Страница 14 из 18
– Да, так, – подтвердил куратор самого секретного проекта в истории Российской Федерации, – точнее, мы с вами совместно определяем судьбы обоих миров, поскольку ни к чему иному взаимный обмен эксклавами привести не мог.
– И это тоже верно, – подтвердил Берия, – очевидно, нам придется привыкать жить, имея перед глазами две сетки координат.
– В этом случае, – произнес Сталин, – есть мнение, что мы могли бы немного, как это у вас говорят, потроллить ваших так называемых западных партнеров тем, что, мол, поскольку мы союзники, то любые угрозы и шантаж в ваш адрес воспринимаются нами предельно остро. И если их действия выйдут за дипломатические рамки, став чем-то большим, чем просто разговорами в пользу последователей прибалтийских фашистов и самостийных украинцев, мы тоже можем задействовать свои войска, в том числе и специального назначения, расквартированные в настоящий момент на территории Западной Европы сорок первого года. Угроза на угрозу, шантаж на шантаж. Я думаю, что ваши западные партнеры прекрасно поймут аргументы подобного рода.
– Конечно, товарищ Сталин, спасибо, – сказал президент Путин, – но лучше не надо произносить такие вещи вслух. Суверенитет Российской Федерации надежно обеспечивают стратегические ядерные силы, воздушно-космические силы, сухопутная армия и военно-морской флот, а то, что вы сейчас сказали, наши «партнеры» поймут и без слов. Не такие уж они и дураки.
После этих слов президента Шойгу и Герасимов дружно кивнули.
– А в случае войны? – спросил маршал Шапошников. – Ведь мы должны вам как минимум один глобальный исторический сдвиг.
– А в случае войны, – сказал Путин, – возможно все. Но в наших условиях, когда мир нашпигован ядерным оружием, все-таки было бы желательно избегать резких движений. Все изменения на мировой политической сцене должны происходить настолько плавно и постепенно, чтобы у наших загнанных в угол «партнеров» не возникало соблазна нажать на кнопку и по принципу «не доставайся же ты никому» бросить мир в пекло ядерной войны. Поэтому в ближайшее время было бы желательно немного сбавить темп и отложить реинтеграцию Грузии и стран Балтии – особенно стран Балтии, которые являются членами НАТО…
– Об этом НАТО мы тоже позаботимся, гадить больше не будет, – зловеще ухмыльнулся Берия, – дайте только срок. Вы уж поверьте, товарищи – соответствующая работа с Германией, Францией, Италией и прочими мелкими членами уже идет, разумеется, пока на нашей стороне. Но скоро мы перебросимся и к вам. Французы будут заниматься Францией, бельгийцы – Бельгией, немцы – Германией, а американцы – Америкой. Сделано все будет так, что комар носа не подточит.
– Все это хорошо, – кивнул президент Путин, – но в связи с тем, что теперь у СССР сорок первого года появились территории в две тысячи восемнадцатом году, я считаю, что вам необходимо установить дипломатические отношения не только с Российской Федерацией, но и с другими странами мира. Посмотрим, как Запад отреагирует на такой ход. А пока было бы сделать еще одно совместное официальное заявление нашего МИДа и вашего НКИДа о том, что СССР и Российская Федерация являются союзниками и что нападение на одну страну автоматически является нападением на другую.
1 апреля 2018 года (11 сентября 1941 года) 15:25. Польша-2018, Варшава, Резиденция президента Польской республики во Дворце Радзивиллов, Кабинет Президента
Присутствуют:
Президент Анджей Дуда (эксПиС);
Премьер-министр Беата Шидло (ПиС);
Министр иностранных дел Витольд Ващиковский (ПиС);
Министр национальной обороны Антоний Мацеревич (ПиС);
Министр без портфеля, координатор работы спецслужб Мариуш Каминьский (ПиС);
Министр внутренних дел и администрации Мариуш Блащак (ПиС);
Министр культуры и национального наследия Петр Глиньский (ПиС);
Министр финансов и развития Матеуш Моравецкий (ПиС);
Министр государственной казны Давид Яцкевиц (ПиС);
Министр здравоохранения Константин Радзивилл (ПиС);
Министр семьи, труда и социальной политики Элжбета Рафальская (ПиС).
Собравшихся в президентском кабинете польских политиков трясло от приступов неконтролируемой злобы, вызванной в первую очередь происходящим на востоке. Нет, особой любви к украинским националистам их польские коллеги не испытывали. Скорее, наоборот, было желание, чтобы все они сдохли, сгинули, испарились, превратились в рабов, удел которых – мыть грязные сортиры, собирать яблоки и взасос целовать желтые панские чоботы. По ту сторону границы полякам отвечали взаимностью, обзывали их «юзеками» и рассказывали анекдоты об их тугодумии и тупоумии, имеющие, между прочем, под собой вполне реальные основания.
Но те и другие больше, чем друг друга, ненавидели живущих на востоке «москалей» и «кацапов», чья огромная страна раскинулась от Балтийского моря на западе до Тихого океана на востоке и от Северного Ледовитого океана (разумеется) на севере до жарких азиатских пустынь на юге. В недрах огромной Москалии (или Московии) хранилась вся таблица Менделеева, в том числе два самых главных «элемента», в которых так нуждалась Европа – нефть и газ. А особо самые восточные из всех европейцев и «цеевропейцы» ненавидели ту разновидность москалей, которых они называли «москали-совки». Внезапное появление два с половиной месяца назад на политическом горизонте победоносного сталинского СССР ввергло польскую политическую элиту сначала в состояние шока, а потом вызвало приступ дикого политического бешенства.
Спусковым крючком для полного отрицания всего, что делали Сталин с Путиным, послужило прибытие с территории Белоруссии нескольких пассажирских поездов, набитых самыми настоящими, и в то же время живыми и здоровыми польскими офицерами из пресловутого лагеря в Катыни. Да как они посмели, эти двое, не расстрелять пару сотен никому не нужных «официеров и жолнежей», и тем самым порушить одну из самых важных политических легенд нынешней Польши? Польским политикам мерещились ехидно посмеивающийся российский президент и хитро поглаживающий усы советский вождь. Некоторые горячие головы в польском правительстве уже готовы были отдать приказ расстрелять «хроноэмигрантов» из сорок первого года и сделать вид, что их никогда и не было. Но время для этого было упущено. К моменту прибытия первого эшелона с офицерами русская агентура в Польше собрала у погранперехода такое количество польских и иностранных корреспондентов, что отрицать что-либо и заявлять: «их там не было» не мог даже грабленый умишком польский министр обороны Антоний Мацеревич.
В конце концов, неудобных офицеров загнали подальше с глаз долой и постарались сделать так, чтобы о них забыли. Правда, продолжалось это до той поры, пока группа депортированных из сорок первого года польских военнослужащих не заявилась в российское посольство и не потребовала от союзников Сталина, чтобы их вернули обратно. Мол, они раскаялись, одумались и возжелали, чтобы там им дали возможность «вступить в прокоммунистическую армию Берлинга и сражаться с нацистами до последней капли крови».
Вонь, конечно же, после всего случившегося поднялась до небес. Как только ни обзывала официальная пресса этих польских патриотов, наконец-то понявших, в какое дерьмо они вляпались в XXI веке. Ни на какой фронт в сорок первый год эти офицеры, разумеется, не поехали. Вместо этого их были объявили спятившими в результате русской пропаганды и поместили в закрытый пансионат для психбольных, расположенный (вы будете смеяться) в Белостокском воеводстве, неподалеку от Ломжи. Впрочем, несколько дней спустя они бесследно исчезли из наглухо закрытого больничного блока, причем вместе с ними испарились два охранника и три могучих санитара.
Но это все были еще цветочки. В то время как в забарьерном мире Сталин с помощью Путина побеждал своих врагов (о чем часто и подробно сообщали российская пресса и телевидение) польскому правительству «писюнов» (от аббревиатуры «ПиС» – партия «Право и Справедливость») оставалось лишь в ярости скрежетать зубами и негодующе топать ногами.