Ты — моя зависимость

-Может ты поедешь все-таки с нами? – Армина смотрела с беспокойством, а я смотрела равнодушно. Последнее время мне было все равно, что происходило вокруг меня. И синяя папка так и валялась на журнальном столе не распакованная. Мне ничего не нужно было. Я хотела остаться одна. Я хотела наконец-то нырнуть с головой в свою боль и утопиться в ней. Армина, дети, старший Каюм не давали мне погрузить в свой личный мрак, они постоянно меня дергали, заставляли что-то делать, что-то есть, пихали на руки Аню, говорили о том, что нужно заботиться о ребенке. Но мне было наплевать. Да, мне было все равно до всех, я хотела эгоистично утопиться в своей тоске. Только Азамат, был мне как анестезия, я обнимала его, прижимала его к себе, я вдыхала его запах, понимая, что он не пахнет так, как пах Саид, но был так на него похож, я пыталась восполнить пустоту им. Он позволял себя трепать, он позволял себя впитывать, гладить зверя, утыкаясь лицом в жесткую шерсть. Но наступил тот момент, когда мне нужно было учиться жить без Саида, без Азамата, без их внутреннего зверя.

-Нет, Армин, я позже заеду к вам, а пока хочу побыть одна! Вы меня слегка утомили! – заставила себя улыбнуться.

-Звони если что! – она замешкалась, а потом внезапно обняла меня. – Держись! У тебя дочь, ради нее стоит жить, как и мне ради сыновей, в каждом из них есть его частичка!

-Ты права! Да, ради них стоит все преодолеть! – вымученно улыбнулась, карие глаза недоверчиво на меня посмотрели, но кивнула. Горе сближает людей…, наверное, сильнее, чем радость. Неделю мы держали друг друга на плаву, но больше Армина помогала мне справиться с потерей. Она морально была оказывается готова к смерти Саида. А я… а я так и не смогла смириться. Я ни разу не поставила за упокой. Я ни разу не произнесла молитву Богу, чтобы отпустил ему грехи. Я держала его возле себя, в своей памяти, перебирая воспоминания, как фотографии и очень жалела, что не фотографировала его на свой телефон. У меня не было ни одной его фотки.

Время тянулось, я механически развлекала Аню, мы с ней купались в бассейне, слыша ее радостный смех, меня немного отпускало, до того момента, пока я не взгляну в ее голубые глаза с длинными ресницами. За пределы территории дома выходить совсем не хотелось, как и решать какие-то вопросы. Ахмет Рамзанович просил посмотреть документы и выбрать город, в котором захочу жить. А какая теперь была разница, где жить…Желанная свобода не настолько и желанной оказалась, и со связанными руками намного было лучше, чем внезапно оказаться без пут.

Больше всего я боялась предстоящей ночи. Мне не снились кошмары, я спала вполне спокойно, но вот время перед засыпанием было для меня самой изощренной пыткой. Память насиловала меня во всех позах, грызла до крови, рычала, как зверь. Она все крушило вокруг себя, вонзая в мое сознание осколки всех надежд, всех планов. Я рыдала от боли, истекая кровью, медленно умирая, а по утру с восходом солнца воскрешала, чтобы ночью опять умереть. Если Саид придумал эту изощренную пытку, чтобы я осознала, что без него не могу, что без него меня ломает хуже, чем наркомана, ибо тот знал, дозу можно достать, мой «наркотик» был вне досягаемости, ему это удалось. Впервые за всю свою сознательную жизнь, захотелось напиться. Меня не остановило и то, что кормлю грудью, на кухне в шкафчике стояла смесь и бутылочка, на всякий случай. Сегодня был именно тот «случай».

Перед сном покормила дочь смесью, Аня хоть и скривилась, но выпила все, а после сразу же уснула. Я достала из бара бутылку вина, взяла фрукты, потом притащила еще несколько бутылок, чтобы не ходить по сто раз, расположилась на диване перед окном. Ни о чем не думая, просто бессмысленно глядя на небо, пила вино, не ощущая ни вкуса, ни аромата. Я даже не удивилась и не испугалась, когда возле дивана мелькнула тень. Улыбнулась, когда в свете уличного фонаря показалось лицо Саида. Он хмурился, смотрел укоризненно, некогда модная бородка переросла в бороду, на нем была черная футболка и черные джинсы. Сердце радостно забилось. Что ж, если для вызывания реального образа Саида мне потребуется выпивать пару бутылок вина, в минуты сильной тоски пойду и на это. Я смотрела на него, он был таким реальным, я видела, как вздымалась его грудь, как он сжимал-разжимал руки, подергивались губы. Протяни ладонь и можно было б ощутить, как под кожей напряжены мышцы, как вздулись вены.

-Жаль, что с призраками невозможно заниматься сексом, хотя, глядя на тебя, можно визуализировать! – поставила в сторонку бокал, села для того, чтобы быстро расстегнуть рубашку на груди. Призрак качнулся в мою сторону, но остался на месте, лишь немного склонил голову набок, а глаза вспыхнули знакомым адским пламенем. Именно этот огонь пробежался по моим венам. Облизнула губы, лаская себя пальцами по лицу, по губам, облизала два из них, влажно скользя по шеи вниз, задержалась на впадинке. Пальцы сжали соски двух грудей, покрутила их между ними, как делал это Саид. Погладила себя круговыми движениями по животу, ныряя за резинку пижамных штанов. Коснулась клитора, он пульсировал под подушечками пальцем. Все это время я не прерывала зрительного контакта с призраком Саида. Я ласкала себя руками, проникая внутрь, двигая бедрами навстречу, но больше возбуждалась, чем кончала. От досады всхлипнула, ощущая, как из глаз потекли в уши слезы.

- Тебе помочь? – от этого голоса рука замерла, я широко раскрыла глаза, не в силах поверить, что мне это не послышалось. Призрак двинулся с места, обходя журнальный столик, замер перед диваном. Меня сразу же окутала мощная энергетика Саида, его запах, его звериная сущность. Это было настолько реальным, не придуманным. Все еще не веря своим глазам, наблюдала, как он ногой отодвинул столик, опустился на колени, вздрогнула, когда реальные пальцы коснулись кожи возле резинки штанов, как он протянул их вниз, полностью меня обнажая. Я едва дышала. Я боялась пошевелиться, дабы не спугнуть это ощущение реальности. Его дыхание опалило живот и губы, такие родные, мягкие, коснулись пупка. Горячий, влажный язык покружился вокруг, устремился вниз, лаская меня между складок, проникая внутрь, вновь возвращался к клитору, слегка куснул, всосал в себя. Борода немножко колола нежную плоть. Он меня через боль возвращался к жизни. Его пальцы вонзились быстро и до упора, резко вышли и опять вонзились до судорог, до вскрика. Я выгнулась ему навстречу, я позволила своим рукам лечь ему на плечи и сжать мягкую ткань футболки. Я двигалась навстречу сумасшедшему ритму его руки. Я впивалась ногтями ему в плечи, я закрывалась глаза и кричала. Кричала его имя, выкрикивала свою боль, свое отчаянье, свою тоску. Я все еще не верила, что это был он. Когда эйфория оргазма стала проходить, призрак нагнулся ко мне, властно приник в поцелуе, без приглашения просунул свой язык, теперь трахая меня в рот, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. Он рычал, как голодный зверь, дорвавшийся до своей добычи, до лакомого кусочка. Он вонзал в меня свои зубы и со стоном отпускал губы, чтобы вновь вонзиться зубами в растерзанную плоть. Его руки гладили меня по лицу, пальцы путались в волосах, сжимал мне затылок, накручивал пряди на кулак, тянул вниз, заставляя откидывать голову и шире открывать рот для яростного, беспощадного поцелуя. Он дал мне возможно сделать вздох, его алчные губы теперь исследовали лицо, словно тактильных ощущений было мало, ничтожно мало, будто полноту чувств можно еще ощутить через вкус. Его язык слизывал соленые дорожки у глаз, горячие губы целовали ласково веки, он был весь на грани бешенства и нежности. Как Саид…Как Саид… Неужели я настолько пьяна, что эти поцелуи, прикосновения были так реалистичны? Или в моем воспаленном мозгу образ Саида затмил реальный вид того, кто сейчас меня целовал??? Но он был так похож на Саида…Я готова была обманываться до конца. Меня даже не остановила мелькнувшая мысль, что возможно этот человек пришел меня убить. Умирать, так с улыбкой на губах. Именно тогда потянулась к его животу, хватая края футболки, поцелуй прервался на секунду, чтобы стянуть ее через голову. Я закрыла глаза, полностью отдавшись чувствам, полностью растворилась в этом безумном танце двух людей, растворилась в безумной близости. Мои руки скользили по влажной спине. С удивлением отмечала каждый знакомый шрамик, каждое углубление. Нахмурилась, возле талии была наклеена широкая повязка. Едва только ее коснулась, как мои руки перехватили и подняли над головой. Чувствовала, как свободной рукой расстегивали ширинку, как приподнялись, как горячий член в меня уперся. Дернулась в сторону, но подвинули ближе. Сразу же все тело напряглось.

‍