Призраки прошлого

Убийцы из телесериалов тоже были где-то там, за окном. Притаились в этой чернильной тишине.

По случаю переезда Том взял двухнедельный отпуск, но утром хотел обязательно съездить в Лондон. Надо было встретиться с очередным клиентом. Какая-то ревнивая дамочка облила краской новый автомобиль своего неверного мужа и ослепила его почтовых голубей. Том чуть ли не каждый день рассказывал ей подобные истории. Порой Чарли даже думала, что нет в мире преступлений более жестоких, чем те, которые творятся под завесой святости брака.

А вода тем временем неустанно скользила через осклизлую кирпичную кладку запруды, обрушиваясь вниз, в темную пену за перемычкой. Ее шум как бы отдавался эхом в этой фантастической тишине. Все казалось Чарли нереальным и пугающим, ей хотелось вернуться домой.

И Чарли приходилось постоянно напоминать себе, что она и так дома.

– Черт подери, да что же, интересно, такое у вас творится? Тут что, космодром?

Глаза сотрудника из Управления электроснабжения, явно страдающего базедовой болезнью, буквально вылезли из орбит, а выпуклый лоб покрылся бисеринками пота. Он постучал по зубам шариковой ручкой.

– Что вы имеете в виду? – спросила Чарли.

Шаги рабочих, ходивших в верхней комнате, отдавались по потолку.

Где-то заскрипела дверь. Усталая Чарли с раздражением смотрела на мужчину, который развернул блокнот, желая продемонстрировать ей свои пометки.

– Средний квартальный уровень потребления энергии равняется пятистам единицам. А вы нажгли аж семь тысяч.

– Это невозможно. Дом пустовал в течение года, а мы въехали сюда только вчера. – Чарли внимательно наблюдала, как вращается металлический диск. – Может, счетчик испорчен?

– Нет, я проверил. Он работает превосходно. Видите, как медленно вращается? В данный момент вы потребляете мало электроэнергии.

– Ну, тогда, наверное, случилось короткое замыкание или, не знаю, что-нибудь в этом роде…

– Вполне возможно, что где-то произошла утечка. Вам следует немедленно вызвать мастера и все выяснить. Иначе это слишком дорого вам обойдется.

– Мы как раз собираемся заменить проводку. Электрики должны прийти сегодня.

Чарли не была уверена, что служащий расслышал ее. Нахмурившись, он снова проверял счетчик.

Из всех отверстий плиты шел дым, Чарли постоянно подкашливала и терла глаза. На сосновом кухонном столе, рядом с автоответчиком, стоял новый красный телефон, с провода свешивался изящный медальончик с надписью «Одобрено компанией „Телеком“». Такого же цвета будет и газовая плита, когда они скопят на нее деньги. В перечне дел, который они с Томом составили прошлой ночью, замена старой плиты, работающей на твердом топливе, значилась под номером 43 (или, может, 53?). Первым пунктом списка шло «установить центральное отопление», а последним, под номером 147, было «оборудовать в амбаре бильярдную». В ближайший год, если они не обнаружат в доме катастрофических неполадок и если Чарли снова начнет работать на полную ставку, им в лучшем случае удастся добраться до пункта 21 – «поставить стеклопакеты». Ничего, со временем все труды окупятся. Это хорошее вложение капитала, правильно говорил мистер Бадли.

В дверь кухни просунул голову телефонист:

– Ставить аппарат на то же место, где был старый, в холле?

– Да, и сделайте, пожалуйста, провод подлиннее, – ответила Чарли, почесывая плечо, – похоже, ее укусил комар.

– А второй аппарат в спальню, да?

К его талии было прикреплено какое-то приспособление с большим телефонным диском. Чарли кивнула и закашлялась. Мастер посмотрел на кухонную плиту:

– Ей нужно много воздуха. Оставляйте дверцу открытой, пока не разгорится огонь. У моей мамы дома точно такая же.

– Держать открытой? Спасибо, попробую. Я сейчас приготовлю чай, или, может, вы предпочитаете кофе?

– Лучше чай, мэм, только не очень крепкий и без сахара.

Чарли открыла дверцу духовки и отошла подальше от потянувшейся изнутри струйки дыма. Потом взяла чайник и подставила его под кран. Ржавая бурая вода выплеснулась в грязную раковину, часть брызг полетела на тенниску Чарли. Кран зашипел, издал короткий всасывающий шум и умолк.

Черт возьми! Только теперь она сообразила, что имел в виду приходивший с утра водопроводчик, толковавший про какой-то запорный кран. Чарли отмахнулась от дыма. Из-за него и лившегося сквозь окна солнечного света в кухне стояла изнуряющая жара. Надо будет повесить сюда жалюзи, мысленно добавила она к списку пункт 148.

На полу вокруг открытого ящика с надписью «КУХНЯ» валялись скомканные газеты; на столе возвышалась груда посуды. В плите потрескивал огонь. Чарли перевела взгляд на стеклянный шар с золотой рыбкой и грустно поинтересовалась:

– Как дела, Гораций?

Пришлепал Бен и тоскливо уставился на хозяйку.

– Хочешь погулять, малыш? – Она погладила его мягкую кремовую шерстку, и пес лизнул ей руку. – Ты сегодня утром здорово налаялся, да? Столько народу у нас побывало: строители, электрик, телефонист и водопроводчик.

Она наполнила чайник из мельничного пруда, выглядевшего достаточно чистым, и дважды прокипятила воду. Дым, сочившийся из плиты, постепенно убывал, а огонь, казалось, напротив, набирал силу. Пока настаивался чай, Чарли восхищалась цветами, присланными на новоселье Лорой, и читала три поздравительные открытки от лондонских друзей. Затем она прослушала на автоответчике сообщение от Майкла Ома, одного из партнеров Тома, который был в отъезде и вернулся сегодня утром.

Не было никаких вестей лишь от овдовевшего отца Тома. Он много лет проработал в Лондоне таксистом, и ему отчаянно хотелось, чтобы единственный сын добился успеха, получил престижную профессию – словом, не походил на него самого. Том вроде как оправдал родительские надежды, но отец все равно постоянно на него обижался по всякому поводу, поскольку плохо понимал молодежь. Сам он родился и всю свою жизнь прожил в маленьком домике в Хакни. И когда Том сообщил, что они с Чарли переезжают за город, старик решил, что сын и невестка рехнулись.

Бен бежал впереди по подъездной дорожке. Строители выгружали материалы из грузовика с длинным кузовом. Сбоку от дома стояла большая стремянка. По гравию в тень между домом и амбаром вприпрыжку неслась белка. Чарли слышала мычание коров, гудение трактора, непрерывный рев воды и неистовый стук молотков на втором этаже.

В конце подъездной дорожки она почувствовала прохладную водяную пыль. Мельничное колесо вспенивало воду, но пруд был ровным, как натянутая кожа барабана. Около берега резвились в воде дикие утки, а где-то поблизости долбил дерево дятел.

Чарли пересекла железный пешеходный мостик, с опаской глядя вниз, на круглую кирпичную запруду-перемычку, напоминавшую шахту в рудниках. Она подумала, что развалившуюся изгородь среди кустов ежевики на другой стороне моста следует починить, иначе кто-нибудь может споткнуться и полететь вниз. Сойдя с мостика, она подождала, пока и Бен тоже благополучно перебежит на другой берег.

Сухая, утоптанная тропа изгибалась вверх и влево, пробираясь через лесок повыше пруда. Подлесок стал гуще, а деревья стройнее, в основном здесь рос граб. Многие деревья, вырванные с корнем – наверное, в зимние бури или ураганом 1987 года, – лежали там, где и упали, привалившись к другим; стволы частично скрывали заросли ежевики и других кустарников.

Следы кошмара, мучившего Чарли ночью, еще оставались где-то в подсознании: ей вдруг померещилась, будто какая-то лошадь вставала на дыбы и с фырчаньем разевала рот, обнажая клыки с прилипшим к ним шариком жевательной резинки размером с теннисный мячик. Лошадь наклонилась к Чарли, обдав ее горячим мятным дыханием, а потом весело заржала. Стряхнув с себя наваждение, женщина вдруг снова ощутила во рту мятный привкус.

Жевательная резинка. В том самом автомобиле. А вдруг…

Но она не успела додумать, поскольку едва не налетела на Бена, который внезапно остановился прямо перед ней. Пес принялся угрожающе лаять, и хозяйка забеспокоилась. Когда впереди на дорожке произошло какое-то движение, лай собаки перешел в рычание.