Замочек для моего любимого

Владимир Колычев

Замочек для моего любимого

Глава 1

Жила-была улитка, радовалась жизни, ползала по земле. Умерла, сгнила, земля набилась в раковину и за миллионы лет окаменела. Разрушилась и сама раковина, но форма ее осталась – на известняке. Осколок этого камня стоял у Кирилла на столе – и рабочее пространство украшал, и ставил точку под знаком вопроса: что останется от человека через миллион, да что там, через тысячу, даже сто лет? Улитка, например, след оставила. А чем для потомков запомнится Остогов Кирилл Емельянович? Бизнес у него, достаточно крупное и современное гипсобетонное производство. Но таких промышленников, как он, в России много, и у каждого своя история успеха. Вряд ли матушка-история выделит Кирилла из этой массы. Да он, в общем-то, и не претендует. Но камень с ракушкой у него на столе. Как напоминание о том, что ему еще рано умирать. Всего тридцать шесть лет за плечами, жизнь, можно сказать, только начинается. Невеста у него молодая, подготовка к свадьбе вышла на финишную прямую. И с долгами он рассчитался: правда, скольких усилий ему это стоило, столько денег пришлось вбухать в обновление и расширение производства, думал, надорвется, настолько тяжелой была ноша. Но ничего, выдюжил, производство еще не окупилось, но кредиты уже за горло не держат. Можно выдохнуть и расслабиться.

Дверь в кабинет тихонько открылась.

– Можно? – спросила секретарша.

Кирилл улыбнулся, глянув на Юлю. Два года работает у него, но привычке сначала заходить, а потом спрашивать не изменила.

– Нужно.

Юля вздохнула, потупив глазки. Она должна была всего лишь подать кофе, но вид у нее такой, как будто ее принуждают к чему-то непристойному, и она соглашается, скрепя сердце. Но к столу подошла модельным шагом, покачивая бедрами. Симпатичная она девушка, даже более чем. Но Кирилл никогда и ни к чему ее не принуждал. Он не был женат, любил женщин, но связь со своей секретаршей считал непозволительной роскошью. Отношения между начальником и подчиненным должны быть исключительно деловыми, поскольку личная привязанность – прямой путь к злоупотреблениям. Кто-то считал иначе, но Кирилл привык держаться своего мнения.

От Юли всегда приятно пахло, а сегодня она благоухала как целая парфюмерная фабрика. Взгляд с поволокой, в движениях соблазняющая томность, а уголки губ капризно опущены. Она поставила на стол кофе и снова вздохнула.

– Ты что-то хотела спросить? – догадался Кирилл.

– Да нет… – покачала она головой, но, развернувшись в сторону двери, не удержалась и добавила: – Просто обидно.

– Что не так?

– Да свадьба у вас, Кирилл Емельянович. Я могла бы помочь.

Юля не отказалась бы поучаствовать в роли невесты, именно на эту мысль наводило ее поведение. Она и раньше забрасывала удочки, но Кирилл не собирался поддаваться ее уловкам. Симпатичная она девушка, даже красивая, но не в его вкусе. Одна из многих. Это Лилия необыкновенная и неповторимая…

– В чем конкретно ты могла бы помочь?

– Ну, в организации…

– Меня сейчас больше интересует организация делопроизводства.

– Да, конечно.

Юля кивнула, вроде как соглашаясь, но из кабинета выходила с гордо поднятой головой, таким вот незамысловатым способом пытаясь выразить свою обиду.

Дверь за ней закрылась, но тут же снова приоткрылась, и Юля, не переступая порог, успела только проговорить: «Тут к вам…» – как в кабинет ворвался рослый атлет с каменным лицом.

Атлет был в строгом костюме, но ему куда больше подошла бы кожаная куртка и широкие джинсы с защипами. Кирилл помнил те времена, когда бандитствующие рэкетсмены могли запросто вламываться к бизнесменам, открывая дверь ногой. Его дед был директором этого завода, Кирилл только-только окончил школу, пришел устраиваться на работу и находился именно в этом кабинете, когда сюда нагрянули наглые бритоголовые мордовороты. Один схватил деда за грудки, другой полез в сейф…

Глядя на атлета, Кирилл незаметно открыл верхний ящик стола, где у него лежала травматическая «Оса».

Атлет тем временем широко распахнул дверь, сделал шаг и остановился. А в кабинет зашел среднего роста, худощавый мужчина с улыбчивым лицом. Он был в таком же строгом, но куда более дорогом костюме. Смягченные черты лица, теплый блеск в глазах, располагающая улыбка. Но Кирилл смотрел на него с опаской, настороженно. Как ни крути, а этот гость из тех, о которых говорят: «Нежданный гость хуже татарина». Почему без предупреждения? Почему охрана молчит?

– Крапивин Игорь Алексеевич, – представился мужчина и, не оборачиваясь к атлету, жестом показал ему на дверь. – Представитель группы компаний «БРИКС».

Кирилл молчал, исподлобья глядя на представителя. Конечно же, он слышал о компании «БРИКС». Производство строительных материалов в России и Европе, около сотни заводов, большие возможности и блестящие перспективы. Но это вовсе не повод распахивать перед Крапивиным свои объятия. Во-первых, предстоящий разговор ничего хорошего не сулил, а во-вторых, гость не извинился за свое вторжение.

– У меня к вам встречное предложение. – Крапивин взялся за спинку кресла, но выдвигать его из-под приставного стола не спешил.

– Встречное?

– Вы делаете нам выгодное предложение, а мы предлагаем вам выгодную сделку. Мы хотим выкупить ваше предприятие. Рыночная цена плюс десять процентов. Это очень большие деньги.

Кирилл взял трубку, чтобы вызвать охрану, но начальник охраны уже сам открывал дверь. Темно-серый пиджак трещал по швам на могучих плечах Миши Жданова. Он кивнул на непрошеного гостя, повел рукой, будто собирался схватить его за шиворот, и извинительным тоном произнес:

– Кирилл Емельянович, понятия не имею как.

– Пусть Игорь Алексеевич покажет тебе, как он проник на территорию. А заодно постарайся выяснить, в какой психиатрии он проходил лечение.

Крапивин улыбнулся с таким видом, как будто Кирилл предложил ему час любви со своей секретаршей:

– Вы сами все выясните. И сами все поймете. Позвоните мне, рад буду еще раз обсудить с вами условия сделки, – и, положив на стол визитку, вышел.

Кирилл озадаченно смотрел ему вслед. А если Крапивин реально представлял интересы «БРИКСа»? Что, если он сделал предложение, отказ от которого может привести к роковым последствиям?

Сочи, коньячок, шашлычок… Красивый город, райские места, отличные отели. Дорого. Но Кирилл мог позволить себе такой отдых. Лилия в полном восторге. Он думал угодить ей заграницей, а она попросилась в Сочи.

– Намажь мне спину, – протянула ему солнцезащитный крем Лилия и повернулась на живот. Кожа у нее нежная, гладкая, с особым матовым оттенком. Загар ей, в общем-то, и не нужен, она и без того смотрелась более чем, но солнце лишним не бывает. Если в меру.

– Да, конечно.

Кирилл, улыбаясь, стал натирать кремом свою молодую жену. Фигура у нее потрясающая – волнующие линии, возбуждающие изгибы. Хорошо, что на нем купальные шорты, а не тесные плавки.

Лилия закинула назад руки, собираясь развязать тесемку лифчика, но вдруг возмущенно протянула:

– Да что ж это такое!

Кирилл проследил за ее взглядом и увидел знакомое лицо. Парень с осветленными волосами и бесцветными глазами не мигая смотрел на Лилию. Высокий, мускулистый, а в плавках у него, такое впечатление, латексный протез. А рядом еще один индивид более оригинальной внешности. Глаза такие же рыбьи, а бровей не видно, настолько они светлые. И солнцезащитные очки он не надевал нарочно, чтобы Кирилл видел, куда направлен его взгляд. Один тип смотрел на Лилию, другой – на него. Смотрят, усмехаются в душе.

– Ладно! – психанув, сорвался с шезлонга Кирилл. Он, конечно, не супермен, но в морду дать мог. И в ответ получить не побоится. Если его сильно разозлить. А Крапивин его разозлил.

Узнавал он, кто такой Крапивин. Действительно, представитель «БРИКСа», но скорее теневой, нежели официальный. Группа компаний дорожила своей репутацией, в сомнительных сделках вроде как замечена не была. Но сам по себе Крапивин еще тот фрукт. В свое время он владел компанией, которая специализировалась на рейдерских захватах. Фирма «накрылась медным тазом», сам Крапивин едва избежал наказания. Теперь вот работает на «БРИКС», помогая расширять империю. Гипсобетонный комбинат Кирилла для группы лакомый кусок, на него положен глаз, осталось только получить согласие на сделку. Кирилл сказал «нет», и Крапивин берет его измором.