Страница 11 из 14
После войны Топлицзее вызывало к себе неизменный интерес со стороны некоторых лиц. Это вполне объяснимо. В конце мая 1946 года на крутой, нависающей над озером скале были обнаружены трупы Майера и Пихлера, инженеров из Линца. В следствии, проводимом австрийской жандармерией, они фигурировали как «туристы». Но совершенно очевидно, что эти «туристы» были убиты. Позднее стало известно, что в годы войны Майер и Пихлер принимали активное участие в работе некоторой «опытной станции». На этой станции, размещенной на труднодоступных берегах Топлицзее, немецкий флот производил испытания нового оружия. Какого? Возможно, «думающих» торпед, автоматически отыскивающих назначенную цель. 10 августа 1950 года двое жителей Гамбурга, Геренс и доктор Келлер, насмерть разбились на отвесном южном склоне Рейхенштейн, неподалеку от Топлицзее. Снова «туристы». И снова эти «туристы» имели отношение к опытной станции Топлица.
Была ли связь между убитыми инженерами, опытной станцией на Топлицзее и «Предприятием Бернхард»?
Необычные судьбы военных трофеев
В последнее время оживилосъ обсуждение проблем, связанных с военными трофеями. С некоторыми из них порой связаны мистические сюжеты…
Во время штурма Берлина советский солдат – рядовой Леонид Перескоков – зашел в одну из чудом уцелевших квартир в заброшенном доме. Он увидел на стене застекленную рамку с коллекцией военных наград, в центре которой красовался болгарский орден Льва. Стекло лопнуло во время бомбежки. Солдат протянул руку, чтобы потрогать этот орден, и испытал странное чувство. Золотой предмет как будто попросил не трогать его, оставить на месте…
Советский воин так и поступил, и судьба вознаградила его за это. Он вернулся с войны живым и прожил долг и счастливую жизнь…
Ленинградский моряк Ефим Пасман нашел в разрушенном доме в Калининграде фрагмент частного архива немецких хозяев квартиры. Огонь каким-то чудом пощадил пачку писем и открыток. Словно неведомая сила повелела этим предметам уцелеть и отвела от них огонь. Более полувека ветеран хранил у себя эти непритязательные трофеи, которые скоро займут свое место в музее. Все, кто видел эти письма и открытки, поражаются тому, как они прекрасно сохранились, – ведь они побывали под бомбежкой, совсем близко от пламени пожара…
…Окружив Ленинград кольцом блокады, немецкие оккупанты приступили к безжалостному разграблению художественных сокровищ. Тысячи предметов старины попали в вещмешки немецких солдат.
Когда город Пушкин был освобожден от фашистов, советские воины, заходя в избы окрестных сел, видели… стулья времен Екатерины Великой.
Оказывается, немецкие солдаты и офицеры беззастенчиво использовали стулья XVIII века из дворцовых комплексов – сидели на них и даже возили с собой при оккупации сел Ленинградской области. Это вполне обычный факт в контексте варварских поступков оккупантов. И все же было что-то жутковатое в том, что посреди бедной крестьянской избы стояло роскошное кресло, блестя своей золотой отделкой.
Немецкая оккупация города Пушкина. С картины В.В. Канна
Советские военные заходили в крестьянские дома и разыскивали украденную мебель. Стулья и кресла были благополучно возвращены в Пушкин.
Вскоре после реставрации Екатерининского дворца они заняли свое законное место в музейных залах.
Весной 2005 года в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина произошло настоящее чудо. Открылась очень интересная выставка произведений искусства, которые были вывезены из Германии в виде… обломков и черепков.
В последние дни войны немцы, чувствуя неизбежность падения Берлина, стали взрывать хранилища произведений искусства. Погибли сотни шедевров, насчет которых рейхсканцелярия издавала приказы о том, что эти ценности «не должны достаться русским» (именно так писали в секретных приказах).
Но после взрывов и пожаров оставались черепки, осколки. Трофейная комиссия, которую возглавлял известный философ Арсений Гулыга, нашла нужным сложить эти осколки в ящики и вывезти в Москву. Консультантом трофейной комиссии по вопросам изобразительного искусства был известный искусствовед Виктор Никитич Лазарев. Он умело определял, что необходимо реставрировать в первую очередь, и мудро распорядился сберечь осколки и черепки до лучших времен.
Судьба уберегла эту часть немецких трофеев. Более полувека пролежали нераспечатанные ящики на музейных складах, и лишь недавно пришло время этих драгоценных черепков.
Оказалось, что произведения классического искусства в полном смысле этого слова не горят. Руки реставраторов совершили настоящее чудо: они склеили из фрагментов античные глиняные вазы, фарфоровые статуэтки эпохи барокко и другие предметы. Немецкие музееведы не поверили, что эти вещи, многие из которых предстали перед посетителями музеев в первозданном облике, были привезены в Москву в виде обугленных обломков…
Синявинские болота посещают как белые, так и черные следопыты, и количество находок в этих местах измеряется десятками тысяч единц. После освобождения Ленинградской области от оккупантов там проводились саперные работы, были созданы братские могилы, а военные трофеи вывезены в Ленинград. Большинство этих находок заняли законное место в музеях.
Вскоре после войны стало ясно, что поиски в этих местах чреваты столкновениями с аномальными явлениями. Об этом написано и рассказано множество легенд. Больше всего писали про загадочные акустические феномены. Но и внешний облик найденных в Синявине предметов не мог не поражать – они прекрасно сохранились до сих пор, несмотря на то что после окончания войны прошло уже шесть десятилетий!
Следопыты рассказывают, что даже в шестидесятые годы в Синявинских лесах находили останки наших и немецких солдат без признаков тления, словно погибшие напоминали о необходимости захоронить их.
Чем объяснить это более чем странное явление? Получается, что тление действовало выборочно и чудесным образом пощадило тела убитых. Ученые продолжают анализировать трофейные предметы и думать над загадочным синявинским феноменом.
Ценные трофейные предметы, являющиеся коллекционными объектами, нередко наконец находят достойных хозяев. Это касается, например, музыкальных инструментов, которые не раз переходили из рук в руки после войны.
Один из петербургских коллекционеров, имеющий дома настоящий музей музыкальных инструментов, рассказывает, что несколько лет назад он узнал, что в одной из петербургских квартир хранится лютня XV века. При этом было указано, что хозяин квартиры – горький пьяница. Приехав по указанному адресу, коллекционер застал в квартире двух алкоголиков, которые распивали очередную бутылку. А на стене действительно висела лютня, которая была когда-то экспонатом Лейпцигского музея музыкальных инструментов.
«У меня пенсия четыреста рублей», – с гордостью сказал хозяин квартиры. «Даю вам восемьсот», – ответил коллекционер. Алкоголик остолбенел. За эти восемьсот рублей он с радостью отдал гостю подлинную лютню времен Леонардо да Винчи.
Один житель Петербурга хранит у себя дома китайское панно XIX века. Его отец нашел это двустворчатое панно на развалинах Берлина и отдал по одной створке двум сыновьям. Прошло несколько десятилетий, и один из владельцев панно почувствовал необходимость расстаться с картиной. Возникало странное ощущение, что картина «просится» то ли обратно в Германию, то ли к себе на родину – в Китай. В 1970-е годы у панно стала опадать и отшелушиваться краска. В конце девяностых годов картина прошла оценку искусствоведов. Но надпись на китайском языке никто разобрать не мог. Один из приехавших из Китая студентов радиофизического факультета Политехнического института расшифровал эту надпись, которая гласит: «Это изображение долго висело на постоялом дворе, а затем было решено, что место ему в Божьем храме». Так и не выяснили, в какое из этих двух мест «просится» трофейная картина.