Страница 3 из 11
Как хотелось крикнуть: “Согласна!”
Но я панически боялась, что будет больно потом. Его власть, его уверенность в себе и “отшлифованный” эпатаж всегда будут превалировать над моим нравом. А интересно равновесие.
– Сколько времени ты будешь думать?
– Дайте мне две недели.
– Хорошо.
Мне показалось, что его настроение ухудшилось. Легко и быстро мы пронеслись по свободным вечерним улицам и оказались у моего дома. Однако к подъезду Глава не поехал, остановился чуть раньше, где шансов у прохожих увидеть его было меньше всего.
Мужчина вышел и открыл дверцу с моей стороны.
– До свидания, Наташа, – грустно улыбнулся.
– До свидания, Андрей Константинович.
Все последующие дни я летала, я грустила …
Однажды в мой магазин принесли корзину цветов. А еще через три дня – букет прямо домой. В каждом из этих подарков лежала записка: “С надеждой. А.К.”
До этого момента я думала, что чудеса на свете случаются крайне редко и только не в моей жизни. А тут после затяжной депрессии такой фейерверк эмоций!
Обезьянка сидела на переднем сиденье моей машины и еще несколько дней хранила запах его парфюма. Я слушала музыку, которая в тот вечер звучала у него в салоне и вспоминала, как еще стоя за дверью, почувствовала, что этот мужчина мне понравится. Да, его статус не мог не сыграть определенную роль, ведь это показатель ума и силы личности. Но в моих внезапных чувствах роль статуса второстепенна. Сначала что-то тронуло меня в его голосе, а потом – в момент встречи наших взглядов – два сердца застучали в унисон. Такое в среднем и зрелом возрасте – редкая роскошь. Поклонник старше меня на тринадцать лет.
Я еще раздумывала над его предложением, всё больше склоняясь к убеждению в его принадлежности к числу настоящих мужчин (к тридцати шести я все еще не избавилась от потребности верить в такое). В нем чувствовалась надежность. Привычка властвовать была схожа с отцовской заботливостью и в нужный момент, наверное, плавно перетекала из первой во вторую. Я начала догадываться, что манера его поведения, близкая к эпатажной, может являться как стремлением привлечь внимание, так и защитой – этаким куражом с целью стряхнуть с себя массу чужих проблем, принятых за день. В любом случае это маска. Под ней он другой.
На первый взгляд все хорошо. Что же все-таки вызывает сомнение? Я сама. Это будет каждодневная борьба за интерес избалованного успехом и вниманием мужчины. Я не смогу позволить себе расслабиться, какой была при жизни с мужем в первые годы (не сомневаясь в его любви). Мужа не надо было снова и снова покорять, стало достаточным просто быть рядом. Теперь мужчина на порядок выше. Смогу ли я ему соответствовать? Отвержения я не перенесу (к сожалению или счастью, я – максималист и ко всему в жизни отношусь завышено серьезно).
Я все прикидывала, каким образом мужчина даст о себе знать, но вариант не угадала. Глава оказался очень пунктуален. Ровно через две недели, когда мое волнение дошло до лихорадки, он появился в моем магазине именно в то время, в какое обычно я там бывала. Впрочем, ему ничего не стоило выяснить это. Буквально за пару минут до закрытия вошел один из обитателей черного джипа-сопроводителя, чтобы убедиться в отсутствии посетителей. А затем появился он – мой Монстр, моя выразительная личность. Продавщица растерялась и забыла поздороваться. Да и я сама чуть не выронила из рук кассовый журнал. Легкий намек security, однако, мы поняли обе: закрыли дверь на ключ. Гость с доброй важностью принялся рассматривать содержимое витрин, где красочным ковром расстилались многочисленные ряды дисков с фильмами, музыкой, компьютерными играми и всяческой другой интеллектуальной всячиной. Я создала свой магазин сама, любила и лелеяла его. Поэтому он дарил мне любовь покупателей и неплохой доход. Мне нравилось в какой-то мере иметь отношение к сфере культуры и искусства.
Обнаружив во внимании Главы заинтересованность, а не просто желание завуалировать повод прихода, я с удовольствием стала его экскурсоводом. Всё внимательно рассмотрев и расспросив, гость неожиданно направился к выходу. Несколько секунд я растерянно хлопала ресницами, но, чуть придя в себя, бросилась к порогу. Сотрудница за мной. Черный джип стоял неподалеку и не трогался с места. Я его узнала по номеру (сразу запоминаю знаки). Кстати, на личной машине Монстра красовались цифры такие же, как и на моей, только в другом порядке. Эти три цифры имели для меня судьбоносное значение на протяжении всей жизни. Вот они: единица, двойка, девятка. Судите сами. Я и мой ребенок появились на свет девятого числа. Замуж я вышла в двадцать один год (два, один) и даже двадцать первого числа. Календарный год моего замужества и следующий год рождения сына в сумме составляют числа двадцать один и двадцать два. Годы взросления, которые в числовом значении делились на девять – день моего рождения, оказывались судьбоносными или даже переломными: восемнадцатилетие и двадцатисемилетие. Стоп! Мне ведь сейчас тридцать шесть! Ничего себе!
Интересно, приезжал ли глава на другом автомобиле? Тогда почему security остались здесь? Не может ли он оказаться внутри черного джипа? Я жутко волновалась, спешила с закрытием, терялась с ответами на вопросы любопытной продавщицы. На улице мы с ней попрощались, разошлись в разные стороны. Черный “Patrol” стоял себе невозмутимо и торжественно на прежнем месте. Я шла не по направлению к нему, а скромно мимо. В момент моего “намагниченного” мимо, окошко в машине опустилось, и знакомый (до сердечного пощипывания) голос окликнул меня
Я забралась на заднее сиденье огромной машины, попала в ауру Всеуважаемого, и джип медленно покатил.
– Так что вы решили, Наталья Романовна? Что ты, Наташа, решила?
У меня почему-то перехватило дыхание, и голос пропал.
– Ты вообще что-нибудь решила? – настаивал мужчина.
– Да, решила.
– И что?
– Я скажу об этом только вам одному. При посторонних не буду.
Мой гордый каприз ему понравился, хотя несколько насторожил.
– Хорошо, – выдохнул он.
На улице “великолепных птиц” мы пересели в черный, остывший от ожидания внедорожник с судьбоносным номером и остались одни. Великолепный Монстр завел двигатель, чтобы прогреть салон. Расспрашивать не спешил. Мы сосредоточенно молчали. А мне в этот момент пришла в голову мысль, что встретились мы впервые двадцать второго ноября. Два, два, один, один! Какая привлекательная мистика!
– Ну что ты мне скажешь? – он улыбнулся, но как-то грустно, и опустил голову на руль. В таком положении он меня и слушал.
– Вы знаете, я долго думала, обнималась с вашей обезьянкой и приняла решение. Дело в том, что я не могу … Не могу оставить в жизни все как есть: депрессия, потеря интереса, ощущение, что жизнь подошла к концу и ничего уже не будет. Поэтому я говорю да.
Он поднял голову и, не взглянув на меня, нажал педаль газа. Ворота автоматически открылись, отозвавшись на намёк пульта, и мы всколыхнули ночь.
– Ты не боишься мне довериться? – загадочно спросил мужчина.
– Не боюсь, – прошептала я.
С трепетом в душе я рисовала себе картину нашего торжественного появления в каком-нибудь дорогом престижном ресторане и мучилась вопросом, достаточно ли прилично я одета, но мы оказались за городом, свернули на незнакомую дорогу, гладкую и беленькую, словно отшлифованную. Невысокие молодые елочки словно по команде “смирно” выстроились вдоль маршрута, сопровождая нас к особняку. Ковер футбольного поля “особил” жилище еще больше, это выяснится днем, а ночью виден корабль на открытой воде, прошу прощения, дом на открытых просторах. Выхоленный, оранжевокирпичный, окаймленный белой колоннадой и белыми декоративными камнями, корабль-дом встретил меня с чопорной вежливостью. С подобным недоверием – неодобрением, хотя и послушно, встречают гостей благородные псы, приструненные хозяином.
Дайте переведу дух, прежде чем опишу увиденное, а скорее невиданное. Уже только освещение способно кого угодно заворожить! Оно функционирует в нескольких вариантах на выбор: шикарная люстра под потолком; маленькие круглые светильники по периметру стен; светильники в потолочных нишах, вместе с которыми вспыхивает скрытая неоновая подсветка внутри стеклянного подиума. Это ж надо так красиво изощриться – построить в центре дома подиум со стеклянным полом! На нем величаво почивает мебель из белой кожи: диван, совмещенный с креслами и квадратный пуф. Никогда не понимала, для чего предназначена эта вещица: сидеть без спинки неудобно, лежать можно, только свернувшись калачиком, использовать в роли столика – мягко и низко. Жалко денег и занятого им места. А сейчас увидела и поняла: пуфик нужен для красоты! Он так уютно и безобидно устроился в просторном помещении, что вызывает умиление!