Страница 15 из 15
– Лулу, ко мне, девочка!
Она бросила собаке камень, и та помчалась за ним. А Греттен поднялась ко мне и села рядом, усадив ребенка рядом с собой. Мишель нашел веточку и принялся с ней играть.
Я посмотрел на дорожку, ожидая, что на ней появится Арно с ружьем. Но там было пусто, и я вдруг почувствовал беспокойство: то ли от мысли о старом фермере, то ли потому, что Греттен наклонилась так близко от меня. Она не спешила возвращаться домой. Кругом царила тишина, только грызла камень собака и Мишель пускал изо рта пузыри. Кроме уток и гусей, мы были единственными живыми существами на озере.
Театрально вздохнув, Греттен оттянула ткань платья на груди и принялась обмахиваться.
– Жарко! – Она косилась на меня, желая убедиться, что я на нее смотрю. – Я так надеялась, что на озере прохладнее.
Я не отрывал взгляда от воды.
– Вы здесь купаетесь?
Греттен оставила импровизированный веер.
– Нет. Папа говорит, что тут небезопасно. И вообще я не умею плавать. – Она принялась срывать маленькие желтые цветы и сплетать их в косичку.
Молчание ее не смущало, чего я не мог сказать о себе. Внезапно тишину нарушил тот же крик, что я слышал прошлой ночью. Он донесся из леса за нашими спинами – не такой страшный при свете дня, но полный му́ки.
– Что это? – спросил я, всматриваясь сквозь деревья.
Ни Греттен, ни Мишель не испугались. Собака лишь насторожила уши и продолжила заниматься с камнем.
– Поросюки.
– Кто?
– Поросюки, – повторила Греттен, словно растолковывая тупице очевидную вещь. – Дети диких кабанов и домашних свиней. Отец их разводит. Но от них очень плохо пахнет, и он держит их в лесу. Вечно просят еды.
Я обрадовался, что все так просто объяснилось.
– Значит, там свиноферма?
– Нет. – Греттен осуждающе покачала головой. – Поросюки – папино хобби. И там не ферма, а шато. Мы владеем озером и лесом вокруг – почти сто гектаров каштанов, с которых каждую осень собираем урожай. – Ее голос зазвенел от гордости, и я догадался, что урожай немаленький.
– Я видел, вы также делаете собственное вино?
– Делали. Папа хотел назвать его «Шато Арно». Он купил хорошую лозу, распахал свекольное поле, но виноград для нашей почвы оказался недостаточно стойким. Чем-то заболел, и нам удалось сделать вино только с одного урожая. Получились сотни бутылок, и папа говорит, что сможет его продать, когда оно созреет.
Я вспомнил отдающие кислятиной бутылки в амбаре – их-то уж точно в ближайшее время никому не предложишь. Греттен сорвала еще цветок, вплела в косичку и посмотрела на меня поверх нее.
– Вы о себе почти ничего не рассказываете.
– Нечего особенно рассказывать.
– Не верю. Просто хотите казаться таинственным. – Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Ну же, откройтесь. Откуда вы?
– Из Англии.
Греттен шутливо стукнула меня по руке. И получилось довольно больно.
– Откуда именно?
– Жил в Лондоне.
– Чем занимались? Должна же у вас быть какая-то работа.
– Ничем постоянным. – Я пожал плечами. – Бары, стройки. Немного преподавал английский язык.
Гром не грянул, земля не разверзлась. Греттен сорвала еще цветок и собиралась о чем-то спросить, но в это время собака принесла камень и бросила мне на колени.
– Премного благодарен.
Я осторожно взял обслюнявленный подарок и откинул в сторону. Спаниель погнался за ним, но в растерянности остановился, когда камень плюхнулся в воду. И в недоумении смотрел то на круги на поверхности, то на меня.
– Очень глупая! – рассмеялась Греттен.
Я нашел камень и позвал Лулу, которая все еще переживала утрату первой, видимо, самой любимой игрушки. Она все-таки погналась за тем, что я зашвырнул в лес, и, вновь обретя счастье, запрыгала среди деревьев.
– Греттен, если не ошибаюсь, немецкое имя? – Я обрадовался возможности переменить тему.
Она добавила в цепочку еще один цветок.
– Предки отца – выходцы из Эльзаса. Меня назвали в честь бабушки. А Мишель – второе из папиных имен. Очень важно поддерживать семейные традиции.
– А Матильду в честь кого назвали?
Лицо Греттен посуровело.
– Откуда мне знать? – Она так сильно дернула цветок, что вырвала с корнем. Выбросила, сорвала другой. Я постарался разрядить атмосферу.
– Сколько Мишелю?
– Осенью исполнится год.
– Я не видел его отца. Он тоже здесь живет?
Я всего лишь пытался поддерживать разговор, но Греттен опять нахмурилась.
– Мы о нем не говорим.
– Извините, я не собирался совать нос в чужие дела.
Она пожала плечами.
– Мы не делаем из этого секрета. Он исчез до того, как родился Мишель. Всех нас оскорбил. Мы приняли его в семью, а он нас предал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.