Сибирский эндшпиль

Тишину разорвал резкий звонок чрезвычайного сообщения. Ускаев одеревенело повернулся, чтобы ответить. Это был звонок от дежурного в стратегическом штабе, куда спустились советские лидеры, чтобы управлять предстоящей операцией. Дежурный был чем-то потрясен.

- Пожалуйста, сообщите генералу Протворнову, что американские боевые лазеры только что без предупреждения атаковали наши орбитальные системы противоракетной обороны. Весь наш ракетный щит уничтожен.

Глубоко внизу, внутри стратегического штаба, генеральный секретарь коммунистической партии и его окружение ошеломленно смотрели на сообщение, возникавшее на одном из главных экранов. Оно поступило по прямой линии из Москвы только что, когда советский Верховный главнокомандующий уже собирался отдать "Наковальне" приказ об ответном огне.

Сообщение, подписанное президентом Соединенных Штатов Уорреном Остином и одобренное главами западноевропейских и азиатских государств, было адресовано лично генеральному секретарю. Но вместо адреса "Валентины Терешковой" было "Потемкин, эпицентр" и шли точные координаты копии под землей Сибири.

В сообщении говорилось, что Запад перенацелил три тысячи своих стратегических боеголовок именно на эти координаты. Выбор последнего хода в этом эндшпиле оставался за ним.

ЭПИЛОГ

- Добрый вечер, мистер Мак-Кейн.

- Привет, Джерри. Со светом, похоже, все в порядке.

- Да, электрик сказал, что он все сделал. Ваше такси ждет снаружи, Джерри обратил внимание, что у Мак-Кейна под плащом темный костюм, хрустящая белая рубашка, а заколка для галстука - с драгоценным камешком. - У вас сегодня званый вечер?

- Нет, просто тихий ужин со старым другом.

- Приятного вечера.

- Спасибо. Постараюсь.

Мак-Кейн вышел на крышу здания и увидел такси, ожидающее на площадке.

- До Милбурн Тауэр, сэр? - спросил таксист, когда он взбирался внутрь.

- Да. Не торопись, времени много.

Мак-Кейн удобно устроился на заднем, обтянутом кожей сиденьи. Звук двигателей стал громче и секунду спустя ярко освещенная крыша здания, сад и бассейн провалились далеко вниз. Наступили сумерки, внизу уже зажглись огни, и когда такси развернулось, на фоне темного неба на востоке в лобовое стекло медленно вплыло зарево над Вашингтоном.

Итак, война, которая могла покончить со всем войнами, с ними покончила - не случившись. А что еще оставалось делать советским лидерам, кроме как капитулировать, когда весь стратегический арсенал Запада готов был обрушиться именно на то место, где они собрали все, что хотели сохранить - включая и их самих. Горы над головой не сыграли бы особой разницы в размере воронки, которую проковыряли бы в Сибири.

Таким образом, находясь в положении, когда можно диктовать свои условия, Запад связался со своими агентами и союзниками, находившимися внутри "Потемкина", и использовал их, чтобы задержать Советы на месте, пока международная инспекция не долетела до "Валентины Терешковой". А того, что они обнаружили там на глазах у всего мира, хватило, чтобы развалить советское государство. Из последовавшего внутреннего хаоса постепенно возникло современное демократическое государство. Некоторые наблюдатели описали этот процесс, как "1917, сыгранный наоборот".

Снова наступило седьмое ноября, а в этот день Мак-Кейн обычно вспоминал все памятные события этого дня тогда, в 2017 году. Глядя через прозрачную крышу такси на загорающиеся звезды - среди них были и искусственные миры, построенные в космосе, иногда их можно было увидеть глазом; впрочем, он уже давно был сыт по горло искусственными мирами и хотел как следует прожить в этом, настоящем - так вот, глядя на звезды, ему пришло в голову, что обычно, вспоминая о таких событиях, принято говорить, что десять лет пролетели незаметно. Но это было не так. Десять прошедших лет - за это время случилось много нового.

Когда последнее противостояние между двумя гигантами наконец-то разрешилось, в мире не осталось никаких конфликтов, кроме локальных - и локальных действий по их прекращению, чтобы занять воинственные умы взрослеющих государств. Оборонные институты соответственно уменьшились, а освободившиеся ресурсы и творческие усилия всех стран, направленные в более продуктивных направлениях, привели к такому общественно-экономическому подъему, который грозил затмить Сельскохозяйственную, Промышленную, и Информационную Революции, вместе взятые. Человечество скоро покорит Солнечную Систему. Между Землей и Луной теперь создавались настоящие космические колонии - и "Валентина Терешкова" после переделки стала одной из них. На Марсе была создана постоянная база, которая сейчас расширялась, принимая новых жителей. Гигантские пилотируемые корабли для путешествия к внешним планетам строились на орбите Земли, а на чертежах уже возникали очертания автоматических зондов для полета к звездам. Подземная копия космической колонии под названием "Потемкин" была все еще там, в Сибири. Но теперь ее использовали, как тренажер, в котором будущие обитатели космических колоний привыкали к условиям тамошней жизни. Население Земли стабилизировалось, а население Солнечной системы, по оценкам специалистов, скоро должно было резко возрасти. Конец двадцатого века, юность Мак-Кейна, с бесконечным пессимизмом относительно неизбежной катастрофы и всеобщего упадка, был давным-давно позади.

Такси вошло в один из транспортных коридоров над городом и минуты спустя уже летело над залитыми радужным светом стеклянными ущельями метрополиса. Скользнув к голубоватой, словно покрытой инеем, сосульке Милбурн Тауэр, такси сделало круг, снижаясь, и опустилось, высадив Мак-Кейна у главных дверей на стоянке, где из других машин выходили постояльцы отеля, празднично одетые люди, спешащие поужинать в ресторане. Мак-Кейн прошел через коридор в бар "Орхидея", рядом с рестораном, отдал плащ и назвал свое имя метрдотелю, который провел его к столу, где его уже ожидали.

Навстречу ему поднялась фигура в темно-сером костюме, каштановом галстуке и с платочком в тон, выглядывавшем из нагрудного кармана. Его лицо за прошедшие десять лет слегка пополнело, но глаза все еще заметно выступали. Эти годы добавили своих морщин, но одновременно смягчили его и напряжение, когда-то бившее наружу, ушло. Теперь его лицо было лицом человека в мире с окружающим и с самим собой.

- Здравствуйте, мистер Эрншоу, журналист, - сказал Скэнлон. - Давно не виделись. Ваше лицо, я вижу, с тех пор стало выглядеть куда лучше.

Мак-Кейн улыбнулся.

- Да и ты тоже неплохо выглядишь.

Они тепло обнялись и Скэнлон прекратил валять дурака.

- Боже, Лью, как я рад тебя видеть. Ты выбрал отличное место.

- Одно из лучших в городе. Ты здесь не был?

- Нет. Мне вообще не приходилось бывать в Вашингтоне.

- Это замечательный ресторан. Тут великолепный вид на центр. Тебе понравится.

Подошел официант с восточного типа чертами, чтобы принять заказ на коктейль. Мак-Кейн заказал Наполеон, а Скэнлон повторил ирландское Бушмилл "и капельку воды". Они не видели друг друга почти десять лет, расставшись после того, как вся история закончилась, когда Скэнлон исчез, чтобы заняться свой собственной жизнью. Месяц назад он неожиданно позвонил, чтобы сказать, что будет в Вашингтоне в начале ноября. Седьмое ноября было лучшим днем, чтобы выбрать для встречи.

- Так это одна из твоих постоянных точек? - спросил Скэнлон, подняв высокий стакан.

- Я бы не сказал, что постоянная. Так, время от времени...

- И отличное место, чтобы сбивать с пути истинного дам, выскользнувших из-под родительской опеки. Неудивительно. Ты живешь здесь?

- Нет, не в городе. У меня квартира в Уоррентоне, в Вирджинии - на запад отсюда.

- И далеко?

- Около тридцати миль.

Скэнлон откинулся назад и смерил Мак-Кейна долгим взглядом.

- Кстати говоря о дамах - ты видишься о своей белокурой партнершей по преступлению? Правда, она была тощенькой, но очень даже ничего. У нее был свой норов, и, наверное, многие мужчины страдали.