Спасая Куинтона (ЛП)

- Ты в порядке? - спрашивает Тристан, замечая мои эмоции.

Киваю. - Да, это просто находит на меня иногда... Я имею в виду, что все еще чувствую себя виноватой, что оставила там Куинтона.

Он на мгновение задумывается, пока я делаю глоток содовой. - Я тоже чувствую себя виноватым, потому что мне кажется, что он где-то там думает то, что случилось со мной, это его вина, а это не так. Точно так же, как он винит себя в смерти моей сестры и его девушки. Думаю, прошедшие два года он обвиняет себя во всем. - Он опять начинает выбирать перец со своей пиццы и бросать его поверх коробки. Я могу сказать, что он пытается внутренне собраться с мыслями. Дойти до чего-то. Наконец, он откидывается на спинку дивана. - Хочешь знать, что я думаю?

Киваю с энтузиазмом. - Да, конечно.

Он замолкает, а потом делает глубокий вдох. - Я думаю, Куинтону нужно понять, что все произошедшее не его вина - это дерьмо просто случается иногда и неподвластно нашему контролю.

Легче сказать, чем сделать. Я слышала, что Куинтон думает о себе, что, он думает, люди думают о нем, как он уверен, что все ненавидят его. Знаю, что он должен освободиться от этих мыслей, чтобы снова дышать, но я еще не на сто процентов уверена, как заставить его это сделать. Я провела первую половину лета, пытаясь добраться до него, заставить его понять, что он лучше, чем он думает.

Смотрю вниз на свои руки, беспокоясь о том, что собираюсь спросить, но мне необходимо это узнать. - Как ты думаешь, он когда-нибудь сможет дойти до этого? Простить себя за то, что произошло? Осознать, что это не его вина?

Тристан не отвечает сразу. Мне интересно, это потому, что он на самом деле думает над ответом, или ему трудно говорить о вещах, связанных со смертью его сестры. - Я не уверен. - Его голос слегка дрожит, и он прокашливается. - Я хочу хотя бы попытаться помочь ему, если смогу найти его... помочь ему понять, что это не его вина, так я должен был поступить, вместо того, чтобы впрыскивать себе яд в вены.

Кусаю свои губы. - Значит, ты не винишь его за... за ту аварию? Как твои родители?

Он качает головой. - Я никогда не смотрел на это так. Да, я злился первые несколько раз, когда видел его после того, как потерял сестру, но в то же время, я понял, что это был несчастный случай. Он не был пьян или под кайфом. Дерьмо просто случается. Здесь никто не был виноват. - Он замолкает, напряженно потирая рукой лицо. - Кроме того, если бы не Куинтон, меня бы здесь не было... он вызвал скорую, когда у меня случился передоз... сделал искусственное дыхание... - он замолкает, словно отвлекся на воспоминания. - И он так старался спасти меня еще до этого. Заставить прекратить делать глупости. Говорил мне, что я лучше, чем все это... помог спасти мою задницу, когда я втянул нас в неприятности.

Боже, я бы все отдала, чтобы Куинтон был здесь и услышал это. Интересно, как бы он отреагировал на слова, что он спас чью-то жизнь. Не забрал. Что он сделал хорошее. Помог кому-то. - Ты мог бы сказать все это Куинтону, - говорю я. - Мы просто должны найти его.

Он отворачивается на мгновение, и я уверена, что он смахивает слезу. Но я ничего не говорю, и когда он поворачивается ко мне, его глаза сухие. - Ты знаешь, ты одна из самых целеустремленных девушек, которых я когда-либо встречал, - говорит он.

- Видимо недостаточно, - отвечаю я, размышляя о том, как уехала из Вегаса, оставив там Куинтона.

- Эй, - он кладет руку на мое колено, и я вздрагиваю. - Если бы ты осталась там, это не принесло бы ничего хорошего. Как я уже сказал, Куинтон должен прекратить обвинять себя, прежде чем что-либо можно изменить, и осознать, что есть люди, которые заботятся о нем. И даже тогда, у него еще полно дерьма, с которым нужно разобраться.

- Как ты думаешь, еще есть надежда? - спрашиваю я. - Для него? Что еще можно все исправить?

Задерживаю дыхание, ожидая ответа, и я клянусь, что на это уходят часы, когда на самом деле всего лишь секунды. Он кивает, и я снова дышу.

- Я думаю, что пока он жив, всегда будет надежда, - тихо добавляет он. - И если мы могли бы отрезвить его, или хотя бы вмешаться и привести его туда, где ему помогли бы бросить, как поступили мои родители со мной, то, возможно, он мог бы начать работать над тем, чтобы простить себя.

Между Тристаном и мной наступает тишина, как в тот день, который мы провели с Куинтоном на крыше. Интересно, тихо ли там, где он находится, наслаждается ли он этой тишиной, или даже не понимает, что тишина окружает его. Интересно, есть ли у него крыша над головой. Интересно, ел ли он что-нибудь. По-прежнему ли он смотрит на вещи с точки зрения художника. Я не удивлюсь, если он до сих пор рисует. Интересно, думает ли он еще обо мне.

Так много вещей, которые я хотела бы знать, но самый большой вопрос, который всегда будет меня волновать, это в порядке ли он.

Куинтон

Я потерял счет времени. Не могу вспомнить, какой месяц, какой сегодня день. Я едва могу сказать, что сейчас ночь. У меня осталась последняя пара джинс и футболка. Я потерял где-то один ботинок, но не могу вспомнить где. Воды у нас хватит на один день, и я начинаю чувствовать это, медленно боль проникает в горло и живот, но я не могу заставить себя уйти, поэтому провожу здесь большую часть времени. Нэнси жалуется, что я ленивый наркоман, и ей приходится зарабатывать все деньги, сбывая наркотики и занимаясь проституцией. Я уговариваю ее бросить меня и надеюсь, что когда-нибудь она так и сделает, так чтобы я наконец-то сгинул в бездну, но она всегда возвращается, когда я нахожусь на грани смерти.

У Нэнси есть сотовый телефон, она говорит, что это поможет ей с ее клиентами, но, на мой взгляд, это бесполезная трата денег на телефон и тупую карточку, за которую она заплатила, чтобы получить минуты. В нашей заначке почти ничего не осталось, только на дозу или две, и она пытается найти, где взять наркотики подешевле. Она ноет в фоновом режиме, но ее голос едва слышен, когда я стою на краю крыши, глядя вниз на пустующие дома и магазины, ветер дует мне в спину, мои руки распростерты в стороны. На мне нет рубашки и обуви, и штаны еле держатся на бедрах. У меня почти ничего не осталось, но я все еще здесь, растрачиваю эту жизнь.

Всего один шаг, и я буду свободен. Всего один шаг, и я мог бы, наконец, просто упасть на землю и разбиться насмерть. Свет померкнет. Вины не будет. Этот мой личный ад, который ждет меня в конце жизни.

- Почему, черт возьми, ты всегда стоишь на краю крыши? - Нэнси огибает рекламный щит и подходит ко мне с телефоном в руке.

- Потому что мне интересно, могу ли я летать, - закрываю глаза и дышу воздухом, свобода прямо передо мной, если я осмелюсь принять ее.

- Не сходи с ума, - она хватает мою руку и тянет подальше от края. - Ты можешь споткнуться. Если отвлечешься хотя бы на пять минут, я готова дать тебе еще одну дозу, ты почувствуешь себя лучше.

Стараюсь удержать баланс, поворачиваясь к ней лицом. - Но у нас почти ничего не осталось.

- Я найду нам еще, - говорит она, подбирая рюкзак посреди крыши и останавливаясь возле знака VIVA LAS VEGAS. Она без обуви, какой-то парень обрезал ей волосы, пока она была в отключке, так что теперь они касаются ее подбородка. - У тебя осталось хоть сколько-нибудь наличных?

Знаю, что нет, но все равно достаю бумажник из заднего кармана и открываю его. Затем опрокидываю его вверх дном и выбрасываю содержимое на землю: несколько четвертаков, водительские права, которые, я думал, потерял, и листок бумаги. Нэнси быстро опускается на колени и хватает монеты, потом протягивает мне водительские права. Она поднимает бумажку и хочет отбросить в сторону.

Хватаю ее за руку, останавливая. - Подожди минутку, - вырываю клочок бумаги из ее рук, разворачивая его. На нем написан номер телефона, так что я складываю его и отправляю обратно в свой бумажник, прежде чем убрать его в карман.

- Что, черт возьми, это было? - спрашивает она меня, потирая руку, где я схватил ее.