Две золотые полоски

Лоренс не может перестать думать об этом всё время, пока гостит дома, потому что это слишком странно, и, наверное, немного пугает. Он даже не беспокоится из-за Миры, потому что мысли заняты совсем другим. Надо же такому случиться, чтобы тот, кто захотел его поцеловать — был мужчиной. Да ещё и единственным другом. Он не понимает, что с этим делать. Он не понимает, зачем Грейвз так поступил. Он вообще ничего не понимает и запутывает мыслями сам себя, пытаясь разобраться в том, что ещё недавно казалось простым, а теперь вдруг стало таким сложным.

Он даже не успел понять, понравилось ли ему. Всё было слишком быстро, в последнюю секунду, будто Грейвз сам не хотел объясняться. Будто он сам чего-то… боялся.

Лоренс думает о том, что делать по возвращении в Нью-Йорк, и не находит ответа. Притвориться, что ничего не было? Поговорить? А что сказать? Спасибо, не надо? А почему — не надо?..

Лоренс чувствует, что это несправедливо. Он хочет, конечно, чтобы его любили, и он был бы на седьмом небе от счастья, будь это даже скромная, как мышь, Скарборо… Но Грейвз!.. Он же мужчина!..

Ему становится жарко от мысли, что красавчик Грейвз, по которому вздыхает половина Отдела, вдруг выбрал его… Захотел его?..

Лоренс пытается понять, каково это — когда тебя кто-то хочет, но у него не получается. Поцелуй был слишком быстрым и торопливым, чтобы успеть понять. Но он вспоминает, как Грейвз сонно дышал ему в затылок, вспоминает тяжёлую руку на поясе, представляет, как это было бы, если бы Грейвз вот так же поцеловал его в шею — и мурашки вдруг бегут по спине вдоль позвоночника. Он вспоминает внимательные пристальные взгляды Грейвза, обращённые на себя, ищет в них искру страсти — но воспоминания слишком туманные, чтобы разобраться.

Он решает, что ничего не хочет с этим делать. Потом решает, что стоит поговорить и объясниться. Но так и не может придумать, что сказать. Он думает — а что, если это его уникальный шанс, и другого не будет? Если Грейвз — единственный, кто его разглядел? Кроме него, у Лоренса, если оглядеться, никаких друзей больше нет. И если допустить… если на минуточку допустить, что это не шутка — то что тогда?.. Что делать дальше?.. У них будут отношения?.. Свидания?.. У них будет секс?.. Наверняка Грейвз захочет секса, он не похож на человека, которому достаточно одних только поцелуев. С другой стороны — ни одна девушка, с которой он встречался, не признавалась, что он залезал ей под юбку. С ещё одной стороны — он ведь собирается жениться, значит, всё это временно, это у него ненадолго. Конечно, Грейвз пока не нашёл невесту, но найдёт ведь однажды. И что тогда?..

Лоренс ловит себя на мысли, что размышляет, был ли у Грейвза когда-нибудь секс с мужчинами. Или с женщинами. Как друзья, они говорили о многом, но так далеко в своих откровениях не заходили. Хотя Грейвз ведёт себя как человек, у которого был секс, причём много раз. Ох, как же всё это сложно…

Отпуск проходит, как в тумане, и, возвращаясь в Нью-Йорк, Лоренс уже злится на Грейвза за то, что тот своей выходкой спутал ему все мысли. И чувства. Ему становится понятно, почему тот, как говорил, получал за поцелуй по зубам — он и сам теперь готов дать ему по зубам за такое.

В первый день на работе он старается вести себя, будто ничего не произошло. Грейвз занят совещаниями и какими-то своими начальственными делами, он буквально проносится мимо, кидая только «с возвращением, Марш». Лоренс планировал понаблюдать за ним, чтобы понять, что же делать: ответить, не ответить, просто забыть? План с треском проваливается, потому что Грейвза почти весь день нет на месте, и Лоренс старается не думать о том, что Грейвз его избегает. Может, сам хочет забыть? Может, уже забыл? Может, жалеет? А что теперь делать с их дружбой — её тоже можно забыть?..

Он представляет, как Грейвз целует его снова — и чувствует страх, потому что, даже если это не шутка, он не знает, как на это ответить. Он представляет, что они всё забыли, как будто никакого поцелуя и не было — и чувствует досаду. А потом… потом он опять думает, что Грейвз выбрал его — и, глядя на великолепную черноволосую Изабеллу МакГраф, он вдруг чувствует превосходство.

Он выбрал меня. Он не достанется вам. Вы отворачивались от меня, смотрели ему в рот… А он выбрал - меня!

И Лоренс решается. Изо всех сил надеясь, что это не шутка. В конце концов, смелость всегда была его сильной стороной.

А если всё же окажется, что поцелуй был на спор или для смеха… Он найдёт в себе силы посмеяться тоже. Не в первый раз. Что-что, а смеяться над собой он умеет. Юмор тоже всегда был его сильной стороной.

В конце рабочего дня Грейвза всё ещё нет на месте, но его мантия висит кабинете, а дверь не заперта. Лоренс остаётся, отвлекая себя бумагами, поминутно смотрит на часы и уговаривает себя не волноваться. Уходит Изабелла, уходят Брэдли и Эскобедо, в конце концов уходят все, кроме него. Грейвз появляется ещё через полчаса, злой и уставший, как чёрт. Спотыкается взглядом о Лоренса, почти как раньше, замирает на мгновение и уходит к себе. Лоренс идёт за ним.

Час настал.

Либо сейчас он всё выяснит, либо завтра он положит на этот стол заявление об уходе, потому что единственного друга у него нет и никогда не было.

Грейвз стоит у стола и крутит у чернильницы крышку. Механически, влево-вправо. Молчит. Лоренс подходит ближе, встаёт рядом. Решимость начинает сдуваться, но тут Грейвз поднимает голову и смотрит ему в глаза.

— Я… — начинает он, но не заканчивает, потому что Лоренс целует его. В губы.

Грейвз с коротким вдохом хватает его за пояс и дёргает ближе к себе. И целует так яростно и уверенно, что Лоренс с облегчением и паникой понимает — не шутка. Он пытается отвечать, но не успевает, у Грейвза сильные, быстрые губы, горячий язык, так что Лоренс сдаётся и позволяет себя целовать, стараясь не помешать. Грейвз прикусывает ему нижнюю губу, отпускает и выдыхает:

— Мерлин… ты не умеешь?..

— Я боялся, ты шутишь, — шепчет Лоренс, чувствуя, что сердце колотится где-то даже не в животе, а в коленях.

— А разве ты не по девушкам?.. — шепотом спрашивает Грейвз.

— А ты много девушек у меня видел? — разговор получается таким абсурдным, что Лоренс не сдерживает усмешку.

— Значит, обдумал?.. — тихо спрашивает Грейвз. — А я уже собрался извиняться…

— Если бы извинился — я бы сломал тебе нос и уволился, — серьёзно говорит Лоренс.

— Тогда хорошо, что ты меня перебил, — говорит Грейвз и целует снова, притянув к себе за затылок — медленнее, перебирая пальцами волосы, поглаживая шею. Отвечать на такой поцелуй гораздо проще, но от затылка, от пальцев Грейвза по спине разбегаются мурашки, а голова идёт кругом так, что приходится хвататься за него, чтобы не упасть. Лоренс отрывается, чтобы вдохнуть. У Грейвза пристальный голодный взгляд, почти чёрный. Лоренс смотрит на него и пытается осознать, что сейчас происходит.

Он не понимает. Ему кажется, что он бредит. И дело не в том, что Грейвз начальник, а он — подчинённый. Не в том, что они друзья. Не в том, что они оба мужчины — хотя, по правде, немного и в этом тоже. Главное, чего не понимает Лоренс — как так случилось, что Грейвз, уверенный в себе и красивый Грейвз, который может получить любую девушку и с большими шансами почти любого симпатичного парня — сейчас вот так пытливо и жарко смотрит именно на него, целует — его, обнимает — его.

— А тебя случайно не прокляли влюбиться в первого, на кого упадёт взгляд?.. — спрашивает Лоренс.

— Да плевать, — шепотом отвечает Грейвз, запуская обе руки ему в волосы. — Мне нужен ты.

— Страшный?..

— Страшный, — говорит Грейвз.

— С носом?..

— Угу.

— И губищами?..

— А вот крупные губы мне в мужчинах всегда нравились, — каким-то новым тоном говорит Грейвз и усмехается краем рта. Камертон его голоса берёт незнакомую ноту - горячую, вибрирующую, как мурлыканье большого кота. Лоренс целует его, чтобы он перестал говорить, потому что это смущает. У него ушла неделя на то, чтобы смириться с тем, что Грейвз хочет его поцеловать, и за пять минут свыкнуться с мыслью, что очевидно не только поцеловать, и наверняка не только в губы, он не может. Грейвз прижимает его к себе, к плотному твёрдому телу, проводит ладонями по бокам, как будто знакомится. Как будто ему вообще интересно, что там, под одеждой — эти худые рёбра, костлявые плечи, острые лопатки и всё остальное… Лоренс прижимается к нему теснее и вдруг понимает, что через брюки чувствует член Грейвза. Конечно же, у него есть член, чёрт возьми, и если он влюблён, конечно же, это будет заметно.