Страница 32 из 66
Одинаково устали.
Прикрыв глаза, Раф вслушался в так любимый им стук двух сердец в унисон.
Все хорошо закончилось.
Рука сама собой осторожно очертила повязку и поползла дальше, чтобы снять и откинуть ненужный перекидной ремень.
Лео мягко укусил Рафа за нижнюю губу и улыбнулся в поцелуй.
Трэвис неожиданно раскрыл губы Рейна кончиком языка, пробежав по кромкам зубов и усмехнулся.
Рейн дернулся в сторону, сжав челюсти и, что есть силы, укусив Трэвиса за губу.
- Сука!
Тот ударил его кулаком в бок, заставив задохнуться, и дернул из бокового чехла длинный прямой нож.
- Все понимаешь дальше, да?
Острое родное лезвие проехалось по спине Рейна, вспарывая футболку и ремень джинс вместе с тканью.
- О! Это что еще за новомодная черепаха у тебя?!
Трэвис хохотнул, проехавшись ладонью по уцелевшим когда-то сегментам карапакса.
- Я рассчитывал раздеть тебя полностью.
- Я рассчитывал раздеть тебя полностью, – Раф прикусил кожу на шее Лео и потянул с него налокотник. – Надоели.
Лео улыбнулся, как-то по-особенному тепло, как умел только он и умел только в такие минуты, и пробежал пальцами по Рафовой груди, словно считая скобы в пластроне.
- Попробуй.
- Попробуй, мудак!
Рейн дернулся, понимая, что его практически парализовало от ужаса, выплывшего из далекого детства, когда хирурги Научного Центра содрали часть наростов с его спины.
Он до сих пор, оказывается, помнил холодный скальпель, поддевавший одну пластину за другой…
А думал, что загнал это в черное прошлое, где еще живы были мечты о родителях и о том, как однажды они спасут его из приюта и заберут в настоящий дом.
- Попробую, – нож сунулся под основание сегмента у шеи и дернул вверх. – Я много что попробую сегодня!
- Попробую, – Раф усмехнулся, перекатившись по кровати и придавив Лео собой. – Люблю тебя.
Он поцеловал брата в загривок, мягко сплетая его пальцы и свои, и закрыл глаза.
До сих пор каждая ночь, проведенная вместе, казалась ему чем-то новым и совершенно невероятным.
В них всегда сплеталось все – радость, нежность, боль, гнев, прощение и ласка.
Он ощутил легкую дрожь Лео и мягко рыкнул ему в ухо, отвечая дрожью всего своего существа.
Трэвис ощутил дрожь и понял, что почти сломал ненавистного индейского щенка. Урода, как оказалось! Заветную Сэмову экзотику.
- Клиенту шлюхи не досталось, так хоть я получу самую необычную в мире.
Он прижал дернувшегося Рейна за шею к полу, заставив почти задохнуться, и дернул ремень своих брюк, торопливо расстегивая.
Детского страха оказалось мало.
Мало холода лезвия, вспоровшего кожу под наростом.
Рейн догадался, что произойдет дальше, пытаясь вывернуться из-под придавившего его к полу Трэвиса.
Страх колотил в голову диким истошным криком, парализуя все тело.
А в мозгу почему-то крутились картинки из самого последнего его сна, когда мама протянула ему руки и обняла, а загадочный зеленый пришелец ласково погладил по спине, успокоив боль.
«Духи! Иктоми, если вы есть, пожалуйста…»
Что произошло и почему, Раф не смог понять.
И среагировать тоже не успел.
Только что ласково мурлыкавший от удовольствия Лео вдруг напрягся, как струна, и с коротким криком начал отталкивать его.
- Лео, что?..
Удар локтем в бок заставил Рафа на долю секунды задохнуться.
- Нет!
Лео вывернулся из-под него, уставившись совершенно безумными потусторонними глазами.
- Не смей ко мне прикасаться, мразь!
Родные, мягкие руки захватили голову Рафа в капкан, сдавив шею до спазма.
- Никогда.
Лео, не моргая, смотрел в пустоту, сильнее и сильнее сжимая захват.
Он не слышал хрип своего любимого брата, не видел его лица.
Он словно смотрел на мир чужими глазами и чувствовал чужую боль в теле, которое прижимала к полу ненавистная тяжесть. И она же вторгалась в него, заставляя кричать сквозь сжатые зубы и туманить взгляд постыдными слезами унижения.
Сквозь эту пелену Лео отчетливо видел двух людей у запертой двери, которые с кривыми усмешками делали ставки, достанется ли им хоть что-то или уже нет.
====== November Rain ======
- Ты прости меня, Дэнни, – Эдит устало потерлась щекой об плечо брата и закрыла глаза.
Ее отпустило потихонечку уже дома, хотя дядя Раф, толкнув ее в комнату, просто захлопнул дверь и не пожелал хоть как-то выслушать.
Потом зашел папа, минуту стоял и смотрел пристально, как у него одного получалось, чтобы до глубины души прошил стыд.
- Лео ранен, я попробую починить его протез, – негромко произнес он, сверля Эдит горьким, как уксус, взглядом. – Я рад, что ты дома. Надеюсь, больше такого не повторится.
- Ранен? – Эдит икнула, опуская голову и еще крепче прижимая к себе большого плюшевого утенка. – Но пуля попала в протез, я слышала. Я так рада была, что ему не больно…
- Ему больно, – папа дернул уголком губ и отвернулся. – Ты понятия не имеешь, что для него значит возможность ходить.
Он вышел и закрыл дверь так тихо, словно и не было его вовсе.
И Эдит заплакала горько и безутешно, уткнувшись лицом в желтый утиный плюш.
Железный механизм был папе важнее, чем она. Он даже не спросил, как она вообще и что ей довелось пережить – просто вышел и все.
И никто больше не приходил, словно никому не было до нее дела, или вся семья враз решила обвинить ее в одном несчастном проступке.
- Я не виновата, – прошептала Эдит утенку. – Ну, я же не хотела этого. Если бы они отпускали меня на свидания, я бы не убежала.
Ей очень хотелось заснуть и, проснувшись утром, забыть все произошедшее, как страшный сон, но стоило только сомкнуть веки, как страшные картинки, врезавшиеся в мозг, вспыхивали настоящим кошмаром.
А потом пришел Дэнни и молча сел рядом, обняв и положив подбородок ей на макушку.
Эдит долго просто плакала, вытирая глаза и нос об утенка, а потом вывалила брату все-все, чувствуя, что ее начинает отпускать страх.
- Ты извини, что не верила тебе раньше, – повторила она, бездумно перебирая пальцами руку Дэнни в масляных пятнах. – Я, честное слово, всегда считала, что ты просто придумал его.
- Кого? – Дэнни погладил ее по плечу и прижал к себе чуть сильнее.
- Рино своего, – Эдит всхлипнула, вытерев нос рукавом. – Ну, помнишь, в детстве ты все рассказывал про какого-то вымышленного друга из снов?
Дэнни кивнул.
- А я его видела. Он есть на самом деле, точь-в-точь как ты описывал. Я даже его вспомнила потом – это он мне в детстве пирог дал, когда я из садика убежала, помнишь?
Она улыбнулась своим воспоминаниям, но Дэнни вдруг ощутимо напрягся.
- Рино умер, – возразил он. – Я знаю.
- Тогда это кто-то очень похожий на него, – Эдит пожала плечом, немного обиженная тем, что он ей не верит. – Волосы черные, выстрижены, как ирокез, длинные очень, и глаза синие-синие. И он зеленый весь, только светлее, чем ты…
- Не выстрижены – он родился таким. Где он? – Дэнни отстранился и заглянул ей в глаза. – Где ты его видела?
Эдит вздрогнула, вспомнив, как холодно блестит нож, измазанный уже в крови, когда ее спаситель пытался перерезать Трэвису горло.
«И справился же, наверняка».
- Там… – Эдит запнулась. – Он чуть не убил Трэвиса, когда тот… когда он… он спас меня, а потом пнул в окно. Больно было.
Эдит замолчала, проглотив ком в горле.
Дэнни уставился на нее, вдруг прищурившись, и сильно сжал плечи.
- Ты дяде Рафу сказала?
Эдит мотнула головой. Она в тот миг не то что сказать ничего не могла – она вообще не соображала, на каком свете находится. Дэнни, как всегда, пытается все анализировать, уже имея полную информацию и не побывав в такой переделке. Ему просто такое спрашивать, сидя дома в полной безопасности. Он вообще мира не видел и не знает, каково там, на поверхности.