Страница 17 из 23
В 1555 г., после выхода очередных «Пророчеств», Нострадамус получил приглашение от Екатерины Медичи посетить резиденцию Сен-Жермен. Королева интересовалась астрологией и хотела, чтобы Мишель предсказал судьбу монаршей династии.
В Париже у прорицателя возникли недоразумения с придворными, которые выразили недовольство его уклончивыми ответами. Раздосадованный, через десять дней он покинул столицу Франции, но прежде все-таки успел предупредить короля об опасности поединков. Увы, в отличие от супруги, Генрих II не слишком верил астрологам. А зря. В 1559-м на рыцарском турнире, организованном по случаю заключения мира между Францией и Испанией, капитан шотландской гвардии Габриэль Монтгомери нечаянно попал острым обломком копья в прорезь на шлеме Генриха II и пронзил королю глаз. Десять дней спустя монарх скончался в страшных муках.
Предсказание Нострадамуса сбылось. Однако он был далеко не первым, кто пророчил королю смерть. Еще в 1552 г. итальянский астролог Лука Гаурико посоветовал Генриху не вступать в поединки, ибо это грозит ему ранением глаза, а может быть, и смертью. Мишель же впервые опубликовал схожее предсказание в «Пророчествах» 1555 г., и то – в туманных выражениях. Но после рокового поединка Екатерина стала относиться к Нострадамусу с особым уважением.
Спустя некоторое время он сделал еще несколько предсказаний королевской семье, одно из которых – касательно смерти молодого монарха Франциска II и юного графа де Ла-Рош сюр-Йона – сбылось. В 1561-м его пригласили ко двору герцога Савойского для составления гороскопа новорожденного наследника Карла-Эммануила. Мишель предсказал малышу карьеру великого полководца – и промахнулся.
Несколько лет прорицатель почти безвыездно жил в прованском городе Салон и не принимал активного участия в жизни двора. В Салоне у него была жена и шестеро детей, а также небольшая астрономическая лаборатория. Только в 1564 г., после встречи с 14-летним королем Карлом IX, Мишель был назначен придворным лейб-медиком.
Умер он через два года, в июле 1566-го. Согласно одной из многочисленных легенд, Нострадамус предсказал собственную смерть. Но если это и так, то он в который раз ошибся, указав ноябрь 1567-го. Тем не менее его пророчества, неоднократно перевранные несведущими переводчиками, популярны и по сей день.
Джордано Бруно
Филипп Бруно (таково настоящее имя этого выдающегося философа, поэта и космолога) родился в 1548 г. в городке Нола неподалеку от Неаполя, в семье наемного солдата Джованни и бедной крестьянки. Когда мальчику исполнилось 10 лет, родители отправили его в Неаполь – осваивать разные науки: в том числе диалектику, литературу и логику. А четыре года спустя Филипп поступил в монастырь Святого Доминика, где получил второе имя – Джордано. Монастырская библиотека была полна познавательных книг. Юный доминиканец увлеченно читал их и в один прекрасный день наткнулся на труд Николая Коперника «О вращении небесных сфер». Изложенная там теория гелиоцентризма увлекла Джордано настолько, что он всерьез задумался об устройстве Вселенной, подвергнув сомнению бытовавшие в то время убеждения Птолемея и Аристотеля о неподвижной Земле.
В возрасте 24 лет Джордано стал священником и провел первую службу. Однако его речи, по меркам служителей церкви, звучали слишком смело. Юношу заподозрили в еретических взглядах. Молодому доминиканцу пришлось бежать сначала в Рим, затем на север Италии, а потом и вовсе за пределы страны. Некоторое время он учился в Женевском университете, но его выгнали и оттуда, обвинив в ереси. На протяжении семнадцати лет Джордано скитался по Европе, а в 1580-м оказался во Франции и устроился в крупнейший университет страны – Сорбонну: читать лекции о философии Аристотеля. Там же вышли первые труды Бруно, посвященные мнемонике – искусству запоминания. Книгами заинтересовался французский король Генрих III. Пригласив итальянца ко двору и предоставив ему все необходимые условия для работы, монарх стал обучаться у Бруно мастерству мнемоники. Именно Генрих помог «еретику» устроиться в Оксфордский университет, когда Джордано вынужден был покинуть Париж из-за конфликта со сторонниками учения Аристотеля.
В Лондоне 35-летний мыслитель издал одну из самых важных своих книг – «О бесконечности, Вселенной и мирах». Развивая гелиоцентрические теории Николая Коперника, Бруно утверждал, что в центре планетарной системы находится Солнце, а остальные планеты вращаются вокруг него. Не имея никаких технических приборов и основываясь лишь на собственных догадках, Джордано сделал немало ценных открытий: Вселенная бесконечна; все звезды похожи на Солнце, но расположены очень далеко от Земли, и на их орбитах тоже вертятся планеты; мироздание представляет собой единую систему с одинаковой материей. Исходя из этого, писал ученый, можно предположить, что с поверхности любого космического тела Вселенная будет выглядеть приблизительно одинаково, а в самых разных уголках существующего мира действуют общие законы. В отличие от Коперника, считавшего, что вся Солнечная система заключена в сферу, Бруно называл небо единым безмерным пространством – «эфирной областью, в которой все пробегает и движется: бесчисленные звезды, созвездия, шары, солнца и земли». Ученый утверждал, что ни Земля, ни другие тела не могут быть центром мира, поскольку Вселенная бесконечна и «центров» в ней огромное множество.
В то же время вышла работа Бруно «Пир на пепле», состоящая из пяти диалогов, также посвященных пропаганде астрономических теорий Коперника. На страницах книги представлен спор автора со сторонниками теории неподвижности Земли, которые приводят в пример камень, брошенный с высокой башни. Мол, если бы планета не стояла на месте, а вращалась, то камень упал бы не прямо вниз, а несколько в другом месте. В ответ на это Бруно предложил свой аргумент – пример плывущего корабля. Прыгнув на палубе, пассажир приземляется в исходную точку, а если бы Земля не двигалась, такое было бы невозможно. А это значит, что наша планета вращается и тянет за собой все, что на ней находится, – рассуждал итальянский мыслитель, приближаясь к открытию закона тяготения и теории относительности, сформулированной Эйнштейном в XX веке.
Следует заметить, что в своих изысканиях Бруно основывался не только на теориях Николая Коперника, но и на идеях Платона о некоем «первоначале», которое дало толчок для создания Вселенной. В то же время понятие Бога для Джордано включало в себя не только упомянутое первоначало, но и природу, и даже человека (что полностью противоречило учениям церкви). Кроме того, итальянец соглашался с другим древним мыслителем – Пифагором – в том, что мироздание держится на гармоничной системе чисел. Еще одним источником вдохновения для Бруно была герметическая философия, основанная на древних текстах, якобы принадлежащих мудрецу Тоту Гермесу Трисмегисту, – учение о высших законах природы, где все подчиняется как принципу причинности, так и принципу аналогии.
Свои идеи Бруно пропагандировал в различных лондонских кругах, в том числе при дворе Елизаветы I. Однако единомышленников не нашел, даже среди таких высокообразованных людей, как Уильям Шекспир и Фрэнсис Бэкон.
Наконец в 1591 г. мыслитель решил вернуться в Италию, где вскоре познакомился с венецианским аристократом Джованни Мочениго. Наслышанный о феноменальной памяти Бруно, Джованни предложил ему хорошую плату за уроки по мнемонике. Джордано был польщен милостью аристократа и в личных беседах с ним стал высказывать свои астрономические идеи, а затем и взгляды на вопросы религии. Он частенько оспаривал догмат Святой Троицы и заявлял, что никакого Непорочного Зачатия не было, а Иисус – это просто маг, чья смерть была лишь случайностью. Мочениго пугали такие идеи, и он написал донос на своего учителя, обвинив того в ереси. Обеспокоенные тем, что влиятельный философ убедительными речами отвернет паству от церкви, представители инквизиции приговорили Бруно к казни «без пролития крови» – на костре. И в феврале 1600 г. на площади Цветов в Риме мыслитель был сожжен.