Наполеон

Взятие египетской крепости Абукир – прекрасный пример, иллюстрирующий утверждение, что «слово может иметь такое же большое значение, как и успешно проведенная операция». Позднее, на острове Святой Елены, генерал Бертран[30] говорил об этом Наполеону: «Впервые я оказался рядом с Вами на поле битвы в Абукире. Признаюсь, я был настолько поражен некоторыми Вашими приказами, что думал, не ослышался ли я. Например, когда Вы крикнули одному капитану: “Давайте, дорогой Эркюль, берите двадцать пять солдат и проучите этих каналий!” Этими канальями были около тысячи турецких всадников». Безусловно, это подбадривание самого себя помогло генералу Бонапарту уничтожить 6000 пехотинцев и 1000 всадников из 18 000 солдат англо-турецкой армии, сражавшихся за эту крепость.

В испанскую кампанию также происходили события, подтверждающие способность Наполеона добиться со стороны подчиненных беспрекословного повиновения. В 1808 году после капитуляции французских войск у Байлена[31] император лично принял командование армией. Чтобы вновь подчинить себе Мадрид, Наполеону надо было переправиться через проход Сомосьерра, расположенный на высоте 1430 метров в горах Сьерра Гвадарама. Генералу, не решавшемуся отдать приказ о форсировании этого перешейка, подступы к которому защищали двадцать пушек противника, Наполеон сказал: «Не говорите, мсье, что это невозможно, это не по-французски». С криком «Да здравствует император!» сто пятьдесят улан-поляков[32] стремительно атаковали и обратили в бегство восемь тысяч испанских солдат. Один из этих улан – лейтенант Неголевски получил одиннадцать ранений. В конце битвы он упал у ног императора, успев сообщить: «Сир, перешеек взят». С тех пор в польском патриотическом гимне звучит проникновенная благодарность императору: «Наполеон научил нас побеждать».

По словам солдата наполеоновской гвардии Куанье, Наполеон имел «необыкновенный талант вести людей за собой и поднимать в них боевой дух». Ночь перед Аустерлицким сражением 1 декабря 1805 года Наполеон провел без сна среди своих солдат. В ту ночь он решил инкогнито осмотреть лагерь, солдаты мгновенно узнали своего императора. Один из самых старых гренадеров подошел к нему: «Сир, тебе (солдаты часто обращались к Наполеону на “ты”) нет никакой необходимости подвергать себя риску. От имени гренадеров армии я обещаю, что тебе придется только наблюдать за боем и что завтра мы сложим к твоим ногам знамена и оружие русской армии, чтобы отпраздновать годовщину твоей коронации». После этого Наполеон долго не мог унять восторженную суматоху: «Успокойтесь, и до завтра. Сейчас думайте только о том, чтобы получше наточить штыки». Вернувшись в свою палатку, император взволнованно воскликнул: «Это самая лучшая ночь в моей жизни!» Она показала, какая тесная связь существовала между ним и его подчиненными. На заре следующего дня он снова осмотрел свои полки, подбадривая солдат словами и жестами: «Солдаты, надо завершить эту кампанию яростным ударом, который раздавит наших врагов. Не стремитесь стрелять часто, лучше точнее прицелиться. Сегодня мы одержим победу над этими северными ордами, которые осмелились помериться с нами силой». После общего вступления он не поленился обратиться с приветствием к каждому полку. Проходя перед 57-м полком, он воскликнул: «Вспомните, как когда-то я называл вас “наводящими ужас”». Перед 28-м полком, состоящим большей частью из рекрутов из Кальвадоса, он крикнул: «Надеюсь, что нормандцы сегодня отличатся!»

Простые солдаты, к которым Наполеон не смог обратиться лично, тоже не были оставлены без внимания. К ним по поручению императора обратились офицеры, добившиеся своего чина только благодаря бесстрашию и отваге. Например, Лассаль, бывший гусар, произведенный в чин дивизионного генерала, утверждал, что «гусар, который не убит в тридцать лет, – дрянь, а не гусар». С небольшой поправкой он доказал правдивость своих слов, погибнув в тридцать четыре года в битве при Ваграме. Именно этими словами напутствовал своих 700 гусар Лассаль, посылая их на штурм крепости Щецин, которую защищали 5300 неприятельских солдат.

Добиваться преданности и верности

Армия Наполеона состояла из новобранцев, поэтому ему постоянно приходилось думать о том, как поддерживать в солдатах преданность и верность. Впервые в современной истории революционная армия, собранная Лазаром Карно[33], состояла из «вооруженных граждан, призванных защищать Родину, находящуюся в опасности». Немецкий военный теоретик и историк, участник войны с Наполеоном, Карл фон Клаузевиц в своем труде «О войне» писал об этой армии как о «силе, о которой никто ранее не помышял, но которая появилась в 1793 году. Внезапно война стала народным делом и делом каждого из тридцати миллионов жителей, считающего себя гражданином. […] Благодаря участию каждого гражданина, в игру вступила вся нация. […] С этих пор активность военных действий достигла максимально возможной силы и, как следствие, до такой же высшей точки возросло давление со стороны неприятеля, а значит, и исходящая от такого противостояния опасность».

Во время первой итальянской кампании Бонапарт понимал, что его армия, сплошь состоящая из новобранцев, во всем уступает австрийским войскам, в которых служили очень сильные физически профессиональные солдаты. Во время французской кампании 1814 года соотношение сил между французской армией, набранной из молодых необученных рекрутов, прозванных «Мари-Луизами»[34], и закаленными в боях солдатами союзнических армий стало еще более неблагоприятным. Однако и в итальянской, и во французской кампаниях Наполеону удалось внушить победный дух своим солдатам, которые еще очень долгое время слыли непобедимыми среди своих врагов.

«Истинная верность – это самое редкое качество», поэтому Бонапарт полагал, что для того, чтобы заручиться ею, необходимо «очень хорошо знать людей». Он был убежден, что «люди, которым удалось изменить мир, всегда достигали этого, не склоняя на свою сторону вождей, а приводя в движение народные массы», поэтому всегда стремился найти нужные слова и манеру поведения, которые, воздействуя должным образом на подчиненных, сподвигали их на добровольное волеизъявление следовать за своим вождем, каких бы громадных жертв с их стороны он ни потребовал. Как-то он заявил Лас-Казу: «Мои солдаты по отношению ко мне ведут себя совершенно по-приятельски и спокойно. Они часто обращаются ко мне на “ты”. Ужасным человеком я прослыл среди офицеров и, возможно, среди генералов, но ни в малейшей степени среди солдат. Они инстинктивно чувствуют правду и приязнь, они дали мне понять, что я могу рассчитывать на их защиту, а в случае необходимости – и на отмщение моей чести». Со своей стороны Наполеон также разговаривал с ними не чинясь, по-приятельски. Накануне Ваграмского сражения император спросил своих гренадеров: «Ну, дети мои, как вам заварушка?[35]» Один из солдат, кивнув в сторону Дуная, ответил: «Оно нас не опьянит, сир, вон наши погреба». Тогда Наполеон приказал выдать каждому гренадеру по бутылке вина.

Зная, что «привычка все преувеличивать, жаловаться и все искажать, когда недоволен, – одна из черт французского характера», Наполеон ласково называл своих солдат ворчунами. Порой ему даже казалось, что «руководить французским солдатом труднее, чем любым другим. Он не машина, которую только нужно завести. Французский солдат – это разумное существо, которое нужно направлять». Швейцарский солдат Сабон в своей книге воспоминаний «Мемуары подмастерья часовщика из Женевы, ставшего главным музыкантом 69-го пехотного полка Великой армии» соглашался с ним: «Храбрость французов переходит все границы, они почти никогда не сомневаются в успехе, поэтому следует понимать и отзываться на их шутки, тем более что драться они умеют. В этом смысле не каждый сумеет им подражать. У французских солдат особая дисциплина, очень свободная, бесконечно далекая от сурового порядка, царившего в рядах русских или прусских солдат, которые действуют как настоящие автоматы. Во французских войсках эта дисциплина установилась за шесть недель, а в армиях других государств она может не сформироваться и за десять лет. Эта разница происходит главным образом от того, что у французов чувство собственного достоинства и самолюбие – две черты характера, неизменно определяющие его поведение».

30

Клозель Бертран (1772–1842), граф, французский маршал; сражался под знаменами республики и империи. Людовик XVIII назначил его генерал-инспектором инфантерии (1814); тем не менее по возвращении Наполеона Бертран перешел на его сторону. Приказом 24 июля 1815 г. он был объявлен изменником королю и отечеству и бежал в Северную Америку. В 1820 г. возвратился во Францию. После июльской революции Бертрану было вверено управление Алжиром. В ноябре 1830 г. он победоносно перешел через Атласские горы, за что был возведен в чин маршала. Недоразумения с военным министром принудили его возвратиться во Францию. Избранный в депутаты, К. Б. примкнул к оппозиции и стоял за колонизацию Алжира. В 1835 г. был вновь назначен генерал-губернатором Алжира, но через два года снова отозван, хотя с успехом боролся против Абдель-Кадера.

31

Недалеко от испанского города Байлена французский отряд, шедший на завоевание южной Испании, оказавшись без продовольствия, окруженный бесчисленными партизанами из крестьян, капитулировал. Узнав об этом событии, Наполеон предал генерала Дюпона военному суду.

32

На усмирение Испании Наполеон привел «польский легион» (в кадрах своей армии), который был создан в 1807 г. во французской армии после захвата Польши.

33

Лазар Карно – математик, политический и государственный деятель, член Парижской академии наук (1796), член Законодательного собрания в 1791–1792 гг., Конвента в 1792–1795 гг., Комитета общественного спасения в 1793–1794 гг. В 1795–1797 гг. член Директории. Во время Ста дней (1815) министр внутренних дел, получил титул графа. Автор трудов по математическому анализу и проекционной геометрии.

34

Насмешливое прозвище, намекающее на слишком юный возраст новобранцев.

35

Игра слов: в данном случае употребленное Наполеоном слово vin, помимо основного значения – «вино», можно перевести и как «заварушка».