Страница 3 из 11
Прибыв в академию после летней практики, Илавин тут же отправилась навестить Горин, отдать сувениры и уточнить тему исследовательской работы на ближайший семестр.
– А вот и ты, – по-жабьи улыбнулась научная руководительница, промычала себе под нос что-то мелодичное, и на столик тут же прилетели две чашки ароматного чая и корзинка ватрушек.
– Здравствуйте, – еще раз неловко поприветствовала Илви и, потупившись, уставилась в пол.
– Как прошла практика? – как ни в чем не бывало, продолжала расспрашивать Горин, но Илавин чувствовала, что за каждым вопросом кроется какой-то подвох.
– Да как обычно, профессор Жерро… – попыталась замять неудобную тему Илви, но под строгим взглядом наставницы покраснела и продолжила: – Сидела бумажки перекладывала, всякие договоры и прочие мелочи. Кому нужен безголосый маг?
Илавин обреченно вздохнула и повесила нос. После неудачного эксперимента в конце восьмого семестра и пропажи голоса, она надеялась на то, что это временно, что все скоро пройдет, и она снова будет красоваться на доске почета среди лучших студентов академии. Но дни шли, а способность петь никак не возвращалась. Из тяжелых размышлений девушку вырвал вопрос Горин:
– Неужели все так плохо?
– Ну… – Илви задумалась, размышляя, как же точнее ответить своей наставнице. – Понимаете, находись я где-то в конце списка по успеваемости все четыре года обучения, то было бы и ничего. А я забралась довольно высоко, поэтому падать оказалось больно. К тому же, несчастный случай произошел, как вы знаете, в самом конце семестра. Поэтому поменять место практики было уже попросту невозможно. Там ждали сильного мага… а получили… что получили. Конечно же, ко мне относились с должным сочувствием и уважением, вот только эти жалеющие взгляды ранят похуже кислоты.
– Бедная моя девочка, – с сочувствием прокомментировала Горин.
Илавин показалось, что она сделала это специально: чтобы было больно, чтобы вывести из хрупкого равновесия.
– Спасибо за заботу, профессор. Я уже, и вправду, привыкла, – Илви неловко улыбнулась.
– Не за что. Я уже придумала, чем мы займемся в этом семестре. Даже одобрение от деканата нашего получила. Так что от учебы тебя не отстранят…
– А как же практика? – неуверенно спросила Илви.
– Что-нибудь придумают. В конце концов, есть же магические усилители. Не думаю, что твоя семья не выделит на них средства, чтобы ты закончила образование, – отмахнулась Горин. – Ты молодец, что зашла. Давай как раз подпишем все бумажки, а то потом я буду занята. Мне в этом году, представляешь, дали кураторство у малышей. Мол де там больше половины группы с талантом к огню, кому как не мне ими заниматься, – доверительно пожаловалась профессор, с трудом поднимая свое тучное тело из кресла. – Как будто кроме меня магов огня нет! Но и не откажешь же… ну да ничего… на следующий год спихну их кому-нибудь.
Продолжая жаловаться на жизнь, Горин достала с полки увесистую папку, облизала указательный палец и принялась перелистывать страницы.
– Да не отдадите вы их, – улыбнулась Илавин. – Вы и про меня так говорили.
– Что ты, деточка! – профессор картинно всплеснула руками, уронив папку. – Ты особенная. У тебя и задатки есть, так что давай, отделяй зернышки от плевел.
Илавин вздохнула и раздраженно потерла горло. Все еще иногда побаливало, хоть и прошло три месяца. Первые две недели были самыми страшными, Илви боялась, что вообще не сможет говорить. Сейчас все наладилось, голос вернулся, но не полностью.
– Я теперь, госпожа Горин, бездарность. Безголосый маг, если можно так сказать, – усмехнулась Илавин и отпила из чашки. Отвар успел настояться и стал терпким, царапающим все внутри.
– Ну, не печалься, деточка моя. Как будто это вселенская трагедия. Переживешь.
– Голос-то может быть и переживу. А вот жениха на вид в два раза старше – нет! – Илви сердито топнула ногой. Чайная ложечка недовольно подпрыгнула на столике, обиженно звякнув.
– Ишь какая молодежь пошла, – покачала головой Горин, поднимая папку. – А еще каких-то пятьсот лет назад выходили замуж за того, на кого кивком головы укажут. И все были счастливы.
– Простите, но все меняется. Маги, конечно, живут дольше тех, кто не может питать свое тело потоком… но это не значит, что мир должен подстраиваться под них. Все изменилось. И сейчас… Я бы вышла за ровесника, но не за старика!
– Опытный муж, богатый… что тебя не устраивает, деточка? Будешь как у Десяти за пазухой.
Илавин передернуло. Она с нескрываемым отвращением посмотрела на наставницу и даже немного отодвинулась.
– Это качества отца, а не мужа. Как я с ним буду?.. Ну, вы же понимаете, да? Я уже не говорю о том, что он явно потребует много детей и сразу, потому что уже одной ногой ступил на Черный Сонтум!
– А жена-волшебница ему зачем? Будешь поддерживать его силы…
– Я не… – Илви осеклась на полуслове, сжала кулачки и постаралась не заплакать.
Горина с размаху окунула ее в реальный мир. Мир, в котором мужчина все еще был выше женщины. Мир, где, даже будучи магом, ты не застрахована от судьбы сиделки и по совместительству донора жизненной силы. Мир… в котором не было места счастью. По крайней мере, Илавин не видела его. Было страшно. Казалось, что липкий сизый туман из древних легенд снова стелется по земле, уничтожая все живое на своем пути.
– Ты глупая наивная девочка, Илавин. Родители избаловали тебя. Твоя сестра старшая вышла замуж, твои братья тоже женились. Неужели ты думаешь, что сможешь вечно жить в своей раковине в этом золотом мирке? – с теплом, словно нашкодившему котенку, выговаривала Горин.
– Я хочу верить в лучшее! – насупилась Илви.
Признаваться даже самой себе, что живешь в мире иллюзий, всегда больно. А если твою скорлупу пытаются расковырять снаружи, то мучения становятся просто невыносимыми.
– Ах, бедная моя девочка. Не переживай, мы все проходим через это. Кто-то раньше, кто-то позже. Знаешь, когда-то давно мне сказали, что моя жизнь будет в моих детях. Я не поверила. Но ты не переживай, придет время, и ты поймешь…
Горин отложила папку на краешек стола, неловко выбралась из кресла и удивительно легкой и грациозной походкой подошла к шкафу. С тихим скрипом открылись дверцы, женщина взяла с полки бутыль и пару бокалов и вернулась к Илавин. Стекло лязгнуло о стекло, и Илви недоумевающе посмотрела на наставницу.
– Выпей, легче станет. Вряд ли тебе скоро удастся попробовать этот напиток. Из далеких земель Айсора. Вино из подземного винограда! – не без доли гордости прокомментировала Горин, ловким движением вынимая пробку и разливая искрящуюся крупинками янтаря жидкость по бокалам. – Говорят, этот виноград никогда не видел сонтум, но много слышал о нем, и создал сонтум в себе.
Илавин заворожено смотрела, как в светло-желтой жидкости вспыхивают яркие искорки и тут же гаснут. Неуверенно взяв бокал, она посмотрела сквозь него на окно. Количество появляющихся огоньков увеличилось, вино засияло так, словно это было и не вино вовсе, а драгоценные камни.
– Как красиво, – с восторгом прошептала девушка, не в силах оторвать взгляд.
– И так же вкусно. Попробуй, – улыбнулась Горин и подала пример, чуть пригубив вино.
Илви еще несколько мгновений понаблюдала за игрой света в бокале, пытаясь унять тянущую боль в сердце. А потом все же решилась и отпила немного нежно-сладкой жидкости, не похожей по вкусу ни на что из того, что ей доводилось пробовать раньше.
Мир словно стал теплее и ближе, проблемы отодвинулись на задний план, а за спиной выросли крылья. Илавин засмеялась и отпила еще. Горин улыбнулась и вернулась к перелистыванию страниц в папке.
Монотонное шуршание бумажных листов, игра света в бокале и тихая, едва различимая песня Горин делали свое дело. Илавин успокаивалась, пила вино и постепенно пьянела, сама того не замечая.
– О, вот, нашла! Столько мороки с этими бумажками, – возмущалась Горин, цокая языком.