Страница 33 из 57
Глядя на происходящее, даже самый твердолобый дурак поверил бы в рассказы о Белых Ходоках и их армии вихтов, а так как Бес дураком себя не считал, то он уверовал в эти рассказы еще быстрее.
— О боги, вот же холодина, — пожаловался сидевший напротив Джендри, кутаясь в теплый плащ, подбитый мехом. — Этот проклятый снег когда-нибудь перестанет сыпать, лорд Тирион?
— Зима только началась, — заметил Бес, — так что привыкай. Дальше будет только хуже.
— Куда уже хуже? — возмутился бастард Роберта, натягивая шарф до самых глаз.
— Поверь, есть куда, — усмехнулся Тирион. — Не волнуйся, в Винтерфелле еще согреешься. Нальем тебе горячего вина и засунем в не менее горячую ванну. Если повезет, то ты в ней будешь не один, а с какой-нибудь красоткой.
— Если честно, я вообще не понимаю, зачем вы меня взяли с собой, — признался Джендри, краснея от слов карлика. Знаменитая распущенность его венценосного отца, слава о которой гремела по всему Вестеросу, самому юноше не досталась.
— Тебе предстоит многое усвоить, если ты планируешь стать лордом Штормового Предела и правителем Штормовых земель, — ответил Тирион. — Королева Дейенерис не для того дала тебе законный статус, чтобы ты оставался неграмотным неучем. Вот ты и будешь учиться, в том числе и тому, как вести переговоры с очень упрямыми людьми.
— Учиться, — буркнул Джендри. — Я до сих удивлен, что вообще дышу. Когда королева узнала, кем был мой отец, я думал, она сразу же прикажет меня сжечь или еще чего похуже придумает, а вместо этого меня нарекли Баратеоном.
— Королеве Дейенерис нужны верные люди, в том числе среди лордов великих домов Вестероса, — пояснил Бес. — Баратеонов больше нет, а ты — последний внебрачный сын Роберта Баратеона. Ну, последний известный внебрачный сын, если быть точным. В итоге, ты получаешь законный статус, а королева — нового союзника, правда, толку от тебя пока что никакого. Как лорд ты никуда не годишься, а потому ты сейчас едешь со мной, на переговоры с моей бывшей женой.
— Но ведь королева Дейенерис хотела, чтобы мы встретились с Джоном Старком, — возразил Джендри.
— Ага, вот только когда мы покинули Драконий Камень, он был еще жив, — парировал помрачневший Ланнистер. Ему нравился Джон, и весть о гибели бастарда опечалила его.
Весть о гибели Короля Севера достигла их ушей, когда они вошли в порт Белой Гавани, и надо заметить, что северяне были действительно огорчены смертью Белого Волка. О нем ходили самые странные и даже пугающие слухи, самые нелепые басни, какие Тириону только доводилось слышать. Но первые сомнения в том, что в этих сказках могут быть крупицы истины, посетили Ланнистера, когда они услышали отдаленный грохот, а на севере увидели странные всполохи. И то и другое совершенно не понравилось дотракийцам, которые сопровождали Беса и Джендри по пути в Винтерфелл.
Вообще, Тириону было интересно наблюдать за кочевниками, которые впервые в своей жизни очутились в подобных местах и теперь не знали, как спастись от ледяного ветра и вездесущего снега. Их лошади утопали в снегу по колено и недовольно ржали, возмущенные такими условиями. Сам Бес был вынужден признать, что от дотракийской орды на Севере толку будет ноль — в случае угрозы, местные просто запрутся в своих огромных замках, а кочевники будут умирать под их стенами от холода и голода, ведь зима убьет их эффективней любых стрел.
Им пришлось ехать еще несколько дней, когда на горизонте наконец-то появились башни Винтерфелла, на подступах к которому царила суматоха. Северяне сновали туда и сюда, мелькали сани, груженные добром, грохотали молотки. Люди были заняты, а потому даже непривычный местным вид дотракийцев не заставил их отвлечься от своих дел, как если бы от этого зависели их жизни. Все это говорило Тириону о том, что дела у северян идут очень и очень плохо.
Вокруг же самого замка раскинулся огромный лагерь, где над палатками и шатрами реяли знамена лордов Севера. Здесь были Амберы и Карстарки, Флинты и Сервины, Мандерли и Гловеры, и еще многие другие. Возле костров сидели солдаты и готовили обед, с тоской поглядывая на стены замка, в трубах которого беспрерывно текла горячая вода, тем самым обеспечивая замок столь необходимым людям теплом
Вассалы Старков прибыли в Винтерфелл, дабы обсудить будущее, понял Тирион. Осталось только гадать, найдется ли в Большом зале Винтерфелла место для гостей с юга, и согласятся ли лорды Севера принять предложение, с которым прибыл Бес. Проблема была только в том, что изначально предполагалось провести переговоры именно с Джоном, но в свете последних событий…
Встречать новых гостей выехал отряд конников под флагом Старков, но не успели они встретиться, как гул, к которому многие уже привыкли, неожиданно стих, а огненные отсветы на севере вдруг погасли. С ужасом в глазах люди смотрели туда, где находилась Стена, если, конечно, она все еще продолжала стоять.
Преграда, которую Джон ценой свой жизни выставил на пути Белых Ходоков, исчезла. Дорога на юг была открыта.
====== Часть 18 ======
Вокруг была сплошная тьма, которая лишь чуть-чуть рассеивалась рядом с самим Джоном, позволяя тому рассмотреть свои руки. Юноша вытянул их перед собой, чтобы как следует разглядеть — руки были чистые, без единого шрама или ожога, коих у Старка было в достатке. Вместо привычной уже кольчуги руки были закрыты дорогой тканью черного камзола с красными рукавами, украшенного серебряным шитьем. Серебряный же пояс был обвит вокруг талии.
Джон понятия не имел, куда его угораздило попасть, но он посчитал, что просто стоять на одном месте и ждать не пойми чего — глупо. Если же учесть, что вокруг был чернильный мрак, гадать над тем, в какую сторону идти, так же было бессмысленно, а потому Джон просто пошел вперед, не задумываясь над тем, что надеется увидеть. Юноша четко осознавал, что скорее всего умер, ведь последнее, что он запомнил — падение с огромный высоты, когда объятые огнем булыжники ударили по Стене.
Джон шел, не чувствуя ни усталости, ни голода, ни даже времени. Возможно, что он шел всего лишь пять минут, а может — парочку столетий. Какая, собственно, разница? Разве он не имеет право на несколько тысячелетий покоя, пусть и на том свете? Даже тому, кто жить не может без войн и кровопролития, иногда нужен отдых, а Старк к числу подобных уж точно не относился, а потому он просто продолжал идти вперед.
Когда далеко впереди появился огонек, Джон сперва не поверил своим глазам, решив, что тот лишь ему мерещится, но затем, подойдя поближе, он с удивлением понял, что огонь, разгоравшийся все сильнее, не является плодом его воображения. Тот рос по мере приближения, колыхался, мерцал во тьме. Когда же Старк наконец-то до него добрался, то обнаружил перед собой костер, вокруг которого кто-то выложил камни.
Пораженный этим вроде бы обычным зрелищем, Джон не сразу заметил, что возле костра кто-то был.
— Я уже заждалась, — прозвучал звонкий голос, особенно громкий в гулкой тишине. — Ты где шлялся, засранец?
Джон чувствовал себя так, будто его хорошенько огрели по голове чем-нибудь тяжелым, после чего швырнули в сугроб. Озноб пробежал вдоль позвоночника, а в голове стало удивительно пусто. Как завороженный, он смотрел, как из мрака проступает до боли знакомое лицо в обрамлении длинных рыжих волос. Вечно спутанные, сейчас они волной опускались на обнаженные плечи девушки.
— Язык проглотил? — облаченная в длинное зеленое платье, одичалая с усмешкой смотрела на Джона. — Скажи уже что-нибудь, дубина.
— Игритт? — не веря своим глазам, спросил Джон.
— А ты кого ждал? — в свою очередь спросила Игритт, подходя поближе. — Орелла?
— Но как?.. — договорить Старк не успел, потому что одичалая подошла вплотную и заткнула его рот поцелуем, настойчивым и жадным. Не видя причин сдерживаться, Джон обнял девушку за талию, прижимая к себе. Он жадно вдыхал ее аромат, руки сами начали искать застежки на ее платье, но в какой-то момент Игритт оторвалась от него и уперлась ладонью в его грудь.