Страница 7 из 14
Наиболее известными последователями О. Конта являлись: Джон Стюарт Милль и Герберт Спенсер. Научное познание, согласно Миллю, должно ориентироваться на экономное описание ощущений, которые не совместимы с метафизическим постулированием различных субстанций в качестве основы явления. Некоторые идеи феноменалистской трактовки науки и научных законов можно обнаружить и у Спенсера. Он различал два уровня бытия – «непознаваемое» и «познаваемое». «Непознаваемое» – это аналог кантовской «вещи в себе». С ним наука не имеет дела. Она изучает «познаваемое» – мир явлений, их связей, ищет законы, упорядочивающие явления. Сфера «непознаваемого» – это предмет не науки, а религии, причем Спенсер допускал сосуществование науки и религии.
Эволюционные принципы Г. Спенсера были сформулированы им независимо от эволюционистских идей Ч. Дарвина. Его концепция эволюции носит универсальный, космический характер, а биологическая, социальная эволюция – всего лишь ее разновидности. Спенсер выделяет три фазы универсальной эволюции: неорганическую, органическую и надорганическую. Социальная эволюция – часть надорганической.
Исходя из своей теории эволюции Спенсер, в отличие от Конта, предложил несколько иную классификацию наук. В основе его классификации лежит разделение наук на конкретные, абстрактно-конкретные и абстрактные. К абстрактным наукам Спенсер относил логику и математику. К абстрактно-конкретным он относил механику, физику и химию. К конкретным наукам Спенсер относил астрономию, геологию, биологию, психологию и социологию.
Первый позитивизм много сделал для пропаганды научных знаний. Его критика натурфилософии способствовала становлению философии науки, ориентированной на решение реальных методологических проблем, выдвигаемых развитием естественных и социальных наук. В какой-то степени стремление отделить науку от метафизики могло сыграть положительную роль в процессах конструктирования новых дисциплин, отпочковывающихся от философии. В частности, это относится к становлению социологии.
Если в первом позитивизме основное внимание уделялось проблемам систематизации научного знания и классификации наук, то на этапе второго позитивизма (эмпириокритицизма) особое значение приобретал вопрос об онтологическом статусе фундаментальных понятий, принципов науки, т. е. проблема их отождествления с самой исследуемой реальностью.
Если создатели первого позитивизма были не профессиональными учеными, то второй позитивизм, напротив, характеризуется более тесной связью с наукой. Одним из лидеров этого направления был Эрнст Мах, внесший вклад в разработку целого ряда направлений физики (теоретической и экспериментальной механики, оптики, акустики и др.). Другим видным представителем второго позитивизма был Рихард Авенариус, также сочетавший занятия философией с разработкой конкретных наук – биологии и психологии.
На рубеже XIX–XX вв. ряд открытий в естествознании привел к падению стройного здания физической теории, созданной в XIX в. Эпоха революционных преобразований в естествознании была начата двумя важными открытиями в биологии и физике: генов как носителей наследственности, изменивших прежнюю систему представлений о живой природе, и делимости и сложности атома, которое привело к отказу от прежних представлений об атоме как неделимом и простейшем «первокирпичике» материи. Первый позитивизм исходил из наивного убеждения в окончательном характере открытий естествознания. Вместе с падением старого естествознания пришла к упадку и первая форма позитивизма. Второй позитивизм (эмпириокритицизм) обратил внимание на факт относительности научного знания и сделал отсюда вывод о том , что наука не дает подлинной картины реальности, а доставляет лишь символы, знаки, отметки для практики. Эмпириокритики видели задачу философии в установлении принципов упорядочения явлений в сознании.
В общем, второй позитивизм наследовал антиметафизическую установку позитивизма Конта, Спенсера и Милля, внеся в нее, однако, весьма существенные коррективы. Если первый позитивизм предлагал просто-напросто отбросить всякую «метафизику» с пути научного познания и заменить ее совокупностью наиболее важных достижений конкретных, позитивных наук (физикой в широком смысле слова), то второй позитивизм попытался рационально и навсегда избавить науку от опасности любых «метафических болезней». Для этого, по их мнению, нужно было обнаружить источники метафизических заблуждений, содержащиеся в реальном познавательном процессе (гносеологические корни метафизики), а затем «очистить» научное знание от всего того, что этими источниками питается. В своей работе представители второго позитивизма стремились опереться на достижения тогда еще молодой и столь же претенциозной положительной науки о человеческом сознании – психологии.
В качестве критической программы второй позитивизм предлагал продемонстрировать наличие в философских научных построениях, не основанных на опыте утверждений, а также «скачков мысли», разрывов в рассуждении, которые недопустимы для подлинно, хорошо устроенной, позитивной науки; устранив подобные утверждения и ликвидировав эти разрывы мысли, по их мнению, можно было бы и очистить науку от метафизических домыслов, и навсегда устранить возможность «метафизики».
Третьей позитивистской концепцией философии науки следует считать неопозитивизм. Между эмпириокритицизмом и неопозитивизмом была прямая преемственность. Неопозитивизм предложил особый подход к обоснованию фундаментальных понятий и принципов науки. Он сосредоточил внимание на анализе языка науки. Логика и язык выдвигаются на первый план в силу ряда обстоятельств. Укажем два главных. Во-первых, это трудности, с которыми имели дело математики в начале XIX в. В науке образцом строгости считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Возникло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях математики, а основаниями математики являются логика, некоторый искусственный язык и философия. Известные специалисты в области математики и логики – Г. Фреге и Б. Рассел, пришли к выводу, что прежняя философия устарела. Во-вторых, аналитизм (аналитическая философия) вытесняет термин неопозитивизм, причем внутри аналитической философии выделяются два течения: философия логического анализа и лингвистическая философия. В аналитической философии мы в очередной раз встречаемся со стремлением к ясной философии. Ясность философии связывалась прежде всего с языком. В отличие от мыслей и чувств, в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедится каждый. Задача философии стала мыслиться как задача прояснения языка.
Если местом становления аналитического направления в философии можно считать Англию (Кембридж), где работали Мур, Рассел и Витгенштейн, то позднее центр движения переместился в Вену. Представителями «Венского кружка» были Карпан, Шлик, Гемпель, Нейрат. Общим для данных философов было отрицание философии как учения о первых принципах. По мнению Карнапа, истинность философских предложений невозможно обосновать. Поэтому от философии следует отказаться в пользу науки, лишь она представляет собой обоснованное знание. Логические позитивисты считали, что все предложения науки являются либо аналитическими, либо синтетическими. Истинность синтетических предложений устанавливается эмпирическим путем, т. е. опытом, экспериментальными данными. Принцип верификации (проверяемости) именно предполагал, что все синтетические предложения проверяются в эксперименте. Сложный текст надо разложить на элементарные, протокольные предложения, а их уже проверять фактически, т. е. путем соответствия наблюдаемой действительности. В основе науки лежат протокольные предложения, выражающие переживания субъекта. Истинность этих предложений абсолютно достоверна и несомненна. Совокупность истинных протокольных предложений образует твердый эмпирический базис науки. Для методологической концепции логического позитивизма характерно резкое разграничение эмпирического и теоретического уровней знания.