Невеста последнего стража

- Я помню. Никаких больше колдунов, лекарей и монахов. Боюсь, что никто из них нам всё равно не поможет, - Тоберон покачал головой, а потом взял книгу в руки и протянул её сыну.

Иллиадар приблизилсяи взял фолиант, внимательно осматривая темную обложку.

- Что это? - спросил он, открывая книгу и пробегаясь взглядом по витиеватым строчкам. Буквы сплетались, образуя вполне знакомые ему слова. Читались они привычно, так как Тоберон был любителем книг и собирал всё, до чего мог дотянуться. Их библиотека, наверное, была самой большой в королевстве. Даже в королевском замке - и то меньше. Граф поистине гордился своей коллекцией и иногда целыми днями пропадал среди книг, читая их или же просто перекладывая. Сам Иллиадар тоже книги уважал и любил, так что вполне благосклонно относился к расходам на приобретение новых экземпляров. - Легенды?

Он поднял взгляд и вопросительно посмотрел на отца. В этот момент он неожиданно для себя понял, что граф сильно постарел. Вокруг глаз появились морщины, а в густых волосах, собранных в низкий волнистый хвост, проглядывали седые волосы, которые в черной шевелюре были прекрасно видны. А ведь его отцу чуть больше пятидесяти. Он не прожил и трети от всей жизни.

Иллиадар покачал головой. Надо настоять на том, чтобы отец снова женился. Это должно встряхнуть родителя. Конечно, Иллиадар хорошо знал, каков упрямец его отец, и наизусть выучил все его протесты, но нужно всего лишь взяться за него серьезно.

- Не понимаю, чем могут помочь легенды, - проворчал Иллиадар.

В этот самый момент он дёрнулся и едва не выронил книгу из ослабевших рук.

Граф тут же подскочил, вылетая из-за стола.

- Что такое? - спросил он, хватая сына за плечо.

Иллиадар поднял голову, и Тоберон увидел, как голубизну глаз сына скрывает увеличивающийся зрачок, который после этого словно запульсировал. Ноздри Иллиадара затрепетали, а сам он глубоко втянул воздух, будто никогда до этого не дышал. Подняв руку, виконт схватил ткань на груди и захрипел.

- Иллиадар?!

- Отец, - просипел виконт, хватая отца за руку. Книга с легендами с глухим стуком все-таки упала на пол, и несколько страниц измялись, но в тот момент никого это не волновало.

Тоберон растерялся. Он всегда этого боялся, еще с того года, когда его любимая жена вот так же заболела и сгорела за один день. Граф не знал, куда бежать и кого звать. Да и сын хватался за его руку так, будто это было последним, что удерживало его связь с миром.

- Что? - спросил Тоберон тревожно, рукой пытаясь разжать пальцы сына. Ему срочно нужно за лекарем.

- Здесь пахнет книгами.

- Что? - снова спросил Тоберон, замирая. Он не совсем понял слова Иллиадара. - Сейчас не до шуток!

- Я не шучу! - вскрикнул виконт пылко. - В твоем кабинете, отец, пахнет пылью, книгами, кожей, чернилами и выпечкой, - Иллиадар прищурился. - Ты снова спрятал в столе булочки?

Тоберон смутился. Это была его привычка, о которой случайно узнал сын. Ну любил Тоберон по вечерам за чтением книги пожевать свежую сдобу. Вот и был у него постоянный запас в столе.

- Потом, - отмахнулся граф, стараясь увести тему. - Лучше скажи, что с тобой случилось?

Иллиадар опустился на стул поднимая книгу и распрямляя смятые страницы. Он уже почти пришёл в себя и с радостью осознал, что до сих пор отчетливо ощущает целую гамму запахов, от которых даже голова начала кружиться.

А еще где-то глубоко в груди будто бы вспыхнула искра, к которой тянулась тонкая алая нить.

Иллиадар повернулся в сторону окна и внимательно посмотрел на север. Именно туда, по его ощущениям, тянулась нить. И тянулась она куда-то за пределы Пояса. Он буквально кожей ощущал, что где-то там, далеко, разгорается обжигающее пламя. И это пламя было ему просто необходимо.

Это он тоже знал.

Глава 1

Я не помню, как тут оказалась. Просто проснулась и поняла, что не дома. Понимание пришло даже раньше, чем я открыла глаза. Сама не знаю, что было не так. Может быть, запахи или отсутствие привычных звуков.

Конечно, первой мыслью было то, что мне показалось спросонья. Я даже хотела снова уснуть, но, привыкшая доверять себе, решила всё-таки оглядеться.

Не буду врать - я испугалась. Окружающая обстановка была мало того незнакомой, так ещё такой необычной, что руки затряслись от волнения. Изначальным желанием было выскочить из дома и кого-нибудь срочно найти, чтобы всё объяснили, я даже с места подскочила, но сразу задавила в себе этот импульс и осторожно села обратно на кровать. Я решила пока что никуда не выходить. Сначала надо было хоть немного разобраться в том, что происходит. Принялась методично осматривать небольшой дом, в котором неизвестным образом оказалась. Первым делом перетряхнула найденный грубо сколоченный сундук в надежде, что наткнусь на какие-нибудь бумаги или документы. Ничего подобного найдено не было. Собственно, не только сундук тут был грубо сделан. Всё остальное тоже не могло похвастаться изяществом.

Стены дома завешены всевозможными шкурами и тряпками. А под ними серые камни. На полу тоже шкуры. Конечно, я посмотрела, что они скрывают. Пол под шкурами полностью выстлан каким-то растением, похожим на тростник, и всё. Дальше голая земля. Посуда глиняная, даже на вид ручной работы. Стол и пара стульев деревянные, почерневшие от времени, немного кособокие. Печка, отдаленно похожая чем-то на нашу русскую, но в тоже время совершенно не такая.

Одежда, найденная в сундуке, оказалась грубой, с крупными стежками, явно сделанной вручную. Штаны из шерсти, пара длинных, в пол, юбок коричневого цвета, что-то вроде свитеров и светло-коричневая кожаная безрукавка. Нашелся еще лёгкий тулуп с мехом и сапожки. Повторюсь, от всего этого даже не пахло цивилизацией. Да и не было в доме ничего современного.

Словно... словно я оказалась где-то в прошлом.

Самым последним, что я осмотрела, была я сама. Всё дело в том, что у меня ничего не болело. В моем возрасте это нереально. С утра обычно болела либо спина, которую приходилось постоянно натирать всякими мазями, либо голова, так как пока ещё слабые мигрени стали моими постоянными спутниками, либо плечо, когда-то давно повреждённое и начавшее давать о себе знать. Не скажу, что я старуха, но мне давно уже не тридцать.

Я бы, наверное, и не обратила внимания, но когда перебирала вещи, взглядом наткнулась на свои руки. Длинные тонкие пальцы с красивыми ногтями, конечно, без какого-либо маникюра, явно не могли принадлежать мне. Все знают, что красота женщины начинает уходить первым делом из рук и шеи. Кожа на них дряхлеет быстрее всего. У меня тоже были красивые руки, с тонкими кистями и длинными ровными пальцами, но всё-таки они были руками взрослой женщины. Эти же принадлежали явно молодой девушке.

Это тело не было моим. Зеркало я не нашла, так что пришлось довольствоваться тем, что могла увидеть. Мой новый рост был, по моим ощущениям, примерно метр семьдесят, плюс-минус. Крепкие длинные ноги с хорошо выраженными мышцами. Тело вообще оказалось довольно тренированным. Плоский живот, тонкая талия. Сильные, немного узковатые бедра и небольшая упругая грудь, размера второго. Тело явно принадлежало девушке, которая занималась каким-то физическим трудом. Волосы, забранные в простую косу, опускались чуть ниже лопаток и были необычного цвета. То ли седые, то ли какие-то пепельные. Я бы подумала, что она красилась, вот только это не вписывалось в общую картину. Кожа горячая, гладкая, совершенно лишённая загара.

Не буду говорить, что я не впала в панику, но справилась с ней довольно быстро.

После того как всё было осмотрено, решила, что пора поглядеть, где именно стоит этот домик. Подняв голову, оглядела небольшие узкие окна, находящиеся почти под самым потолком. Именно оттуда лился тусклый сероватый свет. Забравшись на стул, поглядела в своеобразное окно-бойницу. Конечно, через нечто, натянутое на окно, улица совершенно не проглядывалась. Напрягать память даже не нужно было. Кажется, в древности на окна натягивались бычьи пузыри. Тонкостей я, понятное дело, не знала, но, судя по всему, тут тоже нечто такое же.