Поцелуй скорпиона

Она знала каждую его черточку. Знала высокие скулы. Упрямую линию губ.

Она знала о нем всё…

Потому что сама создала его в своем воображении. Пигмалион и его Галатея, поменявшиеся полами.

Её личный Демон во плоти.

Глава 3

Трудно было удержаться от желания отдать приказ убрать её. Да-да, физически.

Иногда Демид испытывал именно эту потребность – уничтожить ЕЁ. Он всегда, черт побери, знал, что она СУЩЕСТВУЕТ! Не может не существовать. Что она топчет грешную землю, дышит с ним одним и тем же кислородом и так же, как и он, встречает рассвет.

В ту ночь он долго сидел на утесе. Правда, больше не сделав ни единого глотка. Спиртное для слабаков, для тех, кто хочет забыться, убежать от реальности. Иногда, очень редко, и он позволял себе быть слабым, когда не имелось возможности иначе выплеснуть чертову ненависть, выжигающую его изнутри.

И снова вопрос, тот же самый, заданный сотню раз – как можно ненавидеть человека, не зная его?

Легко.

Он ненавидел её, эту золотоволосую аристократку. О, да, в его снах она всегда была идеальной, нереально красивой и в то же время до безумия притягательной. Как далекий маяк в ночи. Прелестное сравнение, учитывая, что Демид часами проводил время на утесе, глядя на плескающееся море. Кстати, в их имении никогда не было маяка, но как показывает история, ни один корабль не разбился о эти скалы. Тоже мистика.

Она двигалась с безупречной грацией, смотрела спокойно, ровно. Сейчас девушки так двигаются, если годами занимаются танцами. Про взгляд и говорить нечего. Демид ни разу в жизни, ни у одной красотки не встречал такого взгляда, а красоток он повидал предостаточно. Смущенных, раскованных, чего-то от него ждущих. Чаще – денег и покровительства. Реже – серьезных отношений.

И никто не смотрел на него, как на равного. Были девочки из его круга, что пытались бросить ему вызов. Думали, подобным образом завоюют его, покорят. Глупышки. Не-е-ет, милые, это он был завоевателем. Мужчиной, который привык брать то, что возжелал. Он желал их плоть, и на этом всё.

С НЕЙ было иначе. Во снах он дрожал перед ней… Перед этой аристократичной сучкой. Его била наотмашь внутренняя дрожь, делая слабым и ничтожным. Во сне он рвался к ней, шагал навстречу, готов был в любую секунду, по одному лишь взмаху её ресниц всё бросить и к ней – вперед, за её улыбку, за теплоту в глазах. Его раздирало желание оказаться с ней рядом. Он делал шаг вперед… Она стояла, смотрела… Ещё один шаг и ещё… Она по-прежнему стояла… Ему казалось, что он вот-вот окажется рядом, наконец, приблизится к ней, дотронется до её щеки… Нет! Мать вашу, нет, он не дотронется, он вопьется пальцами в её идеальные скулы, сожмет их с такой силой, чтобы у неё не возникло ни одной шальной мысли, что она может от него куда-то деться.

И стена. Долбанная чертова стена, на которую он наталкивался раз за разом! Когда, казалось, между ним и девочкой не оставалось больше ничего, никаких преград, и расстояния между ними тоже нет, он на что-то наталкивался.

Вот тогда её взгляд менялся. И сколько Демид ни всматривался в него, ни пытался его разглядеть, понять, узнать, ничего у него не получалось. Она ускользала, таяла в вязком тумане, а он просыпался в липком поту, иногда что-то крича.

Её имя. Это он понял уже потом.

Он звал её там, во сне. И имя сохранялось у него на губах с ощущением горечи и злобы.

С её именем тоже были проблемы. Как он ни пытался его вспомнить – ему не удавалось. Лишь ощущение оглушающей непередаваемой потери.

По её взгляду Демид сходил с ума. Он даже одно время задался целью встретить реальную девушку, которая так же смотрела бы на него. Потом понял, что ведет себя, как идиот. Какое, к черту, спокойствие?! Ему что надо было от цыпочек? Правильно – секс, секс и ещё раз секс.

Ничего больше.

Демид знал, что к отношению полов подходит с изрядной долей цинизма, конечно, не без влияния деспотичного и жесткого отца. Как там говорил дедушка Фрейд? Все наши проблемы из детства? Он же просветил мир про бессознательное и сновидение, так что Демид испытывал к австрийскому психологу большое уважение.

И вот теперь он знает её имя.

К-и-р-а.

Кира.

Кира Михайловна Глебова. Двадцать три года. Гражданка Российской Федерации. Свободный фотограф, которому пророчат неплохое будущее. Уже востребована несколькими известными журналами.

Родилась и выросла в полной семье, родители живы. Живет отдельно от них.

Ни с кем не поддерживает тесных интимных отношений. Не состояла в браке, не сожительствовала. Любит много и часто путешествовать. Подруги близкие так же отсутствует. Крутится рядом с ней один парень – некий Артур, но его сексуальная ориентация не вызывает сомнений.

На этом можно было бы поставить жирную точку, но в последний месяц к ней прицепился некий Дмитрий Ульянов.

Что почувствовал Демид, когда узнал, что за НЕЙ ухаживают? Странные смешанные чувства. Сначала он кинул досье на стол, порывисто, пружинисто встал и подошёл к окну, сжал руки в кулаки и ими уперся в подоконник.

Поклонник. У этой Аристократочки…

Хорошо или плохо? Для неё, наверное, хорошо. Футболисты сегодня востребованы и зарабатывают приличные деньги. Для этого Ульянова – плохо, ибо он встал у него на пути. А Демид слишком долго ждал встречи со своей Аристократочкой, чтобы кто-то посмел ему мешать.

Нечто темное, злое всколыхнулось в груди Демида. В последнее время всё, что касалось… Киры, вызывало у него неконтролируемые приступы агрессии. Он не выходил из зала по несколько часов, сбивая в кровь костяшки и абсолютно не щадя себя. Если не будет выпускать пар на «груше», проиграет в бизнесе. Акулы, что кружились вокруг него, мгновенно почувствуют слабость. Это недопустимо.

Демид дал себе неделю. Не сорвался сразу же в Россию.

Кираааа…

Теперь она от него никуда не денется. Теперь он знает, где её найти.

Его люди следили за ней, и пока всё то, что они ему докладывали, не вызывало у него порыва сорваться и тотчас лететь. Нужно остыть, иначе он наломает дров. Конкретно – придушит блондиночку собственными руками в первую же встречу. Сожмет её тонкую шею до хруста. Демид не был убийцей, но тут всё темное, неконтролируемое поднималось изнутри и это до чертиков его напрягало. Он не испытывал сожаления или раскаяния за подобные мысли.

Все двадцать восемь лет её образ терзал его. Ничего удивительного не было в том, что у него имелось желание избавиться от неё.

Что ж… Время пришло. Он готов был с ней встретиться.

По прилету в Россию, он не стал за ней наблюдать со стороны. Ему было интересно, что он испытает, когда увидит её воочию. Какие эмоции она всколыхнет в нем.

– Они ужинают в «Комильфо».

Ну надо же…

Тут было в пору рассмеяться.

«Комильфо» принадлежало его другу и ему. Когда Максимилиан сообщил ему, что хочет расширяться, и затеял несколько проектов в России, Демид подписался с ним. Почему бы и нет? Россия ему нравилась, он несколько раз бывал в ней, да и кровь звала на древнюю Родину. И тут такое совпадение. Ресторанный бизнес всегда был прибыльным, если подойти к нему с умом.

И вот настал день икс. Демид не волновался, не нервничал.

Он был готов ко встречи с НЕЙ.

И ошибся. Чертовски ошибся.

К ЭТОМУ невозможно было подготовиться.

Он уже находился в ресторане, когда она вошла. Именно она, а на Ульянова, что держал её за локоток, Демид обратит внимание потом.

Сначала она. Только она.

Первое, что бросилось в глаза – её рост. Миниатюрная, не выше метра пятидесяти пяти. Во сне она казалась выше… Плевать. На высоченных шпильках её ноги выглядели сногсшибательно – стройные и притягивающее внимание. Лодыжки безумно красивые, изящные. Взгляд Демида побежал выше. Светлое, почти белое кружевное платье, закрывающее коленки и легко струящееся по фигуре, но ни в коем случае не обтягивающее её, как вторая кожа. Платье невесты, усмехнулся Демид, не подозревая до какой степени прав. Шикарные крутые бедра, тонкая талия, которую он мог бы обхватить обеими руками, высокая грудь, что-то среднее между двоечкой и троечкой. Девочка явно заслуживала более пристального внимания. Демид подозревал, что если бы они где-то пересеклись, он бы не пропустил её.