Страница 6 из 8
Едва сдерживая ярость, вскинула поводья. Застоявшийся Грин охотно стартовал.
Проскакав галопом до заливных лугов, она поостыла. Злость прошла. Ветер приятно обдувал лицо, теребил волосы. «Лариска, конечно, коза, но, даже если бы она сказала мне об этой дурацкой тусовке, я бы не пошла туда. Делать там нечего. Не хочу смотреть, как Катька по берегу будет дефилировать в новом купальнике, другие девчонки завидовать и сплетничать, а Лариска доставать стонами: „Везёт тебе, Софка, ты худая и острячка, а я – толстая и скучная!“ Блин! Только дошло… ей нравится Палёный! Вот почему вчера о нём расспрашивала…»
Лариска прибежала поздно вечером. Сначала заскочила в Лидушкин дом, с порога пожаловалась:
– Пуф, достала меня наша корова! Брыкучая дура! Опять ведро с молоком пнула.
Баба Лида заступилась за скотинку:
– Не корова виновата – сама. Небось спешила, второпях доила, вот она и разозлилась. Ко мне в бешенстве подскочи – и я пну.
Лариска захохотала, представив брыкающуюся бабу Лиду.
– Уф, понятно, в кого Софка. Вам юмористами выступать надо. Где она?
– В Борькиной стороне.
Вход в Борькино жилище, пристройку Лидушкиного дома, был с другой стороны. На крыльце сидели Софийкины родители и грызли семечки. Дядя Боря был под хмельком:
– О, Ларка! Красивая ты, сбитенькая, и волосы шикарные!
– Дурень! – с силой шлёпнула его по затылку тётя Поля, так что дядя Боря чуть не кувыркнулся со ступенек. Тётя Поля сама же и удержала его за футболку. – Не стыдно? Что несёшь?
– Я же без пошлостей всяких, без намёков! – обиделся дядя Боря. – Это ты дура! Как могла такое подумать?
Начал заводиться.
Лариска быстренько прошмыгнула мимо.
Софийка, сидя на диване, читала книгу.
– Твой папака сейчас мне комплимент отвалил! – смеясь, сообщила Лариска.
– Он всегда тебя хвалит, – не удивилась Софийка. – говорит, что я доходяга, пацанка, и неизвестно, в кого превращусь, а ты – настоящая русская красавица растёшь. И я с ним согласна.
– Уф, не прикалывайся!
– Не веришь – не надо.
– Слово «сбитенькая», знаешь, как-то не очень радует.
– Достали твои комплексы.
– Самой надоело, – призналась Лариска. – у вас инет фурычит?
– Всё фурычит. Так и знала, что ты пришла не душевные беседы вести, а зависнуть в ВК.
– Не обижайся.
– У меня книга.
– А я не люблю читать. Кстати, мой папака из-за этого Интернет и отключил. Вот так и живу без выхода в культурный мир. Папака сказал: «Нечего в компьютер лупиться, лучше книги умные читай, а то после девятого в город поедешь поступать, а в голове пусто». Тебя бы он похвалил.
– Ммм… – мыкнула Софийка, отыскивая строчку, на которой остановилась.
Лариска замолчала, уйдя в виртуальную реальность.
– Ёклмн, сидим с тобой тут две кукушки, а у кого-то жизнь, пуф… – вздохнула вдруг.
– У кого, например? – захлопнула книгу Софийка.
Желание читать пропало. Подсела к Лариске за компьютер.
– У Катьки. У неё новые фотки в ВК. Зырь, ух какие!..
– Да здравствует фотошоп!
– Думаешь?
– Забыла, как на самом деле Катька выглядит? Это её глаза? Губы раздуты… смешно, да? И слишком жопастая.
– Какая разница, зато лайков столько.
– И что эти лайки дают?
– Популярность.
– Зачем нужна дутая популярность? Представь, она познакомится с парнем, он втюрится в неё, встретятся…
– Ой, Катька такой макияж нарисует, парень второй раз втюрится.
– Пока разговаривать не начнут.
– Ха-ха! – затряслась Лариска. – с этим не поспоришь: Катька – курочка!
– Вообще, ей проще, чем нам с тобой, – зевнула Софийка, – она в деревню просто отдыхать приезжает. Никто не заставляет её огород полоть…
– Или коров доить, – подхватила Лариска.
– Мне, например, некогда фоткаться, тем более в Вконтакте целый день сидеть. И неохота, если честно.
– Уф, тоска смертная! – не слушала её Лариса.
– Жалко, у тебя коня нет, вместе бы катались. Обожаю на Грине быстро мчаться. Как ветер. Здо́рово!
– Софка, не надоело ребёнком быть?
– Мне тринадцать, если что.
– Спасибо, что напомнила, ёкл! Мне давно четырнадцать, а парня нет.
– Катьке тоже четырнадцать.
– И снова спасибо! Успокоила задом наперёд, не могла лучше пример привести. Здравствуй, новый комплекс!
– Что не так?
– Катьке тоже четырнадцать, а за ней две деревни бегает.
– В городе за ней никто не бегает, там на неё похожих полно, вот она сюда и приезжает. Хотя и здесь…
– Что – здесь? – умирая от любопытства, яростно заморгала Ларка.
– Недавно в футбол играла с близнецами из Низовки. Стрижи её обсуждали. Представляешь, оказывается, мальчишки нарочно притворяются, типа, влюблённые, глаза ей замыливают, чтобы поприкалываться. Ещё из-за мотика…
– Да ну… – недоверчиво посмотрела Ларка на Софийку, – не верю… Катька же ядреная красотка. Мне только мечтать… стать бы, как она.
– Лорик, ты сама по себе красотка. По телику волосы рекламируют после шампуней, такие блестящие, пышные…
– Я тут при чём?
– Твои лучше.
– Пуф, оценил бы кто другой кроме тебя-я-я… – уныло протянула подруга. – А Палёный? Он что говорит про Катьку?
– Ничего не говорит, только лайки ставит на фотки.
– Это я сама знаю. Говорит что?
– Не знаю и знать не хочу! – вдруг рассердилась Софийка. – я запретила мальчишкам обсуждать при мне Катьку и других девчонок. Из женской солидарности. Неприятно – в глаза одно говорят, а потом за спиной – «ха-ха-ха!».
– Соф, а тебе кто нравится?
– Никто.
– А по-честному?
– Никто.
– А с кем бы хотела встречаться, для прикола хотя бы?
– Ни с ке-е-ем, – сквозь зевоту ответила Софийка.
– Даже с Палёным?
– Лорик, ты глухая? Говорю же – ни с кем! Тем более с Палёным. Терпеть его не могу. И он меня ненавидит. У нас антипатия.
– А я думала, он бегает за тобой. Всё время рядом крутится.
– Смотри сюда. – Софийка показала пальцем на едва заметную желтизну под глазом.
– Объясни нормально. Я не экстрасенс, чтобы с глаза информацию считывать.
– Здесь был синяк.
– Удивила. Я недавно ножом чуть половину пальца не оттяпала. И что?
– Я с Палёным из-за футбола подралась.
– Ну да! – едва сдержала радость Лариска. – Молодец! Пока я неделю в городе гостила, ты здесь не скучала. Кто победил?
– Синяк на синяк. Один – один. Ничья.
– Чумная!.. вообще, лично я не стала бы связываться с Палёным. Марат старше тебя на два года.
– Думаю, он не в полную силу дрался и, когда в глаз мне заехал, даже растерялся, а я воспользовалась и для ровного счёта ему вложила. Ты бы видела, какой он бешеный стал! Как заорал: «Урою!» Я поверила – уроет. Хорошо хоть низовские заступились, потом меня в свою команду приняли. Теперь я всегда за них. А мне всё равно, против кого, главное – играть. И ещё понравилось боксировать. Спасибо Вовке моему. Это он научил меня тыдыщ-тыдыщ делать.
– Всё-таки странная ты… – задумчиво протянула Лариска и засобиралась домой. – зеваешь тут, ёклмн, я тоже спать захотела. Пока.
Веснушчатые подсолнухи по-военному слаженно держали равнение на солнце. Не спрыгивая с коня, Софийка дотянулась до самого высокого, выкрутила желтопёрую лепёшку с крепкого стебля, развернула Грина, и они побрели домой.
Мимо, сигналя, проехало несколько автомобилей. Некоторых Софийка узнала: «К Лёвушкиным едут. А эти к Селивановым. Эти к Бармаковым. Эти… – на неё, высунувшись из салона и вывернув голову, во все глаза смотрел чернявый подросток. Ничего не запомнила, кроме чёрных глаз. Внутри что-то булькнуло, сердце подпрыгнуло и заработало в непривычно сбивчивом ритме. – Этих не знаю. Интересно, в Низовку или к нам? Попробую догнать».