Страница 39 из 41
Составляя группу экспертов, я также старался привлекать друзей и потенциальных союзников из-за пределов Греции. Одно из моих воззваний о помощи ушло лорду Норману Ламонту.
Дорогой Норман,
Как Вам наверняка известно из сообщений прессы, в Греции грядут выборы в ближайшее воскресенье. К лучшему или к худшему, я борюсь за депутатское кресло в избирательном округе Больших Афин; если верить опросам, то мне, кажется, «суждено» победить. Хуже того, если моя партия будет формировать правительство (что выглядит вполне вероятным), мне достанется в управление министерство финансов с практически пустой казной и необходимостью как-то реагировать на возмутительное давление Брюсселя и Франкфурта. Могу ли я рассчитывать на Вас как на своего потенциального союзника в эти неспокойные времена?
Надеюсь, дома все в порядке.
Норман ответил немедленно. Да, он желал и был готов консультировать. Когда я сообщил, что вопрос намного серьезнее, глубже, чем просто реструктуризация долга и выпуск облигаций, что речь идет о суверенитете нашей страны и независимости парламента, а также о том, является ли демократия роскошью для граждан государства-должника, он ответил:
Конечно, я полностью согласен с Вашими словами относительно демократии, суверенитета и парламента. Я постоянно напоминаю Кэмерону и Осборну о том, что, если им представится возможность пересмотреть наши отношения с ЕС, как они надеются, следует говорить именно о восстановлении суверенитета, а не только экономики и конкурентоспособности. Здесь мы с Вами заодно. Также я согласен с тем, что еврозона уделяет чрезмерно много внимания мерам жесткой экономии… Допуская, что Вы станете министром финансов, я буду весьма рад помочь и сделаю все, что от меня зависит… У меня есть несколько идей. Удачи Вам.
Всегда Ваш
Моя дружба с непоколебимым тори и убежденным евроскептиком лордом Ламонтом, бароном Ламонтом Леруикским, канцлером, при котором Великобритания вышла из европейской валютной системы и тем самым отказалась присоединяться к евро, противоречила имиджу сумасшедшего левого экстремиста. Но ее пытались использовать как дополнительное доказательство того, что, направляемый лордом Ламонтом и послушный ему, я одержим стремлением вывести Грецию из еврозоны.
Разумеется, все обстояло с точностью до наоборот. Когда несколько месяцев спустя события понеслись вскачь и Вольфганг Шойбле принялся подталкивать нас к «Грекситу», Норман посоветовал мне подумать дважды, прежде чем даже рассматривать эту возможность, ибо затраты и риски возвращения к национальной валюте невероятно велики. На протяжении всех 162 дней моего пребывания в должности Норман служил мне надежной опорой, давал консультации по составлению окончательного плана реформ, по реструктуризации долга и по нашим предложениям ЕС и МВФ. Если бы только левые греческие политики проявили нужную твердость, результат был бы совершенно другим.
Помимо Нормана, к числу моих «заморских» консультантов принадлежали экономист из Колумбийского университета Джефф Сакс, наш главный советник и защитник, вышеупомянутый Томас Майер из «Дойче банк», Ларри Саммерс и Джейми Гэлбрейт (последний много лет вместе со мной совершенствовал «Скромное предложение по урегулированию кризиса еврозоны» и помогал снизить накал антипатии к Алексису и СИРИЗА в Вашингтоне, писал речи для Алексиса и организовывал конференции, призванные примирить «англосферу» с новым правительством СИРИЗА).
Двадцатого ноября я отправил Джейми веселое письмецо:
Джейми,
Вчера Алексис сказал мне, что ему позвонил известный владелец банка и пригрозил отключить свои банкоматы на следующий день после выборов, если меня назначат министром финансов. Алексис в ответ спросил, сколько ему лет. Банкир сказал – шестьдесят пять. Тогда Алексис изрек: «Если вы свергнете меня, я достаточно молод, чтобы подняться снова. А вот вы – уже нет!»
В такие мгновения я по-настоящему гордился своими друзьями, старыми и новыми, и радовался обретению заклятых врагов.
Запустение
Без таланта Т. С. Элиота или Джона Стейнбека трудно достоверно передать масштабы катастрофы в Греции на январь 2015 года. Поэтому обойдусь численными показателями и сопоставлениями.
Великобритания в начале 1980-х годов испытала сильное потрясение, когда безработица выросла четырехкратно. Ущерб нанесла рецессия, продлившаяся всего год, 1980–1981, когда национальный доход упал на 1,26 %. Следующая рецессия, поразившая Великобританию, пришла десять лет спустя и тоже длилась один год (1990–1991), а национальный доход сократился на 1,78 %. Совсем недавно, после кредитного кризиса, в стране начался очередной однолетний спад (2008–2009), в результате которого национальный доход сократился на 5,15 %. Сравните эти цифры с «травматическими» показателями Греции.
К 2010 году, когда нам выделили первый кредит, национальный доход сократился на колоссальные 7,5 % по сравнению с предыдущим годом. Улучшилось ли положение страны по выделении кредита? Вовсе нет. Напротив, в 2010–2011 годах доходы упали еще на 8,9 %. Для сравнения, финансовый 2011/2012 год был хорошим, экономика сократилась всего-навсего на ничтожные 1,1 %. Чем мы были обязаны этому относительному затишью? По иронии судьбы, виной был политический кризис, вызванный депрессией; у нас либо не было правительства, либо оно было слишком слабым для того, чтобы принимать законы, вводящие новые меры жесткой экономии!
Но едва премьер-министр Самарас пришел к власти в июне 2012 года, опираясь на небольшое, но крепкое парламентское большинство, «Тройка» потребовала от него наверстать упущенное, и политика жесткой экономии стала реализовываться с удвоенным рвением. Результат? Наступил самый кошмарный год, когда национальный доход упал на 14 % к концу 2013-го и еще на 3,3 % в 2014 году.
Когда британские друзья сочувственно замечали, что Греция сегодня находится там, где Великобритания была во времена Великой депрессии, я благодарил их за продиктованное благими намерениями сравнение, но считал себя обязанным указать на различия. С 1929 по 1932 год экономика Великобритании сократилась на 4,9 %, а безработица выросла с 8 до 17 %. (Тут так и просится на ум греческий вариант персонажа Джона Клиза из скетча труппы «Монти Пайтон» о четырех йоркширцах, восклицающий: «Вот это да! Как вам повезло!») Для сравнения: Греция пережила рецессию, затянувшуюся на шесть лет, потеряла 28 % своего национального дохода, минимум каждый пятый работник лишился занятости, а уровень безработицы повысился с 7 до 27 %, при этом безработица среди молодежи составила более 65 %.
Но все же сегодня, когда я пишу эти строки, остаются те, кто верит, будто к концу 2014 года экономика Греции начала поправляться – и обрела бы отменное здоровье к концу 2015 года, если бы не идиотизм греческих избирателей, что пренебрегли восстановлением страны, проголосовав 25 января 2015 года за людей вроде меня. Подобно непослушным детям, что кричат с заднего сиденья: «Мы уже приехали?» и отвлекают водителя, греческий электорат заставил страну свернуть с дороги к восстановлению, когда уже (якобы) показалась финальная прямая. Словом, если бы не старания гнусного министра финансов в правительстве греческих популистов, которые пришли к власти по итогам выборов, третий кредит вовсе бы не понадобился. Насколько обосновано это мнение?
Ломаная серая линия на рисунке 1 показывает общий брутто-доход Греции без учета статистических уловок, выраженный в евро. Черная линия поверх серой репрезентирует среднее значение за четыре месяца, более четко иллюстрируя общую тенденцию. Затененный овал относится к тому периоду 2014 года, когда будто бы началось восстановление. Вы его замечаете? Греческие избиратели не разглядели.