Страница 19 из 45
- Содержание довлеет над формой.
Лео делает мягкий скользящий шаг.
Раф завороженно замирает.
Нет, он не впервые видит, как Лео делает ката – насмотрелся уже до звездочек перед глазами.
Но так…
Его горбатая спина, украшенная панцирем, до странного гармонично смотрится вкупе с чуть более широкими, чем у Мастера, шагами и мягкими движениями рук, заканчивающимися острыми, как иглы, точками.
Девчонка отступает, вскинув брови.
Раф хмыкает ей в лицо, чувствуя, что за себя обида уже улетучилась, снесенная гордостью за брата – уделал вчера, а сейчас просто под плинтус вмажет.
«Ха! Сожрала? Человечек, блин!! Орясине беспанцирная!»
Лео закрывает глаза, заканчивая легким отскоком ката и складывая руки у груди.
Раф улыбается широко и победно, любуясь им, как никогда до этого.
Он не знал раньше, что Лео вот так умеет – красиво, легко, точно, как будто вокруг него кружится настоящий ветер, как в фильмах.
- Содержание, – Лео открывает ясные-ясные и невероятно яркие в этот момент глаза.
Раф оборачивается к девчонке, уверенный, что такое никого не оставит равнодушным. Теперь-то она тоже усвоит урок, что никакие они не домашние зверьки…
- Урод! – кулак девчонки впечатывается Лео в лицо, отбрасывая далеко к стене.
Раф не успевает понять, почему в ее голосе звенят слезы.
Он не успевает среагировать на это движение, полностью захваченный гордостью за брата…
И бросается вперед.
Нет, не помочь Лео подняться, как сделал бы еще вчера.
Он входит ногой ей в грудь, заставляя согнуться и хватануть ртом воздух.
Подавиться его вспыхнувшей ненавистью и даже не смочь закричать.
Так высоко, как Лео, он прыгать не умеет.
Но он умеет бить на поражение, как никогда не смочь его любящему брату…
А потом – кулаком под ребра сбоку, как учил Мастер, и двойку в плечо, отшибая едва поднявшуюся руку, и коленом в лоб, пригибая ее обеими руками.
Да. Так прыгать он не умеет, но если ты не можешь добраться до плодов на ветке дерева, пригни его к земле.
Так говорил Мастер, разочарованно качая головой, когда учил их делать йоку в прыжке.
«Тебе не дано, Рафаэль, – говорил он. – Учись находить другие пути к цели».
Раф нашел.
- Господи! – в зал с визгом врывается та самая тетка и кидается ему под руку, стремясь оттащить от девчонки. – Йоши! Йоши, они взбесились!!! Помоги!!!
Раф выворачивает запястье, отталкивает ее прочь и снова бросается на девчонку, чьи глаза полны злых, каких-то обиженных слез, и хочет добить и растоптать.
За себя.
За брата.
За то, что Мастер восхищается ей, хотя она и вполовину не так хороша, как Лео…
-Рафаэль!!
«К черту все!»
Крик тонет в оглушительном ударе, которым он награждает девчонку, а потом отлетает прочь сам.
- Раф? – в спасительную дыру заглянул Лео.
Минуту всматривался, а потом перевалился через край и кубарем скатился прямо Рафу под бок.
- Не уходи.
- Никогда не смей так поступать!
Раф отскакивает прочь.
Впервые уворачивается от Мастера, который решил его наказать.
И не потому что так уж боится, а потому что наглая девчонка рыдает у Мастера за спиной, что-то бормоча в плечо мерзкой тетке, которая только что заявила, что Лео и Раф набросились на бедную девочку.
- Вы все врете! – Раф пригибается под оплеуху Мастера. – Она первая начала!!
- Рафаэль!
- Да что Вы ее защищаете-то?! Что в ней такого?! Почему Вы ей верите, а нам нет?!
Мастер на секунду замирает, глядя на него каким-то диким, ненормальным взглядом.
- Она моя дочь, Рафаэль, – тихо цедит он. – Виня во лжи ее, ты обвиняешь меня.
Раф отшатывается, пропускает подзатыльник и мотает головой. Нахалка – дочь Мастера?..
- То есть ей можно только потому, что она Ваша дочь? Это стало оправданием? Вы сами учили нас всегда справедливости, Мастер!
- Она – моя дочь! – Мастер дергается, дать ему еще один хороший нагоняй, но Раф отпрыгивает и выскакивает за дверь.
В нем что-то с треском ломается.
Потому что они так старались всегда…
«Лео так старался…»
А он их учил. Пусть не любил, но учил и был справедлив.
А теперь появилась наглая выскочка.
«Дочь!»
И Мастер мигом позабыл, что сам же говорил всегда, как надо поступать, как надо себя вести и как надо блюсти справедливость!
«Вот и к черту тогда! Не хочу так!»
Раф пинает входную дверь, с удивлением обнаруживает, что она открыта и вылетает прочь.
Мива оттолкнула руки матери, вытирая злые мерзкие постыдные слезы, и увернулась от ее объятий.
Ей хотелось кричать.
Громко!
До хрипоты, до воя. Зажмурить до пятен глаза и забыть об увиденном!
- Как это жалко, – отец с коротким вздохом отводит взгляд и морщится. – Форма, может, и неплоха, но ее наполнение…
Караи чуть не плачет.
Она так старалась. Она учила это ката, она запоминала в точности, как отец поворачивает ладонь или голову.
- Не дано, – отец вздыхает снова. – Ты повторила каждое движение, но содержание…
- Оно доступно лишь Мастерам, – тихо решается возразить она. – Отец…
- – И малое пламя может гореть ярко, для того, чтобы рассеять тьму, не обязательно разводить пожар…
«Отец бы любил его больше, чем меня! Он бы им восхищался! Этой черепахой! Этим Леонардо! Он умеет… а мне – не дано… Боги! Где Ваша справедливость! Я только час назад так гордилась похвалой их Мастера… куда мне до них? Как до звезд…»
====== Дети ======
- Пойдем уже, – Лео потянул Рафа за руку, предпринимая очередную попытку поднять его с пола. – Холодно тут. И волнуются дома.
Смерив его долгим взглядом, тот отрицательно качнул головой и отвернулся, пренебрежительно хмыкнув на последние слова.
«Уволновались до сердечного приступа. Угу. Ты не понимаешь меня и не можешь понять, Лео. Он же обещал мне. Обещал, что все по-другому станет вот теперь. Обещал! И что сделал? Приволок в дом эту курицу, а теперь еще и доченьку себе выискал. Как ты ни выпрыгивай из панциря, бро, а ему всегда кто-то другой нужен будет. Так че я там забыл-то?»
- Ты иди, – он отпихнул руку Лео и откинулся на стенку, прикрыв глаза. – Я сам проживу тут, обо мне не парься. Мне Мастера не нужно так, как тебе.
Лео вздохнул, потоптался на месте, потом сел рядом и прижался к теплому Рафьему боку.
- Нет, – тихо возразил он. – Не пойду. Мы всегда вместе все были, мы же хотели навсегда так остаться, помнишь?
Раф вздохнул и ничего не ответил, только обнял его и прижал к себе покрепче.
Возвращаться обратно побитой собакой и выслушивать очередные упреки Мастера сил у него не было, да и желания никакого.
Пусть тут холодно и сыро, но тут никто не скажет ему, что он не прав или по каким-то там законам гостеприимства не может дать в нос наглой зарвавшейся девчонке.
Здесь закон – он сам. И никто другой.
И никто тут не тронет его брата и не посмеет сказать, что он урод. Или ударить.
«Не пойду я никуда. Как что добыть – придумаем сами. Найдем все что нужно и выживем. А как дом обустроим – Донни и Майки сами уйдут от них… с нами всяко им лучше будет».
Лео поджал ноги, склубочился, обнимая себя руками, и привалился головой к его плечу.
- Я с тобой останусь, – сонно проговорил он. – Навсегда.
Раф хмыкнул и ничего не ответил.
«Навсегда? Это хорошо, бро. Это как я на День Рождения загадал. Все на свечках, значит, сбывается! Эх, был бы ты еще не такой мерзлявый…»
- Они не нападали, мама! – Мива оттолкнула Тенг Шен, недовольно складывая руки на груди. – Я не маленькая девочка, чтобы меня защищать надо было. Зачем ты все это наговорила Мастеру Сплинтеру?
- А что я должна была сказать? – Шен всплеснула руками. – Они же звери – не понимают, что могут тебя покалечить.
- Я сама их покалечу, если захочу! – Мива сжала кулаки и сердито сверкнула глазами. – Ты не понимаешь меня! Ты бы видела, как Леонардо ката делает! Ты бы только видела это! Я хочу, чтобы он меня научил, хочу потом отцу показать, чего я достигла…