Страница 4 из 78
Харрис ставит под вопрос безупречное прошлое Джея. Она удивляется тому, что человеку, отсидевшему некоторое время в тюрьме - даже если он был в колонии для малолетних преступников - было разрешено выполнять такие опасные трюки, как в его шоу. Она также желала знать, почему Джей, который провел несколько очень успешных представлений в Лас-Вегасе, бросил все, чтобы переехать в такую маленькую Ирландию ради съемок передачи, которую покажут лишь крошечной аудитории в сравнении со Штатами. В целом, она, в сущности, заявляет, что Джей прибыл сюда с нечистыми помыслами, и, возможно, он даже рассчитал смерть Дэвида Мерфи. Он ведь чуть ли не до смерти избил человека, когда ему было всего пятнадцать. «Возможно, он просто ищет более продуманный способ утолять свою нужду в причинении вреда людям», - размышляет Харрис.
Вау, эта женщина действительно не стесняется в выражениях со своими небылицами. Она, можно сказать, напрашивается на судебный процесс. То есть, я работаю с отцом достаточно долго, чтобы знать, что всегда нужно иметь веские доказательства, прежде чем публично делать заявления о людях, которые могут быть расценены как клевета. И за исключением нескольких туманных обрывков информации о подростковых годах Джея, у Уны Харрис нет доказательств.
Я отвлеклась от газеты и заметила, что папа и Джей разговаривают между собой, пока я поглощена статьей.
— Не поймите меня неправильно, — говорит папа, — одна мысль о том, чтобы взяться за такое дело меня вдохновляет. Я много лет не работаю с подобными случаями, но в то же время, оставаясь бескорыстным, должен сказать вам, что есть адвокаты гораздо лучше. Даже могу назвать несколько имен, с кем можно связаться. Вы же хотите выиграть это дело, я полагаю?
Джей вытягивает ноги и складывает руки на груди:
— Черт возьми, да, я хочу его выиграть. И знаю, что вы — подходящий человек для этой работы, Хью, как бы вы не убеждали меня в обратном.
Я молча возвращаю ему газету, и когда он берет ее, пальцы Джея задевают мои. Это прикосновение вызывает покалывание на моей коже.
Глупый красивый мерзавец.
Папа смотрит на Джея, и могу сказать по его взгляду, что он хочет сказать «да» — ему просто не хватает для этого уверенности. Положа руку на сердце, я надеюсь, что он продолжит говорить «нет». Я знаю, насколько нелегкое дело предлагает Джей, и не хочу, чтобы папа проходил через все это. В прошлом месяце ему только исполнилось шестьдесят. Его день рождения теперь все чаще наталкивает меня на мысли о том, сколько лет ему осталось.
— Простите, мистер Филдс, но я собираюсь придерживаться своего мнения, — папа говорит извиняющимся тоном. — Подать иск на журналиста — это одно, но судиться с газетой сможет только первоклассная фирма. Как вы могли заметить, мы не одна из них.
Ой.
Джей хочет подать в суд на настоящую газету? Я впечатлена.
У него, должно быть, стальные яйца.
Ну, все, Матильда, хватит думать о мужских яйцах.
Джей тяжело вздыхает и поворачивает голову к окну. Секундой позже он встает со своего места и протягивает руку отцу.
— Раз нет никакого способа убедить вас, — отвечает он, и двое мужчин пожимают друг другу руки. — В любом случае, спасибо за потраченное время.
Джей направляется к двери, но потом на секунду оборачивается с плутовской искоркой в глазах:
— Ах да, прежде чем уйду, не могли бы вы порекомендовать, где можно снять жилье недалеко от города? Мне пришлось съехать с прежней квартиры.
Я делаю резкий вдох, когда глаза папы загораются. Пару недель назад он вбил себе в голову отремонтировать свободную спальню в нашем доме, чтобы он мог взять квартиранта и заработать немного дополнительных денег. Меня не слишком увлекала эта идея, поскольку я очень не хочу делить свою жилую площадь с незнакомым человеком, но как только папа становится одержимым идеей, его ничто не остановит.
Я однозначно не хочу делить свою жилплощадь с Джеем Филдсом. Не из-за его предполагаемой истории, которую составила Уна Харрис, а потому что не смогу расслабиться рядом с ним. Он обладает магнетической энергией, которая меня одновременно беспокоит и будоражит.
— Забавно, что вы спрашиваете, — говорит папа. — Я планировал сдать свободную комнату, конечно, если вы заинтересованы. Там и ванная есть, недавно отремонтированная.
Я крепко сжимаю кулаки, возвращаюсь в приемную, и, плюхнувшись за стол, делаю глоток кофе. Мне не нравится, что мое сердце так быстро бьется при мысли о переезде Джея в эту комнату, так что я вышла раньше, чем услышала его ответ.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть он скажет «нет».
Папин хриплый смех доносится из кабинета; очевидно, что Джей его безумно очаровал. Про себя я ругаю папу за то, что им так легко помыкать.
Не более чем минуту спустя, папа и Джей выходят из кабинета. Краешком глаза я вижу, как Джей смотрит на меня, но продолжаю вбивать данные в компьютер, который находится передо мной. Чувствую, если посмотрю прямо на него, он как-то поймет, насколько привлекательным я его нахожу.
— Матильда, не могла бы ты оказать мне огромную услугу и в обеденный перерыв отвезти Джея домой, чтобы показать ему комнату? Я бы сам это сделал, только мне нужно идти на встречу.
Ну, папа. Ты не представляешь, каким пыткам меня сейчас подвергаешь. Стук сердца не давал мне ответить. Когда я успокаиваюсь, мой голос звучит тихо:
— Да, хорошо.
На самом деле мне хочется сказать: «черта с два», но иначе я бы выглядела настоящей стервой. А я не стерва. Ну, за пределами своего внутреннего диалога я ею не являюсь.
— Отлично, — говорит папа, прежде чем повернуться к ожидающей его женщине с фиксатором. — Миссис Келли, вы можете проходить.
Миссис Келли следует за отцом в его кабинет, оставив меня наедине с Джеем.
— Когда у вас обед? — спрашивает он вполголоса, подходя к моему столу.
— В час. Нам придется взять такси, потому что мне нужно будет вернуться сюда к двум.
— Ничего. Мы можем поехать на моей машине, — говорит Джей, и я кусаю губу, взглянув на него. Ух ты, глаза у него такие завораживающие: не совсем карие, не совсем зеленые. Мы смотрим друг на друга долгим взглядом, и слабая улыбка появляется на его идеально вылепленных губах.
— Ладно. Жду вас в час, — весело говорю ему и после его ухода возвращаю взгляд к экрану передо мной.
С виду я вся в делах, а внутри вся на нервах. Как мне, черт возьми, вести себя подобно обычному человеку в течение, по меньшей мере, часа в его компании? Он даже понятия не имеет, во что ввязался.
Держу пари, меня хватит только на пять минут, прежде чем ляпну что-то глупое, а последующие пятьдесят пять минут стану предаваться нелепому восторгу. А под «восторгом» я подразумеваю кошмар.
Пока я формирую файлы в компьютере и в то же время страдаю от грядущей социальной обреченности, в дверь входит Уилл. Его каштановые волосы растрепались от ветра. Он пришел в офис поздно, потому что был в суде. В отличие от большинства мужчин, с Уиллом мы в хороших отношениях. Вероятно, потому что я считаю его таким же сексуально—привлекательным, как громадные бабские труселя. Поэтому должна подправить свое утверждение, что лажаю со всеми мужчинами. Я лажаю со всеми мужчинами, о которых фантазирую.
Безусловно, я могу быть их другом. Но их девушкой? Ну, просто, кажется, что это никогда не увенчается успехом. Мой единственный парень несколько лет назад попросту кинул меня через смс, и этим все сказано. У меня до сих пор остался след от пережитого.
— Доброе утро, Уилл, — здороваюсь со своим коллегой, когда папка выскальзывает из его полуоткрытого портфеля. Он наклоняется, чтобы поднять ее, и приветствую его невыразительный зад: два плоских жареных яйца в носовом платке.
Что? Я говорила, что мой внутренний диалог — стерва. Главное, что я никогда по-настоящему не говорю подобного вслух. У нас всех есть мысли, которые мы никогда не высказываем. И люди, которые утверждают, что таковых нет - лжецы.