Второе рождение

Дядя Саша оттирал кровь из носа, а она всё текла. У Петра набухла правая щека, на шее слева наполнялся кровью порез от топора. У остальных не было повреждений на видимых частях тела. Стремительная атака, с лопатами в качестве оружия обеспечила абсолютную победу.

Трое из нападавших выглядели очень плохо. Боец с полуотрубленной кистью сильно истекал кровью, стонал, пытался завернуть руку в рубашку.

– Так что с ними делать будем? В принципе, можно не закапывать, на части порезать и сожрать, – предложил Анатолий. У него было страшное лицо дикого животного. Когда один из наименее пострадавших непрошеных гостей постарался убежать в лес, Анатолий сбил его с ног, несколько раз сильно пнул, без видимой необходимости приложил черенком лопаты по крестцу, приставил лопату к оголённому голеностопному суставу и пообещал отрезать ногу. Для убедительности прорезал кожу. Беглец заскулил и пополз к общей группе. После таких побоев бежать он не мог.

– Что они вообще здесь делали? Кто такие?

– Я в лагерь вошёл, они за столом сидели, жрали, пили, а другие в палатках шарили. Я их окрикнул, они в меня кинули чем-то. Я за вами побежал.

Виктор слышал голоса сквозь какую-то пелену. Это всё не могло быть настоящим.

Анатолий достал из кармана кнопочный нож, с щелчком выкинул лезвие, присел на корточки к одному из наиболее испуганных поверженных противников, резко выкрутил ему руку, приставил острие к предплечью, воткнул на миллиметр. Всё дёрнулись, но споткнулись о зверский взгляд Анатолия.

– Спрашиваю один раз. Ответ «не знаю» не признаётся. За любое промедление или чтоканье буду резать тебя на части – нечеловечески ровным голосом чётко сообщил Анатолий. – Вопросов три: кто вы такие? Что вам здесь надо? Где остальные?

– А?.. Какие остальные?!. А-а-а-а-а-а!.. – Анатолий воткнул нож на сантиметр.

– Ты тупой или глухой? – бесстрастно поинтересовался Анатолий.

– Что?.. А-А-А-А-А!!! – заорал допрашиваемый, когда Анатолий воткнул нож глубже и прорезал на пару сантиметров в сторону. Трое нападавших с лёгким стоном легли в обморок.

– Толь, не надо так!.. – испуганно попросил Виктор. Реакции не последовало. Остальные молча наблюдали за пыткой.

– Отвечай, – потребовал Анатолий.

– Я буду, буду, всё скажу!.. Больно! – заплакал незваный гость. – Мы это, мы мимо просто! Ночью вас увидели! Мы все тут, больше нет никого! Мы на вахте тут! Нас с поселения взяли!.. Просеку валим, Виктор Игоревич начальник! Позвоните ему!..

– Тут что делали?

– Познакомиться с девчонками хотели!.. А-А-А-А-А-А!.. Да правда!.. Хотели посидеть, поговорить!.. А-А-А-А-А-а-а-а… – он вдруг обмяк и повалился на землю.

Анатолий вынул нож из раны, повернулся к следующему. Тот постарался отползти, получил пинок от Саши, Пётр наступил ему на руку, Анатолий приставил нож к прижатому запястью.

– А тебе я сразу руку отрежу – пообещал он новому допрашиваемому. Тот таращил глаза, кривил белые губы. Это именно он порезал топором Петра. Теперь Пётр стоял над ним с острой лопатой.

– Это всё эти двое! Это они! Они ваших девчонок видели, сказали мужиков мало, можно прийти, натрахаться, уехать, потом никто не найдёт в лесу! У нас вахта вчера кончилась!.. Напоследок премию хотели здесь получить, оторваться!..

– То есть, вас здесь уже как бы и нет со вчерашнего дня?.. – задумчиво спросил Анатолий.

– Да! Да! Нас и нет здесь! А, нет, мы есть!.. Не убивай, пожалуйста… – заплакал допрашиваемый.

– Пока что от тебя живого толку мало. Говори ещё. Пока говоришь – будешь живым. А там как фишка ляжет… – жёстко проговорил Анатолий. Зверское выражение его лица постепенно смягчалось. Но сломленный допрашиваемый этого не понимал.

– Да, да, да!.. Мы никому не сказали, что сюда вернулись! Мы шмотки отправили, решили у вас ещё пожить!..

– Сколько вас было?

– Все тут! Только мы! Нас одиннадцать! – задыхаясь от страха говорил допрашиваемый.

– И что с вами делать? Как сам думаешь?..

– Н-н-не знаю… Мы можем уйти… Мы извинимся!..

– Просто извинитесь и уйдёте? Вот так не за хрен собачий? – Лицо Анатолия опять стало жёстким, но уже не зверским. Нож от кисти он убрал.

– Мы вам заплатим! Нам зарплату дали!

– И куда уйдёте?.. Нет, вы никуда не уйдёте. Деньги свои вы нам отдадите, все, а дальше в обезьянник по двести двадцать восьмой, за наркотики… Саша, позвони своим, сообщи, что задержана группа торговцев канабисом. Коля, сколько кило анаши можно добыть за пару часов?

Николай отошёл в сторону. Начал говорить по телефону. Вернулся. Сообщил, что за пять тысяч рублей по знакомству через час у дороги, около поворота на Стризнево, будет готова закладка старой прелой конопли вперемешку с мятой и петрушкой, которую продать некуда, а выкинуть жалко. Килограммов двадцать. Как заложат, сообщат место. Оплата по возвращении в город.

– Доставайте деньги, выворачивайте карманы, – распорядился Анатолий. – Коля, как закладку сделают – Саша пригласит наркополицейских. Будем этих торговцев сдавать…

– Может быть не надо? Договоримся, мужики?.. – просительно захныкал один из нападавших. Выглядела эта банда крайне жалко.

– Мы тебе жизнь дарим. – Анатолий подпнул без видимой необходимости по очереди троих поверженных противников. – Поторапливайтесь с оплатой.

Сидящие на траве начали выворачивать карманы у себя и бессильно лежащих на траве соучастников. Они успели значительно обокрасть палатки обитателей лагеря. Откладывали отдельно своё и украденное. Своих денег выложили больше трёхсот тысяч.

– Александр Викторович, может быть не надо так? – испуганно проговорил Виктор. Было всего 12.15, за последние четверть часа произошли невероятные события.

– Запомни, Виктор: главное – всё правильно рассказать. Ментам плевать, как было на самом деле, им важен отчёт. Отпустить этих долбаков мы не можем: они вернутся через несколько дней группой в пять раз больше. Убивать их никто не станет. Провести массовую кастрацию за несостоявшуюся попытку изнасилования не получится. Заявлять о краже – бессмысленно, они всё вернут, а людям полгода ходить по кабинетам, чтобы их потом вообще отпустили, а нам ещё за побои припаяют. Это единственный выход, как нам от них избавиться и самим остаться не при делах. Анатолий всё правильно делает. Саша – сотрудник МВД в больших звёздах, у него есть связи, он сам всё расскажет своим, – оттирая кровь разъяснял Шеф.

– А зачем их мучить? Пинать? Грабить? Они же и так сдались! – не унимался Виктор. Ему всё ещё было страшно.

– Чтобы вели себя попослушнее. Ты посмотри на них, они же только силу понимают. Их никто не грабит. Это расплата за их жизнь. Их деньги пойдут на покупку наркотика и расплату с наркополицейскими, чтобы нас не затронули, дело не замяли, а этих уродов точно посадили. Эти одиннадцать пропитых утырков сами выбрали свой путь. Они могли прийти с миром, с подарками, спокойно договориться на любовь. Но нет, они ограбили палатки, раскидали продукты, напали на нас с топорами и ножами. Они не собирались нас оставлять в живых даже за все наши деньги. Это от безнаказанности. Только такими зверскими методами мы можем себя обезопасить.

Виктор осознал, что их действительно могли убить. От этого из груди вниз живота опустился холодный белый комок… Второй раз за три дня он мог умереть…

Около половины второго позвонили Коле, закладка была готова. Избитых нападавших связали, отвели напрямую через лес и овраги к дороге. Около трёх часов дня из Вологды приехали две машины с вооружённым ОМОНом, загрузили связанных. Половине требовалась госпитализация, они просили помощи. Им пообещали, что если не будут дёргаться, сдадут в больничку, а если кто в дороге помрёт – того на обочине диким зверям оставят, для отчёта и половины живых хватит. Саша долго говорил со старшим, что-то писал на листе бумаги, с кем-то созванивался. Коля разъяснил, где мешок с травой. Машины уехали, Саша сообщил, что задержанных повезли в Ярославль. Там у полицейского начальства возникли неприятности, нужно какое-то громкое задержание, вот им подарок от вологодской полиции решили устроить. По дороге захватят марихуану. Офицер взял плату только за доставку, чтобы не выписывать бойцам командировку, не светить расходы на топливо. В общем, сто тысяч осталось на прожор и пропой. Семеро участников драки совершенно спокойно разобрали по 12 500 рублей, а Виктор не мог заставить себя прикоснуться своей доле.