Страница 2 из 243
Когда она закончила, в комнате, несмотря на задернутые шторы, уже царил неприятный полумрак. Девушка подошла к окну и, приоткрыв занавеску, выглянула наружу. Уже окончательно рассвело, но низкие темные тучи не пропускали солнечные лучи, по земле стелился густой серый туман, цепляясь за кусты и маленькие деревца, трасса была абсолютно пуста – в такой час по ней проезжали только грузовики, спешащие с товарами в Ростов или из Ростова.
Как хорошо, что подвернулся этот милый домик, подумала она, любуясь нетронутой красотой утра, в городе такого не увидишь. Она уже бывала в этом городе и уже успела проникнуться к нему неприязнью – многолюдный и серый, он напоминал ей большой муравейник, где каждый спешит и торопится по своим очень важным муравьиным делам. Но работа есть работа, тем более, если за нее еще и хорошо платят, а в этом городе для нее всегда находились дела. Поэтому она снова приехала, хотя от одного вида на реку ее начинало тошнить, а при виде всех этих раздутых провинциальных шишек ей хотелось достать автомат и перестрелять их прямо на улицах. Если мне снова придется жить в какой-нибудь гостинице или квартире в черте города, с тоской думала она, я, наверное, не сдержусь. Поэтому она отправилась за город, и ей повезло, она нашла этот отличный домик около трассы, где было спокойно и тихо, а людей почти не было совсем – на дачи приезжали только в выходные, а те, кто жили здесь постоянно, каждое утро ездили на работу в город, а в выходные и вовсе торчали там. И это ее вполне устраивало, лишнее внимание было ей совсем ни к чему.
До города было далековато, но автобусы ходили регулярно, хотя сама она общественный транспорт игнорировала, предпочитая ездить на взятой в прокате «семерке» милого зеленого цвета – ни дать ни взять еще одна местная рабочая пчелка или командированная сотрудница какой-нибудь фирмы. И это тоже было ей на руку. Немногочисленные соседи знали ее как Катерину Давыдову, по этим документам она и прибыла сюда, по ним же взяла машину у старика-дачника. У нее было много имен и много лиц, но истинное не знал никто, хотя в криминальном мире для заказчиков и конкурентов у нее было одно имя, которое знали все, и которое с годами стало гарантией качества и надежности исполнения. Ее звали Фатима, хотя и это имя не было настоящим, но она за годы так привыкла к нему, что уже и не помнила почти своего имени, которое дала ей мать. Она была Фатимой, а остальные имена и лица мелькали и стирались в ее памяти, как прожитые дни.
Она уже давно была в профессии, хотя ей едва исполнилось 25, что говорило о ее дьявольском везении и таком же уме. А еще у нее был талант. Свое первое убийство она совершила очень давно, еще почти ребенком, но и тогда сделала все так чисто, что ее не только не поймали, но даже не напали на след. Время шло, а она становилась все более искусной убийцей, шлифуя талант, завоевывая авторитет и известность. Женщина-киллер? Да. И не просто дамочка с пистолетом и ножом, а лучший «спец по ликвидации» во всей огромной стране, вот так-то.
И ей нравилось то, чем она занималась, нравилась такая жизнь, в которой она была сама себе хозяйкой, переезжала с места на место и не была вынуждена общаться с ненавистными людьми и жить вместе с ними в их глупом смешном обществе по таким же глупым законам. Она была волком-одиночкой, поэтому ее жизнь ее полностью устраивала. Она была молода, богата и опасна, а чего еще может желать девушка вроде нее? У нее была слава, правда никто не видел ее лица, но в ее деле по-другому и быть не могло, иначе она давно бы закончила свой путь так же, как и все ее заказы – погибла бы от руки коллеги. И часто, глядя на свое красивое отражение, она гордилась собой, ведь она была так молода, а уже имела признание и по праву считалась профессионалом в своем деле.
Постояв несколько минут у окна, девушка задернула штору и направилась в ванную, которая, как и спальня, располагалась на втором этаже – красота красотой, а терять время она не могла, его итак было в обрез. Горячие упругие струи душа немного оживили и разбудили ее, потому что упражнения она делала скорее на автопилоте, понимая, что их надо делать. Она не любила рано вставать, но приходилось, она должна уехать в город до того, как все эти овцы и бараны проснуться и начнут свою ежедневную возню – лишнее внимание ей было совсем не нужно, и чем меньше ее видели, тем лучше в первую очередь было для них.
Подставив лицо под теплую струю воды, девушка, называющая себя Фатимой, закрыла глаза и блаженно улыбнулась, и в этот момент ни один человек не поверил бы в то, что это ангельское нежное создание зарабатывает на жизнь, проливая кровь, причем делает это с удовольствием. У каждого свое место в жизни, говорила ей мать когда-то очень давно, совсем в другой жизни, где она еще не убивала и не звалась Фатимой, поэтому никогда не суди людей и не критикуй их – все решает Судьба. Она хорошо запомнила это, хотя прошло уже много времени, а повидала она еще больше, поэтому ее никогда не мучила совесть и она никогда не испытывала стыда или раскаяния за все отнятые жизни – это было ее место, место, определенное для нее судьбой, и она не собиралась уступать его кому бы то ни было. На планете итак перенаселение, часто думала она, глядя на бесконечные серые толпы людей, снующие по улицам городов, так что я делаю полезное во всех отношениях дело.
- Я – инструмент естественного отбора, - прошептала она, улыбаясь под струями воды. – И я снова выхожу на охоту.
В душе она простояла ровно 15 минут, все в ее жизни подчинялось расписанию, и с первого дня здесь она уже составила четкий график на каждый день. Она во всем любила точность и четкость, особенно в работе, может отчасти поэтому она и стала тем, кем стала – лучшим «специалистом по ликвидации» в целой стране.
Конечно, она не была фанатичной приверженкой расписаний и планов, и когда позволяла себе отдых, немного сбавляла строгость к себе. Но только чуть-чуть. Расслабиться – значит потерять форму, это она хорошо знала и не намеренна была сдавать позиции раньше времени. То, что ее работа не долгосрочная она хорошо понимала, поэтому, пока она была в седле, она выжимала из жизни все, до последней капли. Невозможно вечно перемещаться с места на место, скрываться и не иметь собственного угла, невозможно всю жизнь оставаться тайной, а раскрыться – значит умереть. Поэтому она твердо решила работать, пока будет такая возможность, а потом, как только почует опасность, благополучно затеряться в каком-нибудь теплом краю со всеми своими миллионами и жить там в свое удовольствие, забыв о работе и навсегда похоронив Фатиму, как когда-то давно похоронила скромную домашнюю девочку с романтичными планами на жизнь.