Страница 21 из 58
— Он ничего не сделал, — пробормотала я.
Джианна отступила, и я приложила палец к губам. Выражение ее лица говорило о полном замешательстве.
— Что ты имеешь в виду?
— Он не изнасиловал меня.
— Только потому, что ты с ним не дралась, не значит, что это было не изнасилование.
Я прикрыла ее рот рукой.
— Я все еще девственница.
Джианна отступила, и моя рука упала с ее губ.
— Но кровь, — прошептала она.
— Он порезался.
Она с недоверием уставилась на меня.
— У тебя стокгольмский синдром?
Я закатила глаза.
— Ш-ш-ш-ш. Я говорю правду.
— Тогда к чему шоу?
— Потому что никто не должен знать. Никто. Даже мать или Лили. Никому не говори, Джианна.
Девушка нахмурилась.
— Зачем ему это?
— Я не знаю. Может, ему не нравится причинять мне боль.
— Этот человек убьет олененка, если тот посмотрит на него не так.
— Ты его не знаешь.
— Как и ты.
Она покачала головой.
— Не говори, что доверяешь ему. То, что он не трахнул тебя прошлой ночью, не значит, что он не сделает этого в ближайшее время. Может, он предпочитает делать это в своем пентхаусе с видом на Нью-Йорк. Ты его жена, и любой мужик с рабочим членом захотел бы залезть в твои трусики.
— Отец и правда впустую делал все замечания о том, как должна вести себя леди, — сказала я с улыбкой.
Джианна продолжала сверлить меня взглядом.
— Выходя замуж за Луку, я знала, что, в конце концов, мне придется с ним переспать, и приняла это. Но рада, что хотя бы есть шанс узнать его получше.
«Хотя и не была уверена, что захочу познакомиться с некоторыми его частями. Но его поцелуи точно не были неприятны. Когда я о них думала, моя кожа все еще становилась горячей. И, несомненно, на Луку было приятно смотреть. Не то чтобы красивый вид мог свести на нет жестокость, но по отношению ко мне он пока не был жесток, и почему-то думалось, что не будет. Как минимум, не намеренно».
Джианна вздохнула.
— Да, наверное, ты права.
Она опустилась на крышку унитаза.
— От беспокойства о тебе я не спала всю ночь. Ты что, не могла послать мне сообщение, в котором говорилось, что Лука не сорвал твою вишенку?
Я начала раздеваться.
— Конечно. А потом отец или Умберто проверили бы твой телефон, увидели его, и мне конец.
Когда я стала в душевую, взглядом Джианна просканировала меня с ног до головы, вероятно, все еще искала признаки того, что Лука грубо со мной обошелся.
— Ты все еще должна действовать так, будто ненавидишь Луку, когда увидишь его, а то люди станут подозрительными, — попросила я ее.
— Не волнуйся. С этим не будет проблем, я все еще ненавижу его за то, что он забрал тебя у меня, и за то, что он это он. Ни на секунду не поверю, что он способен на доброту.
— Лука тоже не должен узнать, что я тебе сказала.
Я включила душ и позволила горячей воде смыть последние намеки на усталость. Мне нужно быть в полной боевой готовности к шоу, которое развернется в гостиной. Мышцы начали расслабляться под потоком воды.
— Ты не можешь войти, — гневно произнесла Джианна, поражая меня. — Мне плевать, что ты ее муж.
Открыв глаза, я увидела, как Лука пробивается в ванную. Джианна стала у него на пути. Я быстро повернулась к ним спиной.
— Мне нужно подготовиться, — прорычал Лука. — И здесь нет того, чего бы я еще не видел.
«Лжец».
— Теперь уходи или увидишь свой первый член, девчонка, потому что я собираюсь сейчас раздеться.
— Ты высокомерный мудак, я…
— Уходи! — крикнула я.
Джианна ушла, сказав перед этим в адрес Луки несколько отборных слов. Дверь захлопнулась, и мы остались одни. Было непонятно, что делал Лука, и я не стала поворачиваться проверять. Его было не слышно из-за шума воды. Понятно, что стоять вечность под душем не вариант, так что пришлось выключить душ и повернуться в сторону комнаты.
Лука кистью распределял по подбородку крем для бритья, но глаза его были устремлены в зеркало: он следил за мной. Я устояла перед желанием стремительно прикрыться, хотя чувствовала румянец, распространяющийся по телу. Он поставил кисть и потянулся за плюшевым полотенцем, висевшим над радиатором, а потом подошел ко мне, все еще в трусах. Быстро поблагодарив, я открыла душевую и взяла полотенце. Не двигаясь, он непроницаемым взглядом осматривал мое тело. Я обернулась полотенцем и вышла. Без каблуков моя макушка доставала лишь до груди Луки.
— Держу пари, ты уже сожалеешь о своем решении, — произнесла я тихо.
Объяснять не было необходимости, он понимал, о чем я.
Не говоря ни слова, Лука повернулся к столику и вернулся к своему занятию. На пути в спальню его голос заставил меня вздрогнуть.
— Нет.
Я оглянулась и посмотрела на него.
— Когда я возьму тебя, то хочу, чтобы ты извивалась подо мной от удовольствия, а не от страха.
ГЛАВА 8
Я уже была одета в летнее оранжевое макси платье с золотым ремнем, чтобы подчеркнуть талию, когда Лука вышел из ванной комнаты в одном полотенце. Сидя на стуле со своей косметичкой, я наносила макияж, но застыла с кисточкой туши в миллиметре от лица, увидев его. Он направился к шкафу, взял черные брюки и белую рубашку, прежде чем бесстыдно скинуть полотенце. Не успев оторвать взгляд достаточно быстро, я была вознаграждена видом его твердой спины. Опустив глаза, пришлось заняться осмотром ногтей, чтобы набраться смелости снова взглянуть в зеркало и нанести тушь.
Лука застегнул рубашку, за исключением двух верхних пуговиц, пристегнул нож к руке, накинул сверху рукав и затем пристегнул кобуру с пистолетом к ноге. Я повернулась.
— Ты куда-нибудь ходишь без оружия?
Сегодня не было кобуры на груди, потому что белая рубашка не смогла бы ее скрыть.
— Нет, если могу этого избежать. — Он посмотрел на меня. — Ты знаешь, как стрелять из пистолета или пользоваться ножом?
— Нет. Отец считает, что женщины не должны участвовать в бою.
— Иногда битвы приходят к тебе. Братва и Триада не делают различий между мужчинами и женщинами.
— Так что, ты никогда не убивал женщину?
Выражение его лица стало напряженным.
— Я этого не говорил.
Он не стал продолжать. Возможно, это было к лучшему.
Встав, я расправила платье, переживая из-за встречи с отцом и Сальваторе Витиелло после брачной ночи.
— Хороший выбор, — произнес Лука. — Платье закрывает ноги.
— Кто-то может поднять юбку и осмотреть мои бедра.
Это подразумевалось, как шутка, но с губ Луки сорвался рык.
— Тот, кто попытается коснуться тебя, потеряет руку.
Я не ответила. Его защита в равной мере пугала и волновала. Лука ждал у двери, и я неуверенно подошла к нему. Слова, сказанные в ванной, все еще звенели в ушах. Извиваться от удовольствия. Не уверена, что хотя бы достаточно приблизилась к тому, чтобы расслабиться в его присутствии, не говоря уже об удовольствии. Джианна была права. Не следует так легко начинать ему доверять. Он мог манипулировать мной.
Когда мы вышли, он опустил руку мне на поясницу. У лестницы послышались разговоры, и показалось несколько небольших кучек гостей в огромной прихожей.
— Он все ждут презентации простыней? — потрясено спросив, я замерла.
Лука с ухмылкой посмотрел на меня.
— Большинство, особенно женщины. Мужчины наедятся на грязные подробности, другие поговорить о делах, попросить об услуге, задобрить меня.
Он мягко подтолкнул меня, и мы пошли по ступенькам.
Ромеро ждал внизу, его каштановые волосы были в беспорядке. Он наклонил голову к Луке, потом слегка мне улыбнулся.
— Ты как? — спросил он, затем поморщился, мочки его ушей уже стали красными.
Лука усмехнулся. Я не знала остальных мужчин в зале, но все они подмигивали Луке или широко улыбались.
Смущение подкралось к затылку. Было ясно, о чем они говорили, я практически ощущала, как они раздевают меня глазами. Я подошла ближе к Луке, и он крепче сжал пальцы на талии.