Сладкое желание

Она, совершенно неподвижно лежа на диване, наблюдала за происходящим. Еще никогда в своей жизни ей не доводилось видеть, как дерутся мужчины.

– Ботсам, мне кажется, что ты и твой брат слышали, что эта леди не хочет с вами общаться. Я уверен, что вы сможете найти кого-нибудь, кто благосклонно отнесется к знакам внимания с вашей стороны. Это ведь «Содом», и… и вкусы у тех, кто сюда приходит, самые разные.

– Ты взял себе за привычку вмешиваться в наши дела, Стрикленд. Сначала в Итоне, теперь здесь. Ты что, выслеживаешь нас в Лондоне?

«Стрикленд?»

При упоминании знакомой фамилии у нее екнуло сердце. Она поняла, что спасена, пусть даже ей будет очень неловко встретиться с лордом Стриклендом в такой постыдной обстановке. Этот граф никогда не позволил бы, чтобы той или иной леди причинили вред. Он, друг ее пасынка, был таким порядочным джентльменом, какие только бывают на свете.

– Насколько помню, вас обоих сурово наказали за ваши бесчинства в Итоне, – между тем продолжал лорд Стрикленд. – Хочешь, чтобы это еще раз повторилось, Ботсам?

– Ты здесь один. Я на этот раз не вижу рядом с тобой Отенберри. Без твоего друга тебе не так-то просто будет справиться с нами. Один против двоих – это не самый лучший расклад.

– Да нет, Отенберри сейчас совсем недалеко. Я уверен, что он с радостью еще раз отмутузит вас, никчемных свиней.

Ее охватила паника, а сердце забилось так, что у нее застучало в ушах. Ее пасынок здесь?

«О-о нет».

Нельзя, чтобы он увидел ее здесь.

Граф, презрительно глядя на братьев, сказал:

– Но мне он сегодня вечером не понадобится. Я и сам вполне справлюсь.

Стрикленд еще сильнее надавил сапогом на шею мужчины, лежащего на полу, как бы подтверждая этим свою решительность. Мужчина вскрикнул и застонал.

– Ты ведь не хочешь, чтобы у вас с братом возникли проблемы, не так ли? Тебе известно, что миссис Банкрофт не потерпит никаких драк в этом заведении. Я уверен, что вам с братом не хотелось бы, чтобы вас сюда уже никогда не пускали. Никогда.

Последовала долгая пауза, в течение которой граф смотрел на мужчину, лежащего на полу. Грасиэла, затаив дыхание и держась рукой за горло, наблюдала за происходящим. Она пыталась предугадать, чем закончится это напряженное молчание.

Наконец тот, с кем разговаривал Стрикленд, прокашлялся.

– Ну ладно, сделаем так, как ты хочешь, – сказал он. – Здесь имеются и более податливые женщины. А вот эту мы оставим на твое попечение, – добавил он, ухмыляясь.

Стрикленд выпустил из пальцев галстук собеседника:

– Мудрое решение.

Расправляя свой измятый галстук, обидчик повернулся к женщине и посмотрел на нее таким взглядом, что она вдруг почувствовала себя грязью под его сапогом.

– Должен признаться, что в любом случае не испытываю большого влечения к темнокожим.

Она тяжело сглотнула. Это был уже не первый раз, когда она слышала подобное язвительное замечание по поводу цвета ее кожи. Ее темные волосы и глаза, а также отнюдь не молочно-белая кожа делали ее очень даже не похожей на других английских леди. Некоторые мужчины, правда, считали ее привлекательной, как, например, когда-то счел ее привлекательной – ныне уже покойный – муж. А вот другие почти даже не скрывали своего неприязненного отношения к ее внешности.

– Забирай ее себе, Стрикленд, – продолжал мужчина, поправляя свой галстук. Затем он показал на того, кто лежал на полу, и добавил: – Может, отпустишь моего брата?

Колин не стал делать этого сразу – он как будто над чем-то размышлял.

– Если я еще когда-либо увижу, что вы дурно обращаетесь с леди, я вас уже не отпущу, – наконец сказал он.

Затем он убрал ногу с горла мужчины, лежащего на полу, и тот быстро встал, держась рукой за шею. Бросив на Стрикленда злобный взгляд, он поспешно пошел прочь.

Его брат пошел вслед за ним, но неторопливым шагом.

Стрикленд и спасенная им женщина остались в нише одни.

Она почувствовала в ушах какой-то шелестящий шум. Ее сердце сильно заколотилось, как у голубки, которая отчаянно пытается подняться в воздух и улететь прочь. Не осознавая, что делает, она устремилась к своему спасителю и обняла его, крепко вцепившись пальцами одной руки в его плечо. Ее другая рука, оказавшись между их телами, опустилась на его грудь. Он был сейчас для нее как бы знакомым островом посреди того темного моря, в котором она оказалась.

Он от удивления весь напрягся. Она уже открыла было рот, чтобы выразить свою благодарность и облегчение в связи с тем, что он появился как раз вовремя и спас ее от угрожавшего ей ужаса, но тут до нее донесся, перебивая ее, его голос:

– Был очень рад помочь вам, мисс…

Она снова вознамерилась было поблагодарить его и дать кое-какие объяснения, но затем резко закрыла рот.

В ее мозгу лихорадочно зароились мысли.

Он, похоже, не узнал ее. Ну да, не узнал. Она ведь в маске. И тут темно. Кроме того, она не произнесла еще ни слова.

Осознание этого нахлынуло на нее волной, и она снова почувствовала облегчение. Это было облегчение уже совсем другого рода, но все же облегчение. Он сразу бы узнал ее голос, если бы она заговорила. Поэтому женщине показалось вполне очевидным, что ей не следует ничего говорить. Да, она не должна этого делать. У нее ведь, получается, есть шанс выпутаться из этой ситуации, причем так, что ни лорд Стрикленд, ни ее пасынок не узнают, что она сдуру пришла сюда.

Она отстранилась от него, прикусив губу, как будто это могло не позволить ей что-либо сказать. Ее руки, все еще прижимающиеся к его груди, слегка задрожали. Он был крепким и сильным, а его грудь оказалась более широкой, чем она себе раньше представляла.

Она подняла взгляд и тут же почувствовала себя зачарованной его глазами. У него были красивейшие глаза. Преодолев их чары, она посмотрела поверх его плеча, опасаясь того, что внезапно может появиться ее пасынок.

– Они не вернутся, – заверил ее Колин, по-своему истолковавший ее обеспокоенность.

Подняв руки к ее плечам, он слегка сжал их, чтобы как-то подбодрить ее.

Она пристально посмотрела на него. Он думает, что она все еще боится тех двоих? Нет, он избавил ее от страха перед ними. Она слегка покачала головой. А вот от еще одного своего страха она избавится только в том случае, если сумеет вернуться в свой дом в Лондоне и будет уверена, что о ее пребывании здесь, в «Содоме», никто не узнал.

Он опустил взгляд, и его серебристые глаза стали всматриваться в нее сквозь полумрак. Она всегда считала эти глаза необыкновенными, всегда полагала, что они могут увидеть больше, чем любые другие глаза, что они… видят все насквозь.

Ее пасынок был импульсивным и даже вспыльчивым. За прошедшие годы он далеко не один раз вызывал у нее серьезное беспокойство. Она считала, что Колин действует на него сдерживающе. Ведь Колин благоразумный, рассудительный и осмотрительный. А значит, он хороший друг для Маркуса. Как раз такой друг, в каком Маркус нуждается. Он также проявил себя сегодня вечером как хороший человек по отношению и к ней самой, поскольку вмешался и спас ее, причем даже полагая, что она для него – всего лишь незнакомка.

Он погладил ее по плечам:

– Пойдемте. Давайте я уведу вас отсюда.

Она не поняла, что он имел в виду, говоря «отсюда», – из этого салона или из этого заведения. Как бы там ни было, она позволила ему увести ее, потому что ей и в самом деле хотелось поскорее покинуть это место. При этом ей не пришлось ничего говорить, что было для нее очень даже кстати.

Молодой человек взял ее за руку и потянул за собой. Когда они вышли в коридор, его ладонь скользнула вниз по ее руке. Ни у него, ни у нее на руках не было перчаток. Его теплые пальцы обхватили ее ладонь, и сердце у нее в груди забилось сильнее.

Прошла уже целая вечность с того времени, когда мужчина держал ее руку в своей руке дольше нескольких секунд. Мужские руки обычно прикасались к ее руке лишь для того, чтобы быстренько помочь ей слезть с лошади или же сесть в карету. А вот это прикосновение было совсем другим: оно было интимным и как бы слегка собственническим.