Страница 40 из 111
Никогда в жизни не просил прощения. Не приходилось. А те, кто от меня его ждал, не дожидались. Отец говорил, что прощают слабые. Слабым в его глазах не хотелось быть, поэтому просто блокировал свои эмоции, если понимал, что хочу попросить прощения. С Ариной не хотел прятаться. Да и ударил потому что она мне кинула в лицо фразу, от которой все помутнело в голове: «Кто я тебе??? Очередная смазливая мордашка, коих у тебя было полно!». Глупая, еще не понимает, что она для меня ВСЕ. И эта поездка, незапланированный ход, чтобы не упускать из виду. Чтобы никто ее не тронул. Фарид сказал, что неразумно поступил, потянув девушку за собой. Ей было бы безопаснее оставаться в городе без меня. А мне физически было тошно находиться без нее.
Ее смех раздался рядом, она, как ребенок, радовалась любым эмоциям в парке развлечений. Ее так просто было удивить, покажи фокус с большим пальцем, и она широко распахнет свои голубые глаза в восторге. Поймал себя на мысли, что любуюсь ее непосредственностью, ее счастливой улыбкой. Что-то в наших отношения изменилось, точнее изменилось мое отношение к ней. Это случилось на яхте, когда сказал всего лишь «прости», и ее глаза, смотревшие до этого с упреком, обидой, оттаяли и заискрились. Я все еще был уверен, что она моя «зависимость», которую можно вылечить, но сердце дрогнуло и тоскливо сжалось, хотелось ее вжать в себя и спрятать в себе от окружающего мира. Защитить от самого себя.
-Я хочу пострелять! – Арина подбежала ко мне, схватила за руку и потащила в сторону тира. Там немолодой мужчина показывал виртуозное владение винтовкой, сбивая почти все банки. Судя по толпе, никто не смог его переплюнуть. Оплатив билет, Арина уверенно раздвинула людей своим плечом и взяла винтовку. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Сомневаюсь, что малышка вообще умеет стрелять. Однако удивленно вскинул брови, когда из пяти мишеней, выбила четыре. С победным блеском, держа в руках какого-то отстойного зайца, подошла ко мне.
-Ты умеешь стрелять? – заинтересовано смотрел в голубые глаза.
-Только из таких винтовок, после школы забегали в тир, оставляя там деньги, что мама давала на обед.
-А из настоящего оружия стреляла?
-Нет. Где мне с ним сталкиваться в реальности? А ты умеешь стрелять?
-Умею.
-Тоже из такой винтовки сбивал банки?
-Нет. У меня был Калашников. И первые уроки стрельбы оставили памятную метку, - коснулся пальцем края губы. Арина с любопытством приблизилась, внимательно всматривалась в указанное место. А я кайфовал от ее запаха, от ее энергетики. Внезапно ее губы коснулись моего первого шрама.
-Тебе было больно? – она переживала, словно мне разбили сейчас губу, а не несколько лет назад.
-Хорошо, хоть со своими зубами остался, а то пришлось бы искусственные вставлять.
-А они у тебя настоящие??? – чертовка озорно улыбнулась, сверкая своей белозубой улыбкой. – Колись, какой пастой чистишь зубы, что они у тебя такие белые, аж глазам больно?
-Ариша! – обнял ее за шею и притянул к себе, утыкаясь лицом то ли в макушку, то ли в ухо с волосами.
-Я хочу посмотреть, как ты стреляешь!!!!
-Я не буду стрелять! – запротестовал, но Арина была б не Ариной, она сама заплатила за билет и протянула мне винтовку. Качая головой, усмехался, сбивая уверенно каждую банку. Раздражало, что постоянно приходилось вставлять пульки. Вот если взять настоящий пистолет с патронами…Сжал зубы. Часто с ребятами на досуге стреляли, правда старшие потом просили надевать глушители, чтобы не привлекать внимания к месту нашего расположения.
-Военный? – спросили сбоку. Положил винтовку на место, Арине уже тащили огромного медведя, посмотрел на спросившего мужчину. Это был тот самый виртуоз.
-Типа того.
-Чечня? – я резко оглянулся через плечо, убеждаясь в том, что Арина не слышит диалог, она восхищенно-радостно обхватывала плюшевую игрушку.
-Да, - сухо ответил, пресекая тоном дальнейшие вопросы. Мужчина понимающе кивнул. Мы встретились глазами. И я понял, что передо мною бывший вояка, который прошел все кампании. А он понял, что я был на противоположной стороне. В обычной жизни никогда не поймешь кто враг, кто друг, а на войне нужно было определять противника по взгляду, по движению руки и тембру голоса.
Мы друг друга буравили тяжелыми взглядами, мысленно расчленяли тело противника, с наслаждением бы послушали стоны и вопли, перемешенные с проклятиями и матами. Я видел, что ему хотелось плюнуть мне в лицо, а я злорадно улыбался, зная, что он этого не сделает в общественном месте.
-Саид! – встревоженно подала голос Арина за спиной. Медленно моргнул, гоня своего слюнявого зверя вглубь, подальше от ее внимательных глаз. Неторопливо повернулся к ней и очаровательно улыбнулся, сжимая ее за локоть. Темное прошлое подступало ко мне, и не хотелось, чтобы оно коснулось Арины, но понимал, все-таки рано или поздно она узнает кем я был, и кто я сейчас.
-Может оставишь этого медведя где-нибудь? – раздраженно спросил, когда парк остался позади. Арина надулась, любовно погладила этого плюшку.
-Как я могу его оставить, ведь ты его для меня выиграл! – мое сердце, мое каменное сердце, не знавшее, что такое трепет, что за дрожь радости будоражит кровь, подскочило к горлу. В глазах противно защипало. Поспешно натянул очки.
-Это всего лишь игрушка.
-Ты не понимаешь. Это вещь, которая будет напоминать мне об этом времени.
-Эту вещь могут уничтожить. И если ты хочешь что-то на память об этом дне, нужно что-то такое, что никто не отнимет. Никогда.
-Например? – она заинтересовано на меня смотрела, теребя ухо медведя.
-Например, тату. Настоящее. Оно всегда с тобою и его можно уничтожить, если полностью содрать кожу.
-Тату? – Арина зачарованно уставилась на мое плечо. Она каждый раз чертила все изгибы и переплетения моей татуировки, вычерчивала, словно второй раз выжигала, каждую букву латинской пословицы. Я знал, что ее манила тайна, ее манило то, что было сокрыто. Человек любопытен и пока не утолит свое любопытство, будет возвращаться вновь и вновь к своему притяжению.