Страница 13 из 86
Очень жарко было ходить здесь в парике. Перед тем, как отправиться к бассейну, я вымыла голову - с большим риском для жизни, так как выбрала наугад один из шампуней в ванной, не зная, для чего он предназначен, и не будучи уверена, что от него не вылезут все волосы. Мне не на что было накрутить вымытые волосы, и я сидела у бассейна как прилизанная Гоплана, хотя Гоплана наверняка отличалась более буйными кудрями.
Всюду - внизу на пристани, вверху у вертолетов, да и вообще на каждом шагу - я встречала мрачных черных бандитов в широкополых шляпах. Они не чинили мне никаких препятствий в моей прогулке, но ни на минуту не спускали с меня глаз. Излишняя предосторожность: ни моторки, ни вертолета я не могла бы украсть, не говоря уже о том, что я понятия не имею, как ими управлять. Бежать же пешком в такую жару... Вот если бы была какая-нибудь машина, но я нигде не видела никакого наземного средства передвижения, только воздушные или морские. Хоть бы велосипед какой завалящий... Судя по карте, дорога должна вести вниз, так что на велосипеде я запросто съехала бы.
Было ужасно жарко, и я решила искупаться. Надела на высохшие волосы купальную шапочку и двинулась к бассейну. Мне и в голову не пришло, что этот шаг к воде станет моим шагом к свободе!..
Всю жизнь я жутко мучилась со своими волосами. Что бы я ни делала с ними, все равно выглядела как чучело или оплешивевшая белка, поэтому забота о голове, особенно при соприкосновении с водой, стала моей второй натурой. После мытья, да еще хорошим шампунем, мои отвратительные волосы дня два, не больше - выглядели терпимо, и иногда мне даже удавалось сделать из них нечто напоминающее прическу, но как только я имела неосторожность намочить их в реке, озере, пруду, не говоря уже о море, все мои усилия шли насмарку. И почему-то никогда не помогала купальная шапочка, вода проникала даже под самую плотную. Поплавать на спине я могла себе позволить лишь в том случае, если сразу же после плавания собиралась мыть голову. Хотя вряд ли мой способ передвижения по воде заслуживает названия "плавание". Правда, я могла преодолеть расстояние в двадцать метров и не утонуть при этом, но какое это было жалкое зрелище!
На сей раз я очень неплохо вымыла голову, а купальная шапочка была несколько великовата, поэтому с головой следовало обращаться особенно бережно. Вода в бассейне была кристально прозрачна, и отчетливо виднелось дно, выложенное разноцветной терракотовой мозаикой. Мне почему-то казалось, что в том месте, где я собиралась войти в бассейн, должно быть очень мелко, видимо, потому, что вышка находилась по другую сторону бассейна, а, как известно, вышки устанавливают над глубоким местом. Вот почему, небрежно придерживаясь за край бассейна, я смело шагнула в воду.
Не почувствовав под ногами дна, я от неожиданности отдернула руку и с криком ушла под воду. Заорала я, разумеется, из-за головы, а не от страха утонуть - это не грозило мне даже с моим умением плавать. Закричав, я хлебнула воды и постаралась поскорее вынырнуть, злясь на себя, бассейн и купальную шапочку. Хлопая руками по воде, как тонущий эпилептик, кашляя и отплевываясь, я пыталась ухватиться за край бассейна. В этот момент я услышала плеск, что-то с шумом упало в воду, я оглянулась и остолбенела: великолепным кролем ко мне стремительно плыл какой-то тип в элегантном белом костюме. Схватившись за край бассейна рядом со мной и отбросив назад длинные черные волосы, он взглянул на меня и в его взгляде явственно выразилось облегчение.
- Зачем вы это сделали? - с упреком обратился он ко мне по-английски, произнеся предварительно несколько, кажется, португальских, слов. - Вы же могли утонуть! Какое счастье, что все обошлось!
- Прошу прощения, я не умею плавать, - ответила я виновато. - Я думала, что здесь мелко. Вы что, прыгнули, чтобы спасти меня?
- Конечно! Это мой долг.
- О, громадное вам спасибо. И очень прошу меня извинить, из-за меня вы намочили свой костюм. Надо было раздеться!
- У меня не было времени. Пустяки, костюм моментально высохнет.
Во время этого обмена любезностями между нами плавал в воде импозантный пурпурно-зеленый галстук.
- А галстук ваш не полиняет? - встревожилась я.
Тип ответил неуверенно:
- А кто его знает. Надо снять на всякий случай.
- Откуда же вы прыгнули? - поинтересовалась я, так как перед этим не видела вокруг ни души.
- А оттуда, - коротко ответил он, махнув галстуком вверх. Я посмотрела в указанном направлении. Приблизительно на высоте двух с половиной этажей над бассейном виднелась маленькая застекленная галерея, одно на окон которой было раскрыто. Метров десять, не меньше. И как ему удалось, прыгая с такой высоты, не промахнуться и попасть в бассейн?
- Должно быть, здесь очень глубоко! - воскликнула я, с восхищением глядя на него.
- Двенадцать метров, - ответил он и вылез из бассейна.
Я тоже вылезла и помогла ему аккуратно разложить галстук для просушки. Мы уселись на пластиковых пуфиках и продолжали разговор, причем он все время менял положение, подставляя солнцу разные фрагменты своего одеяния. Я предложила ому снять пиджак, но он отказался категорически. Костюм просыхал с быстротой, несомненно свидетельствующей о его синтетической природе.
Наш разговор не выходил за пределы плавания. Ярко описав свое неумение плавать, я даже несколько преувеличила его, чтобы сделать человеку приятное. Ведь наверняка он оказался бы в глупом положении, если бы узнал, что напрасно прыгал - с такой высоты...
- А лодку как вы переносите? Как себя чувствуете на корабле? поинтересовался он, поддерживая светский разговор.
Я ужа собиралась ответить, что прекрасно, как вдруг мне пришла в голову идея - пока еще туманная, и я ответила совсем не так, как собиралась:
- Ужасно! Я боюсь воды и не выношу качки. Даже не знаю, как быть, мне тут обещали устроить экскурсию вон в тот город, - и я махнула рукой, надеюсь, в противоположном направлении. - Они сказали, что мы отправимся на лодке, а я жутко боюсь, но мне стыдно признаться.
- Так надо было сказать, - посочувствовал тип. - Зачем же мучиться? Я им сам скажу!
- Ни в коем случае! - воскликнула я. - Не надо говорить, я не хочу, чтобы они знали, - доверчиво призналась я. - Пожалуйста, никому ни слова!