новый этнос вновь не преобразует ландшафт. Этногенез, вероятно, не единое глобальное явление, а множество самостоятельных этногенезов в тех или иных районах, тесно связанных с мировым целым и зависящих от него.
Теорию этногенеза Л.Н. Гумилева развивает и дополняет автор концепции «социоестественной истории» (СЕИ) Э.С. Кульпин. СЕИ выявляет закономерности социальных кризисов как кризисы этносов. «Этногенетический кризис – это когда обновленный, как после болезни, организм крепнет и здоровеет, у него повышается иммунитет. Катастрофа – это когда организм погибает» [136, с. 68-69]. Кризис цивилизации – это момент выбора нового канала эволюции. Метод СЕИ позволяет исследовать общество как однородное и стабильное качество (этнос, суперэтнос), взаимодействующее с другими этносами и природой на достаточно большом историческом отрезке времени.
Пятый гуманистический метод, основу которого составляет экзистенциальный анализа. «Экзистенциализм, – пишет Ж. Дидье, – философская доктрина, предмет которой человеческое существование в его конкретной реальности и на уровне индивида, являющегося членом общества» [86, с. 515]. Так, К. Ясперс, в частности, понимает экзистенцию как «способность человека к коммуникации с другими людьми, что и отличает его от всего сущего» [319, с. 35-37]. М. Хайдеггер, исследуя «смысл бытия», пишет о «заброшенность человека в мир», что означает его временную конечность. Ж.П. Сартр видит в экзистенции жизнь человека как «череду ситуаций свободного выбора». В. Франкл пишет по этому поводу следующее: «Экзистенциальный анализ призван помочь человеку осознать ответственность за реализацию всех его целей» [280, с. 187]. Быть человеком – означает быть обращенным к смыслу. По его мнению, «смысл – это нечто, что нужно скорее найти, чем придать, скорее, обнаружить, чем придумать» [Там же, с. 294]. Смыслы не могут даваться произвольно, а должны находиться ответственно. М. Мерло-Понти полагает, что в экзистенции на передний план выдвигаются «смысловые связи человека и мира». Наконец, А. Камю в экзистенции человека видит бессмысленность и безнадёжность человеческого существования, которые не обязательно должны быть доказаны, они должны быть просто приняты. В целом экзистенциональный анализ служит обнаружению смыслов и способов проявления человека во взаимодействии с обществом, природой и космосом, особенно в кризисные периоды, когда рушится прежняя культура и создаётся новая.