Страница 23 из 24
Рациональная критика ведется и в отношении униформистской концепции исторического развития, выдвинутой в 60–70-х годах нашего века видными западными социологами У. Ростоу, Р. Ароном, Д. Беллом, А. Тоффлером, З. Бжезинским и др. С позиции этих ученых, исторический процесс всецело детерминируется развитием техники. Уровень развития техники на производстве, в быту обусловливает соответственно тот или иной тип, стадию общественного прогресса. В этой связи считается, что вся история человечества – это переход от изначально существующего традиционного, или аграрного общества с его натуральным хозяйством и сословной иерархией, к индустриальному типу, в котором господствует рыночное хозяйство и сложился демократический строй общежития людей. Согласно мнению сторонников этой концепции, уже кое-где (в США, Канаде, некоторых странах Западной Европы, Японии) произошел переход (в других странах этот период еще грядет) к постиндустриальной (технотронной) стадии развития общества, которую отличает наивысший уровень информатизированности общества, развитие науки, образования, преобладание сферы услуг и досуга над собственно производством материальных благ. Нельзя не видеть, что данная концепция представляет в основном лишь западную модель общественного развития и соответственно она также подчеркивает лишь однолинейность исторического развития, не учитывая уникальности развития различных стран и народов.
Рациональные и внерациональные формы военного прогресса взаимодействуют. Исторические формы всего этого меняются, действует тенденция перехода от непосредственного насилия к опосредованному, когда оно обеспечивается самой организацией общественной жизни и принимается всеми. Это означает, что естественный процесс сообщественного существования человечества, использующий в качестве главного параметра искусственной системы управления биологический параметр – нравственность, должен быть запущен искусственно. Кажущаяся парадоксальность этого вывода – свидетельство сложности практического разрушения этой «вековой» проблемы обеспечения достойного существования человека в составе общества. В этом и будет заключаться процесс самоорганизации88.
Научное исследование различных сторон сложных и комплексных проблем военного прогресса позволяет выработать необходимые и обоснованные рекомендации для решения их важных конкретных аспектов. Что же касается философского рассмотрения проблем, то оно в соответствии с назначением философской науки обращается прежде всего к их общему, глобальному аспекту, к проблеме дальнейшего социального прогресса человечества. В этом отношении военный прогресс проявляет себя двояко.
Таким образом, рациональная версия военного прогресса в значительной степени обусловлена биполярной моделью будущего мира, которая представляется оптимальной с точки зрения поддержания стабильности. Внерациональная сторона военного прогресса частично связана с тем фактом, что многополярная модель в наибольшей степени отвечает интересам нашего государства, но усложняет задачу поддержания стабильности на планете. Военный прогресс зависит от национальных, религиозных, ментальных особенностей.
1.3. Военный прогресс как стратегия
Военный прогресс как стратегия детерминирован обострением современных глобальных кризисов, которые все больше свидетельствуют о том, что техногенная цивилизация исчерпала резервы своего роста. Выход из этих кризисов, скорее всего, потребует радикального пересмотра базовых ценностей техногенной цивилизации, а это, в свою очередь, будет означать переход к новому, третьему (по отношению к традиционалистскому и техногенному) типу цивилизационного развития. С учетом возможных сценариев будущего сегодня начинают конкурировать и два понимания постиндустриального общества, которые рассматриваются в качестве наиболее вероятного пути развития современной цивилизации. В первом варианте оно понимается прежде всего как новый этап технологического развития и как своеобразная пролонгация ценностей техногенной культуры. Во втором – как радикальный переворот в системе ценностей, соотнесенный с изменением стратегий технологического развития89.
Необходимость разработки военного прогресса как стратегии обусловлена тем фактом, что люди все еще не усвоили основную аксиому всякой политики, согласно которой право и государство создаются для внутреннего мира и осуществляются именно через правосознание. И в науке, и в жизни господствует формальное понимание государства, извращающее его природу и разлагающее в душах все основные начала гражданственности. Следуя этому пониманию, люди строят государственную жизнь так, как если бы она сводилась к известным, механически осуществляемым, внешним поступкам, оторванным от внутреннего мира и от духовных корней человека, наличность или отсутствие этих внешних поступков должны быть, по их мнению, обеспечены какими угодно средствами и какою угодно ценой – насилием или страхом, корыстью или наказанием; и к этому, будто бы, сводится все: только бы люди повиновались, только бы вносили налоги, только не совершали бы преступлений и не творили беспорядков, – а остальное неважно90.
В чем состоит стратегия Запада по отношению к России, хорошо показано в статье «Тень Бжезинского над Минрегионом», где отмечается, что Дмитрий Козак – министр регионального развития – предложил создать в стране 7–10 макроэкономических зон. «Но вот что настораживает. В 2004 году ЦРУ США опубликовало очередной доклад своих аналитиков… Там анализируются возможные варианты развития событий в мире на 15 лет вперед. Так вот, в докладе американские эксперты не исключают, что к 2015 году Россия распадется на 6–8 государств. Причинами распада назывались падение мировых цен на нефть, а также закрытость России по отношению к остальному миру.
Доклад ЦРУ во многом основывался на выводах известного американского политолога Збигнева Бжезинского, которые он сделал на страницах своей книги «Великая шахматная доска». Отдельная глава книги посвящена России и называется «Черная дыра»91.
Политическая стратегия США формиует соответствующее военное поведение, что предполагает ответы со стороны России. Дело в том, что попытки сотрудничесвта нашей страны с западными странами привели к плачевным результатам. Несмотря на все уступки, Россия в 1990-е годы получила следующее.
1. Вопреки косвенным обещаниям США не оказали целенаправленной массированной помощи демократизирующемуся региону. За крахом тоталитарных структур в России отнюдь не последовало некоего нового варианта плана Маршалла – помощи Запада «самой молодой демократии», такой помощи, которую Америка оказала Западной Европе в 1948-1952 годах. Запад не захотел осуществить по-западному эффективную реструктуризацию национальной российской экономики. Все дело свелось к уменьшению российского стратегического потенциала.
2. Столь привлекательно выглядевшая схема недавнего прошлого – соединение американской технологии и капиталов с российскими природными ресурсами и дешевой рабочей силой – оказалась мертворожденной. Хуже того, ежегодный отток десятков миллиардов долларов из России на Запад питает западную экономику за счет обескровливания российской. Новая ментально-социальная особь – новые русские – не стали связующим звеном между Россией и Западом. Их грубый практицизм стал разъединяющим началом в отношениях России и Запада. Их сомнительного происхождения накопления обильно направляются за отечественные пределы, в то время как инвестиции так нужны именно отечественной промышленности.
3. Несмотря на окончание военного противостояния, Америка, к удивлению московских идеалистов, расширяет зону действия НАТО в восточном направлении, выходя на российские границы. Строго говоря, речь идет о неудаче курса, начатого Петром Великим и патетически продолженного нашими демократами-западниками. Но хотя имперские переростки глобализационного периода, как правило, разваливаются, их достижения не пропадают. После потрясений и хаоса начала новой эпохи, который расчищает дорогу новому техноукладу и оплачивает его становление, возникают новые государственные образования, как правило, намного больше по размеру. Это новая норма, но достигнутая не ценой напряжения, а за счет значительно более мощных коммуникационных технологий новой эпохи, в том числе и определенного уровня военного прогресса.
88
См.: Андреев А.Л. Историческое время как категория исторического самосознания // Теория и история. 2003. № 2. С. 25.
89
См.: Страда В. Россия и Европа // / Вторая навигация: альманах. Запорожье: Дикое поле. 2006. № 6. С. 94.
90
См.: Федотова В.Г. Хорошее общество. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 470.
91
См.: Хаузер М.. Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла. М.: Дрофа, 2008. С. 4.