Страница 85 из 88
- Как Доминик?
- Доминика выбрось из головы. Каждый может совершить ошибку в жизни, наверняка и с тобой случалось. Доминик - пройденный этап, он не в счет, однако мне кажется, именно он заставил ее бояться того, что любой мужчина начнет требовать от нее отказа от себя самой и полного подчинения ему. Это я сама придумала, возможно, она и не догадывается об этом, а я догадалась, потому что такая уж я гениальная. А если серьезно - располагаю жизненным опытом и могу смотреть со стороны. И честно тебе скажу, не всякая женщина снесет такое.
- Да я же вовсе не против ее увлечений! - горячо заговорил Бартек. Хоть и считаю их блажью, но совсем не возражаю, пусть себе играет в казино. И на бега ходит. Ее дело. Я тоже иногда не против поиграть в покер или бридж. Но посуди сама: с одной стороны у нее работа, с другой - азарт. А мне иногда бы хотелось быть для нее самым важным. Не скажу - всегда, но хоть иногда-то! Как думаешь, такое возможно?
Уж я-то знала - очень даже возможно. Вспомнила себя в возрасте Марты, вспомнила безумно любимого мужчину. Вот даже и сейчас, как только вспомнила, аж мороз пошел по коже. Ах, каких потрясающих дерби я из-за него лишилась...
- Еще как возможно! - твердо заявила я, находя, однако, излишним знакомить Бартека с генезисом такой уверенности. - Она любит тебя. По-настоящему. И в то же время сомневается. И тоже на полном серьезе. Знаешь, бывают такие обстоятельства... такие моменты... когда нужно и уступить, понять любимого, и тогда он станет еще сильнее тебя любить.
- Так я же совсем не уверен, что она меня любит.
- Ну и дурак! - раздраженно заорала я. - Она хочет, чтобы у вас были дети! Это до тебя доходит?
Бартек вздрогнул от моего крика и задал глупый вопрос:
- И много?
- Чего много?
- Ну, детей же...
Теперь и он меня ошарашил. Уж не переборщила ли я со своей агитацией? В конце концов, Марта не уполномочила меня передавать такие вещи Бартеку, мало ли о чем мы с ней между собой говорили. Это совсем другое дело. Надо соблюдать меру. И я осторожно ответила:
- Полагаю, как минимум двое. И если ты проболтаешься Марте, что я тебе об этом сказала, мне придется убить тебя. Да и ее тоже, не хочу оставлять свидетелей моей нелояльности. И как ты понимаешь, меня до конца жизни будут мучить угрызения совести.
Бартек молчал, переваривая мои откровения. Потом все же поинтересовался:
- Так ты уверена?
- В чем?
- Да в детях же!
- Уверена, а что? Ты не любишь детей?
- Да нет, люблю. Очень люблю, но как-то не думал об этом. Иоанна, мне бы хотелось, чтобы ты знала - ты мне очень помогла.
Загудел домофон, и этим закончился наш откровенный разговор.
Явился мой литагент. Я встретила его сообщением, что у нас мало времени. С минуты на минуту соберется народ и начнется столпотворение. Литагент же расцвел при виде Бартека и заявил, что главное для нас сегодня именно с ним оформить авторские права на рисунки. Поскольку я в этом ничего не понимаю, безропотно согласилась, и в результате черновик к договору мы составили еще до того, как опять кто-то задомофонил.
Мартуся бросилась мне на шею, как только я распахнула дверь.
- Все! Немедленно садись за сценарий! Нам подписали смету! Ящера Збиня черти утащили-таки с концами! Он звонил откуда-то и заявил о своей отставке. Принято! Подписано! Работаем! Где твое шампанское?
Мой литагент работать всегда готов. Поскольку я ни во что не вмешивалась, договоры были составлены с рекордной скоростью. Затем одному из сопровождавших Марту сотрудников, не менее двух метров ростом, я велела достать из шкафчика бокалы для шампанского. Мне для этого приходилось всегда вставать на табурет. Бутылку я сунула Бартеку в руки. Подумав, сразу сунула и вторую. И понемногу мне все становилось до лампочки, ведь теперь предстояло думать лишь о сценарии, игнорируя сопутствующие обстоятельства.
Никто не поверит, что в Польше можно напоить допьяна семерых тремя бутылками шампанского. Мы оставались трезвыми как свиньи и в то же время сумели адекватно включиться в Мартусину эйфорию. Еще бы, появились реальные шансы осуществить наконец давно задуманные планы, приступить к съемкам трех первых серий. Вспомнив об этих сериях, взглянула на Бартека, и он показался мне каким-то бледненьким. Может, потому, что эти первые серии были нами давно написаны и требовалось немедленно начинать постановочные работы. Наверняка теперь у Марты высвободится много времени для казино...
***
- Слушай, что происходит? - нервно спросила Марта, позвонив на следующий день. - Никак не могу понять Бартека, ничего толком не говорит, твердит лишь о какой-то срочной работе. Вроде бы ты знаешь. Объясни хоть ты, ради бога.
- Я и в самом деле все знаю, а кроме того, привожу в порядок одиннадцатую серию, так что тебе все равно надо ко мне приехать. Приезжай, все скажу.
- Сейчас у меня запись, освобожусь не раньше четырех.
- Так приезжай к четырем.
Марта прибыла пунктуально, а я еще так и не решила, в какой форме сообщить ей о своей посреднической деятельности.
Скрыть кое-что из нашей беседы с Бартеком или, напротив, подчеркнуть некоторые места?.. И кто виноват, он или я? Из двух зол уж лучше я, ведь неизвестно, какой реакции можно ждать от Марты. А вдруг она на него разгневается? За что, за что? Да ни за что, ей могут не понравиться его сомнения и вообще обращение к третьему лицу.
Короче, у меня опустились руки и я испытывала угрызения совести, но решила держаться твердо.
- Свои банки поставь и вынь охлажденные, - командовала я, стоя над присевшей у холодильника Мартой. - Холодное там, ниже.
- У меня тоже две банки холодного, а остальное затолкаю куда получится. Стаканы ты возьмешь? Ну так в чем дело? Говори же!
Садясь за стол, я со вздохом пояснила:
- Дело в соусе.
- Каком соусе?!
- Хреновом сосисочном. Именно он стал причиной теперешнего конфликта. Скажем прямо, пустякового.
- Езус-Мария, Иоанна, матерь божья! Кто-то отравился?
- Нет, не отравился, но вред нанесен ощутимый.
- Кому же?
- Бартеку, кому же еще? Соус капнул ему на брюки.
По Марте было видно, что она очень старается хоть что-то понять. Наконец, отставив стакан с недопитым пивом, она перевела тупой взгляд из пространства на меня и призналась: