Страница 7 из 9
В качестве гарантии того, что я не подбираю удобные примеры, мы с коллегами-психологами Анондой Саиде и Кевином Маккеффри внесли все высказывания в базу данных, после чего рейтеры Альберт Ли и Лайана Петраки присвоили им коды в соответствии с предварительными категориями, предложенными мной по прочтении всех высказываний, а третий рейтер, Мариса Монтойя, сняла расхождения в оценках этих двух экспертов. Это позволило нам рассчитать корреляции межэкспертной надежности, разнившиеся от 0,50 до 0,83 и имевшие статистически значимую корреляцию с доверительной вероятностью 0,01. Иными словами, кодировщики стабильно интерпретировали высказывания единообразно и в соответствии с моим первоначальным анализом{58}.
В подтверждение моей теории эмоционального приоритета 68,2 % из 425 приговоренных к смертной казни, выступивших с последним словом, употребили слово «любовь» (или его синоним) в адрес названных по имени подруг или жен, родственников и друзей и даже собратьев-заключенных. Мы исключили упоминания о любви к Богу, Иисусу или Аллаху, отнеся их к категории «религия». Мы не считали, сколько раз речь шла о любви к матери, красноречив тот факт, что только один сказал, что любит отца. Полагаю (хотя не могу утверждать), это результат того, что очень многие из этих людей выросли без отца – это один из факторов, ассоциированных с криминальным поведением{59}. В таблице 1.2 представлены результаты нашего контент-анализа последних слов техасских смертников. Далее я рассматриваю каждую из категорий.
Прочтите следующие фрагменты последнего слова приговоренных к смертной казни и спросите себя: произнесли ли это люди, охваченные ужасом, находящиеся в ступоре? Мне кажется, нет. Мне представляется, это последнее проявление самого важного для большинства людей – любви. Теория эмоционального приоритета лучше объясняет эти эмоции.
Семья, мама, я люблю вас. Благослови вас Бог, держитесь. У меня всё.
Я люблю тебя, Рене, я храню тебя в своем сердце, и мое сердце навсегда останется с тобой. Я готов.
Я благодарен каждому за любовь и поддержку. Крепитесь, спасибо, что показали мне любовь и научили меня любить.
Я хочу сказать сыновьям, что люблю их; я всегда их любил – они мой величайший подарок от Господа. Хочу сказать свидетелям, Танни, Ребекке, Элу, Лео и доктору Блекуэллу: я люблю вас всех и благодарю за поддержку.
Как океан всегда возвращается к себе, любовь всегда возвращается к себе. Так и сознание всегда возвращается к себе. И я делаю это со словами любви на устах.
Хочу сказать сыну, дочери и жене, что люблю их.
Любимые мои, моя неугасимая любовь с вами. Те, кто рядом со мной, знайте, что я люблю вас, всех и каждого.
Упомянув о предварительных результатах контент-анализа в одном из выпусков своей ежемесячной рубрики в Scientific American{60}, я вскоре получил письмо художника и писателя Луиса Камнитцера. В 2008 г. в нью-йоркской галерее Alexander Gray Associates прошла его выставка «Последние слова»: на шести панелях в человеческий рост были красно-коричневым шрифтом напечатаны цитаты о любви из последних слов смертников{61}. Интуитивно понятая художником значимость этой эмоции, столь выразительно продемонстрированная экспонатами (см. рис. 1.3), подтверждается научными данными. Любовь важна даже для безжалостных преступников.
Верность теории эмоционального приоритета подтвердило обнародованное в 2016 г. аналогичное исследование последней воли 46 приговоренных к смертной казни в штате Миссури в 1995−2011 гг. Исследователи разбили высказывания осужденных по 16 темам, наиболее представленной из которых (54 %) оказалась тема любви. Например: «Моим любимым детям – я хочу, чтобы вы знали, я люблю вас», «Скажите моим детям, семье и родным, я их люблю» и «Не могу выразить, как много значит для меня жена и как сильно я ее люблю»{62}.
Мое исследование показало, что эмоциями, преобладающими в последнем слове осужденных, помимо любви являются выражение сожаления о совершении преступления (29,2 %) и просьба о прощении со стороны родственников жертв (14,1 %){63}. Вот типичный пример.
Я бы хотел принести извинения и попросить прощения за боль и страдания, которые причинил всем вам, включая мою семью. Все вы, знайте, мне очень жаль. Наступает момент, когда человек хочет умереть, зная, что справедливость восторжествовала. Но моя справедливость милосердна, и я надеюсь и молюсь, чтобы вы все, кого это касается, когда настанет черед всех вас, – пусть ваша судьба окажется счастливее моей. Да благословит вас Бог. Счастливого пути! Я люблю вас. Будьте сильными. Молите Бога о милосердии. Я люблю вас всех. Мне очень жаль. Мой час пробил. Я люблю вас.
Обращает на себя внимания частота использования религиозных понятий. Большинство высказавшихся (54,4 %) проявили себя как верующие, преимущественно христиане{64}. Приведу несколько характерных примеров.
Я благодарю Бога за то, что Он умер за мои грехи на Кресте, и за спасение моей души, за то, что я могу быть уверен: пока мое тело лежит в могиле, душа идет навстречу Господу. Я надеюсь, что каждый, кто слышит мой голос сегодня вечером, обратится к Господу. Я вверяю Ему свой дух. Молитесь Господу. Молитесь Иисусу. Аллилуйя.
В руки Твои, о, Господи, я вверяю свой дух. Аминь.
Я люблю вас и увижу всех вас на Небесах. Я очень вас люблю. Молитесь Иисусу.
Иисус, спасибо за Твою любовь и спасительную благодать. Спасибо за то, что пролил Свою кровь на Голгофе за меня. Спасибо, Иисус, за любовь, которую Ты мне показал.
При такой силе религиозного чувства неудивительно, что многие из этих людей перед лицом смерти не только не испытывали ужаса, но и стремились поскорее оказаться за гранью бытия. А именно 33,6 % высказываний содержат полные воодушевления упоминания загробной жизни и такие фразы, как «возвращение домой», «путь туда, где лучше», переход на «другую сторону», «к чему-то лучшему», предвкушение возможности «встретиться снова», «увидеть тебя в вечности», «увидеть тебя, когда ты окажешься здесь», обещание «ждать тебя здесь», утверждение, что «это не конец, а только начало», и, разумеется, упоминания рая (причем об аде говорили только 8,5 %). Например:
58
Средний возраст техасских смертников составлял 39 лет, они ожидали казни в среднем 11 лет, их средний образовательный уровень – 10 классов. Это согласуется с долгосрочными данными по приговоренным к смертной казни в США. В конце 2015 г. в США ждали приведения смертного приговора в исполнение 2959 осужденных, из них 98,18 % – мужчины. Вдумчивый анализ демографических данных, клинических исследований и ведомственной информации о смертниках США см. в: Cu
59
Например, в ходе одного исследования было установлено, что «дети родителей-одиночек имеют проблемы с поведением, поскольку чаще живут в условиях экономической нестабильности и недостаточного общения с родителями», причем «самым надежным индикатором насильственных преступлений в социуме является доля семей без отца». См.: Magi
60
Shermer, Michael. «Death Wish: What Would Be Your Final Words?» Scientific American, June, 2016. http://bit.ly/289mKAC.
61
http://bit.ly/1srYmdd. Выставка Луиса Камнитцера являлась в том числе высказыванием по поводу смертной казни, отчасти «основанным на личном знакомстве с латиноамериканскими диктатурами», как гласил сопроводительный текст: «Эта выставка особенно своевременна, поскольку происходит по следам исторического решения штата Нью-Джерси об отмене смертной казни на фоне продолжающегося рассмотрения Верховным судом вопроса о конституционности смертельных инъекций». Я спросил Луиса, не хочет ли он полнее раскрыть свои мотивы, и он ответил: «Смертная казнь – это преднамеренное убийство. Это кульминация неэтичного воспитательного проекта, путающего наказание с обучением и в крайнем своем проявлении отдающего предпочтение не реабилитации, а устранению».
62
Upton, Maranda A., Tabitha M. Carwile, and Kristina S. Brown. «In Their Own Words: A Qualitative Exploration of Last Statements of Capital Punishment Inmates in the State of Missouri, 1995–2011». OMEGA – Journal of Death and Dying, 1–19, 2016. http://ti.me/2cWA575.
63
Мы исключили тех, кто сожалел о самих себе, а также прощал тюремных надзирателей, штат Техас и даже присутствовавших на казни родственников жертв.
64
За исключением нескольких мусульман, упоминавших Аллаха (а именно провозглашавших мусульманский кодекс веры «Нет бога, кроме Бога, и Мухаммад пророк Его»); в последних словах осужденных отсутствовали какие-либо указания на любую другую религиозную принадлежность.