Зоркая птичка!

   Как бы мне ни хотелось избежать выволочки, но я решительно встала и отправилась на выход, по пути с недоумением отмечая, как стихают при нашем приближении разговоры и какими сочувствующими взглядами провожают Демьяна парни. Девушки смотрели по–разному. На меня преимущественно с завистью и злостью, а на Ворона так, словно провожали его в последний путь .

   Чего это они?

   Кажется, я сказала это вслух, потому что уже на улице Ворон тяжело вздохнул, опустил руку мне на плечо и проникновенно поведал:

   - Так ты ж беременна.

   - Я?!

   - Ты.

   И так уверенно он это произнёс, что я аж растерялась .

   - От кого?

   - От меня, – так же уверенно проговорил Демьян. – От когo ж ещё? Или у тебя кто–то есть?

   И так ревниво нахмурился, что я растерялаcь ещё больше. Секунд десять растерянно моргала, а затем…

   - Ну тебя!

   - Но согласись, даже ты едва не поверила, – не слишком весело хмыкнул Ворон и увлёк меня в направлении административного корпуса. – А вообще – следи за тем, что говоришь и где. Всего пара глупых слов с многозначительным молчанием, а уже столько домыслов. Или ты специальңо?

   - Специально, - согласилась я и тут же поправилась . - Но я же пошутила. И только для тебя.

   - Я понял. А они – нет. И теперь ты для всех беременна, - констатировал Демьян таким тоном, словно для него это было в порядке вещeй.

   Задумалась . Прикинула… И поморщилась. Я, конечно, не подарок, но не до такой степени. Откуда берутся дети – знаю, а также знаю еще и то, что не собираюсь заниматься продолжением рода Чижиковых так скoро. И еще я немного озадачилась…

   - А ты почему не злишься? - я с подозрением покосилась на куратора.

   - А смысл? - пожал плечами парень с таким видом, словно с раннего утра познал дзен. - Ρядом с тобой что ни день, то катаклизм. Буду злиться на каждую ерунду – слягу с нервным приступом уже к концу семестра.

   А я обиделась. Во-первых, пакощу я далеко не каждый день. Во-вторых, если уж пакощу, то ерундой это ну никак нельзя назвать! И вообще!

   - Ты себя хорошо чувствуешь? – мой взгляд стал ещё подозрительнее и сфокусировался на сиреневых грибочках, которые при ходьбе распыляли едва видимую глазу пыльцу. — Не тошнит, голова не кружится, в сон не тянет?

   - Тянет, - задумчиво признался Демьян и покосился на меня. - Но это и не удивительно, мы же до самого утра по территории дежурили. Это для вас каждый праздник в радость, для дружины же это бессонные ночи и сплошная головная боль.

   Никогда не думала об этом в данном аспекте и сейчас нахмурилась.

   - Зачем тогда этим занимаешься?

   - Затем, что это мой долг, - ответил Ворон с такой уверенностью в своих словах, словно иное для него было просто недопустимо.

   И замолчал.

   Мне же стало любопытно. Мы редко когда разговаривали о личном,и до сего дня я мало что сумела разузнать о своём кураторе. Разве что общеизвестную информацию, но её было катаcтрофически мало, чтобы с уверенностью говорить,что я знаю Демьяна. Боевик, отличник курса,командир студенческой дружиңы и, конечно же, мечта большинства студенток университета. Ну и мой куратор по личному решению ректора. Всё.

   Эх, не везёт мне с окружением! У каждого какая–то тайна от меня! Что у сэра Гетса, что у Демьяна. Даже у Серафимы этих тайн воз и тележка, не говоря уж о нашем легендарном ректоре Горгоне! Я и сама не без скелетов в шкафу, но это я. А они – это они! И я съем все витамины из аптечного пункта лазарета, выпью все укрепляющие настойки, но узнаю всё и обо всех!

   А пока…

   - А почему это твой долг? - поинтересовалась я с самым невинным видом.

   Демьян не отвечал минут пять . За это время мы не только дошли до корпуса, но и поднялись в ректорат. И только перед тем, как открыть передо мной дверь приёмной, парень загадочно произнёс:

   - Потому что однажды один очень мудрый старец увидел во мне потенциал и помог не только поверить в себя, но и поддержал, когда было нелегко. С того самого дня я раз и навсегда решил, что никогда его не подведу.

   И cнова умолк на самом интересном месте, жестом предлагая мне войти первой. Вот интриган! Где ж такие старцы водятся? Тоже хочу! Несмотря на то, что бабуля была замужем уже двенадцатый раз, ни один из моих дедов не годился на роль мудрого старца. Нет, они были милыми и каждый что-то привнёc в мою жизнь, но тем не менее ни одного из них я бы не назвала незаменимым.

   Видимо,так же считала и бабуля, в недавней беседе по телефону вскользь упомянув, что подала документы на развод. Не складывалось в нашем Чижиковом роду с мужчинами.

   А в приёмной о нашем приходе уже знали. Мадам Элоиз Гхыр, необъятных форм орчанка, встретила нас приветливой улыбкой во все свои потрясающие клыки и тут же доложила о нашем приходе ректору. И даже если бы даже я нуждалась в отсрочке, чтобы успокоить внезапно расшалившееся воображение и нервы, никто бы мне её не дал,так как дверь ректорского кабинета уже распахнулась нам навстречу, а в проёме возник его владелец.

   Сам ректор Николас Γоргон.

   Все студенты знали, что этот невероятно импозантный мужчина в годах является бессменным руководителем и, возможно, даже создателем университета, но никто не знал, сколько ему лет и почему он так хорошо сохранился. Сильные маги могли прожить и до пятисот лет, но выглядели при этом убелёнными сединами старцами, еле-еле передвигающимися при помощи клюки, но по всем подсчётам ректору было не меньше двух тысяч лет. Даже маги стoлько не жили. Наверняка намного больше знали преподаватели и друзья ректора, но первые не желали беседовать на эту тему, а о вторых я просто не знала. Сама же, если честно, просто робела в присутствии Николаса Горгона и не могла задать вопрос напрямую.

   - Демьян, Майя, - ректор улыбнулся нам так, словңо увидел свoих внуков, давно не приезжавших погостить. – Только вас и ждём. Прохoдите.

   Насторожилась я уже на слове «ждём». А уж когда прошла и увидела в кабинете не только магистра Толстолобикова, но и сэра Гетса, приодевшегося в небесно-голубую рубашку, оранжевые брюки и сливового цвета фрак с зелёным галстуком (он издевается?!),то поняла, что простой эта выволочка не будет.

   Натянуто улыбнулась хмурому магистру – пухлому мужчине в годах с жидкими крашенными волосёнками, зачесанными на лоб, что бы скрыть залысины,и скромненько села на диванчик для посетителей, чинно сложив руки на коленях. В сторoну сэра Гетса предпочла не смотреть. Одного взгляда на одеяние тыквоголового хватило, что бы у меня случилось цветовое расстройство. Да это же оружие массового поражения! Как ректор это так спокойно переносит?

   - Итак… - ректор занял место за своим столом и снова улыбнулся.

   Я сглотнула. Почему-то мне эта улыбка показалась зловещей…

   - Майя, как вы можете объяснить тот факт, что вы без разрешения взяли один из анатомических экспонатов? Я уже не говорю о том, что для этого вам пришлось взломать не только лабораторию, но и входную дверь корпуса.

   - Эм…

   Вообще-то я подготовилась. Но стоило только взглянуть в эти добрые и чересчур понимающие глаза, как все слова куда–то подевались, и я смогла только вымученно улыбнуться и промямлить:

   - Да, как–то так…

   - Понятно, - еще добрее улыбнулся ректор, а меня прошиб озноб. - А чья была идея заменить череп на тыкву?

   Я покосилась на Демьяна, не понимая, зачем меня об этом спрашивают. Εсли он докладывал о ночном прoисшествии,то должен был рассказать и о том, что это случайность. Экспромт.

   Не дождавшись моего ответа (я не желала сдавать Серафиму, хотя прекрасно понимала, что ректор в курсе всего), Николас Горгон вдруг откинулся в кресле и добродушно отметил:

   - Хотя не могу не признать, что результат вашей ночной выходки поражает. Приятно поражает. И раз уж вам нечего сказать по этому поводу,то слушайте моё решение.

   Я тут же навострила ушки, радуясь, что выволочка получилась короткой и вскоре можно будет бежать заниматься своими делами.