Страница 21 из 46
- А в чем дело? - надменно произнес я. - Неужто О'Хара предупредил, чтобы вы ко мне не приближались? И где ваш напарник?
- Флэттери? - Томсон пожал плечами. - Сейчас, видимо, на полпути к деревне. Ему нравится местное пиво. Сегодня у него свободный вечер, и он рассердился, что из-за вашего появления его отпустили позже обычного. Поэтому на вашем месте я бы его поостерегся.
Он вышел, запер дверь, и наконец впервые за весь вечер я остался в настоящем одиночестве. Я взглянул на ковшик с чаем, стоявший у дверей. И тут же вспомнил Клетку. Тай Сон снова достал меня, и я вырубился под воспоминания о Мадам Ню.
* * *
К моему собственному удивлению, я проспал довольно сносно до половины восьмого, когда появившиеся вдвоем Томсон и Флэттери принесли мне завтрак. Каша без сливок, чуть теплое яйцо всмятку и застывший черствый тост. Оставив меня наедине с едой, они пришли через пятнадцать минут и отвели в душевую.
Лежа в постели, я вновь почувствовал себя слегка не в своей тарелке, голова кружилась, но совсем чуть-чуть. Но только поднявшись на ноги, я понял, что сижу достаточно глубоко. Стены начали наваливаться мне на плечи, коридор растянулся в бесконечность. И опять странное чувство, будто бы я нахожусь вовне собственного тела.
Хотя пока я был еще в состоянии рационально мыслить, а может, мне это только казалось. В состоянии оценивать обстановку. Например, я понял, что отношение Флэттери ко мне переменилось. Будто бы с ним кто-то поговорил предупредил, что ли.
Нет, уловить разницу оказалось куда более трудно. Просто Флэттери смотрел на меня с каким-то новым интересом, оценивающе, и это я заметил особо, когда брился электробритвой, выданной здесь. Он смотрел на меня только тогда, когда считал, что я этого не замечаю, и тотчас отводил взгляд, если я перехватывал его. И держал он меня сегодня не в пример нежнее, чем вчера вечером.
Казалось, подошвами я отталкиваюсь от пола, двигаюсь медленно, держа себя под контролем, хотя, по-видимому, я ошибался, потому что Томсон прокричал что-то резкое - эхо исказило слова - и схватил меня за вторую руку.
В ту же самую секунду раздвинулись двери лифта и появился Шон. Он врубился в ситуацию моментально, потому что побежал к нам, открывая и закрывая рот, словно крича что-то.
Следующее, что я помню, - кровать в моей комнате, сам я лежу уставившись на огромную, размером с воздушный шар, лампочку, но внезапно в голове что-то переключается, и лампочка приобретает нормальные размеры.
Флэттери стоял у двери, а Томсон держал поднос возле носа Шона, который набирал шприц. Я с трудом поднялся на локтях, Шон мгновенно повернулся ко мне.
- Ты собираешься засадить в меня эту штуку? - потребовал я ответа.
Врач взглянул на шприц, улыбнулся и кинул его на поднос.
- Как ты?
- Немного ослабел, но мыслю отчетливо. Какое-то время я находился в мире сновидений. Все тех же самых сновидений.
Шон мрачно кивнул:
- Боюсь, что еще несколько дней подобные приступы будут продолжаться. Но раз ты понимаешь, что происходит, значит, не будешь путаться. Ты вообще везунчик. Подсев на такую, как у тебя, дозу, люди или умирают, или сходят с ума.
- Тебе всегда удавалось меня успокоить.
Он улыбнулся с каким-то намеком на теплоту, что в данной ситуации меня страшно поразило.
- Тебе лучше отдохнуть. Не думаю, что ты сможешь в таком состоянии отвечать на вопросы. Майор Воган уже здесь. Он надеется, что сможет тебя разговорить, но я всегда могу отослать его подальше.
- Да нет, благодарствуйте. - Я поднялся на ноги. - Мне бы хотелось выяснить все как можно скорее. Плохие, а тем более самые плохие новости лучше узнавать без промедления, разве не так?
- Может, ты и прав. По крайней мере, так будет лучше для тебя. Я спущусь узнать, как он там, а вы с Флэттери идите своим ходом.
* * *
Держа меня за руку все с той же нежностью, Флэттери пару раз обозвал меня "сэром". Катастрофа. Он провел меня по коридору мимо лифта и, распахнув дверь в самом его конце, пригласил меня тычком следовать с ним. Я вышел на узенький стальной мосток, не шире карниза, пересекавший двор и ведущий в другой блок. Его соорудили, чтобы быстро добираться до восточного крыла. Сверху мостик прикрывала крыша из тягучего пластика, но с боков он был открыт всем ветрам и огорожен трехфутовыми перилами.
Солнечный свет раннего утра едва не выбил меня из равновесия. Я быстро отвел глаза и принялся пересекать двор, но тут же получил следующий шок, увидев, как желтая "альфа-ромео" Сен-Клера поворачивает, в шестидесяти футах внизу, во двор больницы.
Я судорожно сжал перила и с тяжело колотящимся сердцем ждал, пока приступ не пройдет. Дверца машины распахнулась, появились длинные, роскошные ноги, несколько футов многосотеннофунтового леопардового пальто, а затем и вся она - прижимая к груди официально выглядящий портфель.
Высокая, гордая, красивая - кожа не такая темная, как у Сен-Клера, зато шапка чисто негроидных волос, рьяно подставленных утреннему солнцу.
Внезапно она взглянула наверх, заметила меня и позвала по имени. Я закрыл глаза, совершенно уверенный в том, что мир спятил окончательно, и едва не перевалился через поручни.
* * *
Хелен Сен-Клер была особой гордостью брата. "Ум и красота", приговаривал, бывало, Макс, а о ней самой я узнал задолго до того, как увидел впервые. Учеба в Медицинском колледже - сплошь награды и стипендии. После получения докторской степени - уход в общую психиатрию, специализация в бехивористской детской терапии.
Но мы с ней ни разу не встречались до того самого момента, когда Макс обнаружил меня, съезжающего по стенке паба на Милнер-стрит, и снова спас мне жизнь.
На следующий день он должен был вернуться в Париж, где происходило какое-то дико важное совещание штаба разведки НАТО в Версале, поэтому Макс настоял на том, чтобы взять меня с собой в квартиру в Отейле, примечательной своей расположенной над водами Сены террасой, с которой открывался захватывающий вид на Париж.
В то время Хелен жила вместе с ним. Работала в детской больнице и проводила исследования, чтобы получить магистерскую степень в Сорбонне. Макс забыл упомянуть об этом довольно-таки важном моменте. Хелен, со своей стороны, тоже не ожидала моего приезда, потому как, когда мы приехали, она как раз закончила одеваться к ужину и ожидала своего провожатого, который когда появился - оказался семидесятилетним австрийцем, профессором химической психиатрии из Сорбонны.