Келпи. Кольцо добра

Он внимательно взглянул ей в глаза, и Стася молча кивнула, понимая, что спорить с ним бесполезно: он слишком уверен в своей правоте. Теперь у нее нет силы Идилис, нет дара предвидеть будущее, и ей никак не убедить Ларри в том, что, возможно, он ошибается. Сердце подсказывало, что эта идея обречена на неудачу, но ведь он не будет прислушиваться к голосу ее интуиции и назовет ее логику женской! Теперь он король, он думает, что все в этом мире подвластно ему!

Когда наступила следующая ночь, Ларри сам проводил ее до каменного кольца, а потом быстро ушел, вернувшись в Драконье ущелье, он бежал так быстро, как только мог, лишь бы скорее оказаться подальше от этого места, которое всегда пугало его и от происходящего внутри каменных обелисков. В душе он гордился собой, стараясь не думать о всполохах ревности, вспыхивающих лишь только он вспоминал о том, что отдал жену другому. Он восхищался Даголланом и одновременно ненавидел его. Как бы он хотел стать таким же, как этот рыцарь: добрым, честным, великодушным, очистить свою совесть от совершенных убийств, а судьбу от проклятья. Какое право имеет этот крестьянский отпрыск прикасаться к его законной жене? Но ведь это было его решение, его королевская воля. Он не имеет права думать о себе, как и Стася, как и прочие правители до них и после них.

– Аглая! – позвал Ларри карлицу, войдя в главную залу. Та обернулась быстро, словно только и ждала, что он позовет ее.

– Посиди со мной, расскажи что-нибудь интересное! – попросил он, придвинув кресло к огню. Остальные люди, расступившись, начали расходиться, а карлица села на пол у его ног и принялась рассказывать очередную длинную историю, услышанную ею в мире людей. Ларри закрыл глаза и старался слушать ее, чтобы не думать ни о чем больше.

Когда Стася и ее рыцарь снова остались одни в каменном кольце, они долго молчали, не зная, как начать разговор.

– Теперь это похоже на комедию, – сказала Стася Даголлану, слабо улыбнувшись. – Это уже даже не грустно.

– Что такое комедия? – спросил он, присаживаясь на край простыни рядом с ней, как всегда с ее позволения.

– Это смешной спектакль, например, – ответила она. – Такие были в Медном замке когда-то. Наша ситуация кажется немного забавной, немного грустной, не так ли? И мы выглядим глупо, ведь правда? Хотя все могло бы быть иначе, в другой ситуации… но не теперь.

Он согласно кивнул, улыбнувшись ее словам.

– Я не ожидал, что король захочет повторить попытку, – признался он.

– И я не думала, – эхом ответила Стася.

Она опустилась на пол и снова посмотрела в темное небо. Даголлан последовал за ней, обнял за плечи, и она положила голову ему на грудь. Стася не знала, что следует сказать в такую минуту и потому просто молчала, но молчание почему-то уже не было неловким.

– Ты видишь эти туманные звезды, госпожа? – спросил он тихо. – Такие же светили в ту ночь, когда чудовище напало на наш замок. Они не меняются. Им нет до нас никакого дела.

– И все же, они освещают нашу дорогу, – ответила Стася. – Они нужны нам, мы им – нет.

– Так стоит ли нас спасать? – он вопросительно посмотрел на нее. – Если даже и звездам мы не нужны?

– Думаю, стоит попытаться, – решительно ответила она. – Давай попробуем нас спасти. Я обещаю, я больше не повторю того, что было в прошлый раз, даю слово!

Он медлил. Тогда она протянула руку и коснулась его подбородка.

– Я хочу, чтобы у моего ребенка был такой же, – ласково улыбнулась она.

Вместо ответа он поцеловал Стасю, а она крепко обняла мужчину за плечи и снова подняла глаза к звездам, пытаясь избавиться от ощущения, что души ее предков сейчас здесь, в Кольце добра, и наблюдают за ней.

Она испытывала страх, стеснение и неловкость, не зная, как ей быть, никогда прежде она не думала, что может оказаться в подобной ситуации, и не понимала, как следует себя вести. Как вообще должны вести себя королевы, если с ними случается то же, что случилось с ней? Или нужно забыть о том, что она королева? В конце концов, разве это имеет значение сейчас? Она просто женщина и ей очень страшно.

Но в какой-то момент, эти чувства вдруг исчезли, она ощутила его тепло, почти магическое, как и тогда в лесу, когда он впервые сказал ей, что мог бы стать целителем, и каким-то образом настроившись на ту же волну, почувствовала его чувства и нежность к ней, когда он осторожно погладил ее волосы и поцеловал в лоб. Стася вспомнила, что Даголлан обладал необыкновенным даром, его прикосновения заставляли успокоиться и людей, и животных. Она почувствовала, как успокоение затопило ее, и неожиданно поняла, как это чудесно – быть рядом с человеком. Когда ты можешь не опасаться, что каждое мгновение может стать последним, не ждешь ежеминутной боли, причиняемой слишком крепкими объятиями, когда можешь расслабиться и не думать о том, что дети, рожденные от этого союза, могут стать причиной конца миров. С ужасом, молодая королева вдруг осознала, что именно этого чувства она и боялась, боялась признать, что она –тоже человек и лишь другой человек может составить ей пару, особенно теперь, когда она лишилась волшебного пледа. Но ведь она замужем за Ларри, нет, это нужно немедленно прекратить!

И потому она, преодолев охватившее ее желание оставаться с ним как можно дольше, поддаться гармонии и покою, что снизошли на нее впервые за долгое время, резко отстранившись, сказала:

– Даг, прошу тебя, если уж мы должны пойти таким путем, пожалуйста, пусть все это закончится быстро, хорошо?

Она снова заметила боль, мелькнувшую в его глазах.

– Хорошо, моя королева, как скажешь, – ответил он. – Хотя, что и говорить, я предпочел бы, чтобы ты была не столь холодна со мной.

Стася не ответила, сосредоточившись на туманных звездах, которые продолжали светить по-прежнему, ледяные и далекие, как и она сама.

Когда она вернулась в Драконье ущелье, Ларри встретил ее со спокойным пониманием, и она обрадовалась, что хотя бы здесь ее опасения были напрасны.

– Ты позволишь мне спросить тебя, как все прошло? – был его единственный вопрос.

– Ларри, я сделала то, что ты хотел, и то, что велел мой долг. Это было моей обязанностью, давай больше не будем возвращаться к этому вопросу, – чуть резко сказала она, – И вообще, я устала, и у меня болит голова, не нужно мучить меня разговорами!

И лишь с Анжелиной, поздно вечером, они долго говорили, сидя у огня в маленькой комнатушке, которую занимали в крепости Анжелина и Росс. Стася перекатывала ногой гантели Анжелины и смотрела на огонь, стараясь успокоиться, но ее сердце, по-прежнему, продолжало стучать слишком быстро, а ладони оставались влажными от волнения.

– А где Росс? – спросила она, оглядываясь.

– Полагаю со своим приятелем, обсуждают также, как и мы, возможно, даже куда эмоциональнее! – засмеялась Анжелина. – Ну же, рассказывай! Я в нетерпении!

Стася пожала плечами.

– Это было ошибкой, Анжелина, как я и думала, – просто ответила она.

– Неужели настолько плохо? – удивилась подруга.

– Нет, дело не в этом. Сначала было очень страшно, не спорю. Но в какой-то момент… я почувствовала, что сдерживаю себя, свои чувства, понимаешь… что все это обман… я никогда не была с человеком прежде… и это совсем иначе… потому что я – тоже человек. С Ларри все по-другому. Я не могу этого объяснить, но теперь понимаю все… Боже, что я говорю… Я не должна говорить такое!

– Ну, слава Богу! – Анжелина вдруг радостно обняла ее. – А я что говорила! Все так, как должно быть! Послушай меня, бросай своего Ларри, понимаю, что вы женаты, но я всегда знала, что он совершенно не подходит тебе! Даголлан намного лучшая партия для тебя, и мне он понравился с первого взгляда! И ты, наконец, сможешь быть счастлива! Иногда надо подумать и о себе! Ну их к черту, эти Граничные земли! Пойми, все, что происходит между мужем и женой – это тоже важно…

– Нет, – Стася решительно поднялась. – Этого не будет никогда. Я никогда не оставлю Ларри. И никогда не позволю никому решать за меня. Подобное больше не повторится, а мы с Ларри еще будем счастливы, когда сумеем победить его проклятье. Тогда и он станет человеком.