Страница 79 из 98
— Он заставил меня это сделать! — Я указал на Матео.
— Вздор, — заявил дон Хулио. — Сеньор Росас — агент вице-короля, так же как и я. Он присоединился к Санчо, чтобы заманить её в ловушку. Мы хотели взять негодяйку с поличным при попытке проникнуть в гробницу.
— Почему вы всё время говорите о Санчо как о женщине? — спросил я.
— Отвечай на мои вопросы, Чико. Где ты спрятал сокровище?
— Я не нашёл никакого сокровища.
— Повесить его! — рявкнул дон Хулио.
— В проходе. Я спрятал сокровище в проходе. Я принесу его вам.
Они заковали мои ноги в оковы, закрепив их для надёжности отрезком цепи, и спустили меня в туннель, как рыбу на крючке, которую можно в любое время вытащить обратно. Обоих метисов заковали одновременно со мной. Разница заключалась в том, что, когда я полез в дыру, их погнали в Оахаку, в тюрьму.
С маской в руке я выполз наружу. Сердце вырывалось у меня из груди. Я полз прямиком в петлю палача. Дон Хулио, Матео и солдаты собрались, чтобы рассмотреть старинное сокровище.
— Это настоящий шедевр, — промолвил дон Хулио. — Мы передадим находку вице-королю. А он со следующим казначейским флотом отправит её королю в Мадрид.
По указке дона Хулио Матео набросил мне на шею особого рода петлю: вместо узла там было специальное деревянное устройство.
— Если ты попытаешься бежать, верёвка затянется на шее и удушит тебя, — пояснил он. — Этому трюку я научился, находясь в плену у алжирского бея.
— Зачем ты спасаешь мне жизнь, если меня всё равно отправят на виселицу? Скажи дону Хулио правду. Я невиновен.
— Да неужели? Может быть, на сей раз виновен лишь частично — но полностью невиновен?
И снова между нами не прозвучало ни слова о том, что Матео некогда убил человека, чтобы спасти меня. Однако мне и самому было выгодно об этом помалкивать.
— Ты предал Санчо, — заметил я.
Матео пожал плечами.
— Её нельзя предать. Можно только самому подстраховаться, чтобы избежать предательства с её стороны. Разве могли мы с тобой рассчитывать получить от неё хоть какую-нибудь награду, кроме удара ножом в спину? Эх, amigo, дон Хулио и на мою шею накинул верёвку, просто ты её не видишь. Но он человек чести и слова. Если я буду верен ему, верёвка меня не задушит.
— А кто он? Я думал, что он врач.
— О, дон Хулио — человек разносторонний! Знает толк и в хирургии, и в лекарствах, но это лишь малая часть его познаний. Ему известно, когда и зачем были построены эти памятники и почему солнце восходит утром и заходит ночью. Но самое главное для тебя то, что он агент вице-короля и занимается расследованием заговоров с целью похищения принадлежащих короне сокровищ и прочих интриг. И он вправе повесить человека без суда.
— А как он поступит со мной?
Матео пожал плечами.
— А как ты сам думаешь, чего ты заслуживаешь?
Аййя, вот уж чего мне совсем не хотелось, так это чтобы дон Хулио выносил приговор, учитывая все мои многочисленные прегрешения.
58
Ночь я провёл привязанным к дереву, меня лишь прикрыли одеялом, чтобы я не замёрз. Из-за беспокойства и неопределённости положения я не сомкнул глаз: ночь прошла в тревоге и терзаниях. При всей опасности, исходившей от Санчо, с подобными типами я привык иметь дело, а вот этот таинственный предводитель солдат представлял собой сплошную загадку, что пугало меня гораздо больше.
На следующий день, ещё до полуденной трапезы, из Оахаки прибыли рабочие — исправлять повреждения, причинённые храму.
Сидя привязанный, как собака, к дереву, с мерзким ошейником на шее, я внимал гневным проклятиям дона Хулио в адрес негодяйки Санчо, нанёсшей ущерб древнему памятнику. Тот малозначительный факт, что дырку в стене пробил не кто иной, как его собственный агент Матео, дон Хулио почему-то игнорировал. Индейцам было велено произвести починку с помощью строительного раствора, изготовленного на основе соломы; из него также изготовляют кирпич-сырец. При этом дон Хулио весьма сокрушался по поводу того, что теперь придётся исказить облик великого строения древности какой-то саманной заплатой. В равной степени его также печалило и то, что великое древнее искусство каменного зодчества безвозвратно утрачено. Временная заплата сгодится, решил он, пока из Мехико не пришлют индейцев-каменщиков.
Когда пришло время обеда, дон Хулио с Матео присели под тем же деревом, к которому был привязан я, и дон Хулио сказал:
— Сними с парня верёвку. Если он попытается убежать, убьёшь его.
Я ел солёную говядину и тортильи, сидя в тени дерева и слушая дона Хулио. Да, вот уж дурака я свалял на ярмарке, болтая и хвастаясь перед таким умным человеком. Попробую-ка задурить ему голову. На сей раз надо постараться более тщательно подбирать слова и хорошенько всё наперёд обдумывать.
— Как твоё настоящее имя? — спросил он.
— Кристо.
— А фамилия?
— У меня её нет.
— Где ты родился?
Я придумал название деревни, заявив, что это неподалёку от Теотиуакана.
Дон Хулио продолжал расспрашивать меня о родителях и о том, какое я получил образование.
— ¡Ау de mi! Мои родители умерли от чумы, когда я был совсем маленьким. Я воспитывался в доме дяди. Он был очень учёный человек. Он научил меня читать и писать, но вскоре тоже умер. И я остался один на всём белом свете.
— А как же твой шарлатан, так называемый Целитель? Ты сказал Матео и Санчо, что он твой отец.
Я чуть было громко не застонал. Это я совершенно упустил из виду.
— Он другой мой дядя. Я называю этого человека отцом, но на самом деле он мне не родной отец.
— Помнится, на ярмарке ты говорил, что благородные воители-Ягуары прогонят испанцев из Новой Испании. Кто сказал тебе это?
Прежде чем я ответил, дон Хулио велел Матео:
— Достань меч. Если он солжёт, отрубишь ему кисть руки.
Ну вот, ещё один человек, который подозревает меня во лжи и хочет поизмываться надо мной. Ох уж эти gachupines — всё бы им людей рубить на кусочки!
Дон Хулио снова повторил свой вопрос, и мне пришлось сказать правду.
— Я обидел одного индейского колдуна, который предсказывает судьбу, бросая кости. Я посмеялся над ним при всех, заявив, что он обманщик. Когда я уходил, какой-то человек, я не успел толком рассмотреть его, сказал мне, что меня убьют, когда восстанут Ягуары. Я решил, что речь идёт о благородных воителях-Ягуарах.
— И это всё, что тебе известно?
Я заколебался, и Матео тут же обнажил меч. Я поспешил с ответом, потому что слишком хорошо знал, как искусно владеет мечом этот человек.
— Мне довелось стать свидетелем ужасного зрелища.
Я рассказал им о той ночи, когда случайно увидел церемонию жертвоприношения.
— Интересно, — обронил дон Хулио, с трудом скрывая возбуждение. — Похоже, Матео, этот парнишка наткнулся на гнездо фанатиков, которых мы разыскиваем.
— Должно быть, этот колдун здорово его напугал, если бедняга поверил, будто на него напал ягуар-оборотень.
— А что такое ягуар-оборотень? — спросил я.
— Человек, который принимает облик ягуара. В Европе существует множество легенд о вервольфах, людях, которые превращаются в волков. Среди индейцев также существует поверье о том, что некоторые люди обладают способностью превращаться в ягуаров. Неподалёку от Веракруса, где в далёкие времена процветал народ Каучука, есть много статуй и выгравированных изображений ягуаров-оборотней.
— В наше время облик меняют науали, — сказал я.
— Где ты слышал это слово? — спросил дон Хулио.
— От Целителя, моего дяди. Он тоже могущественный чародей, но не занимается тёмной магией. Он говорит, что превращение происходит, когда науали выпивает специальное магическое зелье.
— А что ещё твой дядя знает об этих науали?
— Он их не любит. Мой дядя великий целитель, его знают и привечают во всех индейских деревнях. Он рассказал мне, что, за исключением поездок на ярмарки и праздники, тот науали, который меня напугал, останавливается только в маленьких деревушках между Пуэблой и Кайкатланом. Городок, в котором происходило это жертвоприношение, всего в дне пути оттуда. Все науали владеют чёрной магией. Они могут насылать смертельные проклятия. Наложат, к примеру, проклятие на кинжал, ты подаришь оружие врагу, и кинжал заколет его самого. Я, конечно, во всё это не верю, — поспешно добавил я.