Смертельная Магия

Второй гримуар для обычной магии пришлось делать из покупных материалов. Деньги я зарабатывал понемногу от продажи яда акромантулов, а также иногда продавали изумруды Эми, ведь скорее всего, изумрудная пыль что добавляют в летучий порошок, также изготовлена из изумрудов, созданных изумрудными феями из деревьев, отчего, продать их было не особо сложно. А на вырученные деньги Лили мне купила чистого серебра, обсидиана, а также сапфиров и опалов.

Из этих материалов я и делал второй гримуар. Обложка была изготовлена из магически уплотнённого обсидиана, страницы же из нитей серебра, переплетённых с нитями сапфиров и опалов. Мне даже писать в этом гримуаре ничего не надо было, в нём текст проявлялся тогда, когда магия скапливалась в нитях сапфира и опала, отчего на серебряных страницах возникали светящиеся ярко синим цветом буквы.

Количество страниц тут также пополнялось со временем, правда на создание одной страницы уходило в два раза больше энергии, чем на создание страницы гримуара Некромантии, всё же, тут приходилось из маны создавать чистое серебро, опалы и сапфиры. Хоть текст на листах и мог меняться, отчего по большому счёту, хватило бы и одной страницы, но они всё же служат ещё и накопителями энергии, так что, пришлось делать триста страниц, в каждой из которой могло хранится по две тысячи маны, плюс, я смог встроить в этот гримуар аналог магического компьютера, отчего эту книгу можно использовать как ноутбук, фильмы, конечно, не посмотришь… пока что, однако вот, книги почитать можно. Из-за того, что в гримуаре можно хранить очень много информации, в нём легко сможет поместиться целая библиотека, для чего я и сделал в ней функцию переписи информации. Кладёшь этот гримуар на стол, сверху на него кладёшь книгу, и через время, вся информация из этой книги оказывается в моём гримуаре. Кроме этого, я могу мысленно записывать текст в этот гримуар, или же мысленно чертить там различные фигуры, создавая чертежи артефактов либо структуры каких-то ритуалов.

С этими двумя гримуарами, я смогу эффективно использовать местную магию, в любом мире, где вообще есть магия, и где магический фон имеет приблизительную плотность как в этом.

— Эй, злостный эксплуататор, ты же уже сделал себе книжки, на кой ты меня заставляешь дальше работать? Такими темпами деревьев в лесу вообще не останется, я же уже больше тысячи их переработала. — опять бурчала Эми, что сидела у меня на левом плече, когда мы возвращались из леса.

— А ты думала, что, когда я называл тебя рабыней, я шутил? Скажи спасибо что вообще не заставляю тебя работать круглыми сутками. А ещё, учись, блин, делать изумруды более чистыми. Вот посмотри, что это за вкрапления в изумруде? А в этом вообще кусок ветки внутри. А их энергонасыщенность? Да учитывая их размер они должны быть раз в двадцать более насыщенными, а всё из-за того, что ты их плохо уплотняешь, отчего они и хрупкие как стекло. В общем, тебе ещё нужно много практики. Учти, мне бесполезные рабы не нужны. Меня вот всегда интересовало, как такие беспомощные существа как феи, вообще ещё не были истреблены, ведь слабее вас только флоббер-черви. Будь благодарна, что я сделал тебя своей рабыней. — сделал я ей моментальный выговор.

— Угу. — поддакнула моя сова, что сидела у меня на правом плече.

— А ты вообще не лезь, дура в перьях, только и можешь что угукать. Кто из нас бесполезный так это твоя сова. Вот что она делает полезного?

— Она милая, и забавно угукает. — начал чесать я Софи под клювом.

— Угу. — ответила сова, закрыв глаза от удовольствия.

— И так-то, она ещё маленькая, я никуда и не пущу мою пушистую милаху. — сказал я, продолжая чесать серый комочек перьев, с большими глазами медового цвета.

— Какая маленькая? Да она больше меня! — возмутилась фея.

— Я про возраст, тебе уже больше тридцати лет, а ей всего лет пять. — ответил я.

— Мне, двадцать девять. — возразила фея.

— Да без разницы, всё равно среди нас троих, ты самая старая.

— Старшая. — поправила Эми.

— Не, именно старая, ты даже моей мамы старше. Эми ты старуха, старушка, бабулька.

— Раз так, тогда прояви ко мне больше уважения! — потребовала фея.

— Какое ещё уважение к рабыне? Тебе хватит и того, что я защищаю тебя, когда ты преобразуешь деревья в изумруды, а то без меня, ты уже давно стала бы закуской авгурея, а потом и его помётом. Или тебя бы словили пикси, а ещё лучше докси. Ты ведь знаешь, что они делают с феями? Сначала насилуют, а потом ещё и съедают… ох, волшебство, волшебством, но даже здесь никуда без старого доброго насилия над слабыми. В общем, как ни крути, но тебе очень даже повезло попасться мне на пути, уж я-то читал твои мыслишки, и знаю, как ты не хочешь, чтобы я тебя бросал одну. Так что, прекращай бурчать.

— Слушай, мастер, а ты вообще в курсе, что тебе всего семь лет, а? Чего ты жестокий-то такой? — спросила Эми, к которой я не проявляю особой заботы и любви, как например к той же Софи… ну, просто она фея, и если я проявлю к ней симпатию, то она сразу же начнёт считать меня своим рабом… вот такой характер у фей, в общем-то, обычный женский.

— Рабыня, по сравнению с некоторыми я просто ангелочек, ты не знаешь по-настоящему жестоких людей. Хотя, как ты и сказала, мне всего семь лет, так что, у меня ещё всё впереди.

Мы зашли в дом, и в гостиной я увидел постороннюю, чьё лицо шесть лет назад было напечатано в газетах, на первой полосе, среди лиц других Пожирателей Смерти, которых посадили в Азкабан.

— А вот и… — начала что-то говорить женщина увидев меня…

— Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — я выхватил палочку, и сначала обездвижил вторженку, а потом ещё и связал магическими путами, — Какого чёрта, Беллатриса Лестрейндж делает у меня дома? Что, сбежала из Азкабана и решила отомстить за своего возлюбленного Лорда? Чёрт, где мама? Если есть один Пожиратель Смерти, наверняка есть и другие. — проговорил я, и тут из кухни выходит какая-то фиолетоволосая фривольно одетая девушка, что размахивала палочкой из которой сыпались магические искры.

— Мам, а когда тётя Ли… что за? — заметила эта странная девушка меня.

— Экспеллиармус! Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — девушку постигла та же участь, что и предыдущую женщину, правда, предварительно я заклинанием выбил у неё палочку из рук.

— Гоменум Ревелио. — произнёс я заклинание, которое должно сообщить мне о всех людях, что находятся в доме, — Больше никого нет. Так, и что мне делать с двумя Пожирателями Смерти? Мамуля ещё куда-то запропастилась. Так, а если её похитили другие Пожиратели, и сейчас где-нибудь пытают, или вообще убили? Так, значит надо допросить этих двоих… что ж, Беллатриса вряд ли что-то скажет, значит допросим эту помоложе, но перед этим, слегка развяжем ей язык с помощью Круцио. — направил я палочку на девушку, у которой волосы сейчас быстро меняли свой окрас.

— Кр…

— Феликс! — услышал я крик Лили, что сейчас стояла у двери с какой-то сумкой в руке.

— Мама? Или стоп, ты можешь быть Пожирателем, что принял Оборотное Зелье. — достал я вторую палочку, и направил её на рыжую девушку, у которой от такого глаза широко открылись.

— Феликс, ты что творишь?! Живо опусти палочки!

— Ага, я опущу, а ты меня Авадой приголубишь. Не-не, спасибо, обойдусь.

— Сын, ты зачем напал на наших гостей? — увидела она лежащих на полу двух волшебниц, что сейчас были в коконе из верёвок.

— Это с каких пор Пожиратели Смерти к нам в гости стали ходить?

— Какие ещё Пожиратели Смерти? Феликс, ты совсем сбрендил? Это Нимфадора Тонкс — моя ученица, и её мама Андромеда, моя подруга, с которой я недавно начала дружить, хотя знаю я её уже довольно давно, ещё со времён учёбы в Хогвартсе.

— Тогда, какого чёрта она выглядит как Беллатриса Лестрейндж, главная приспешница Волан-де-Морта? — указал я на эту Андромеду.

— Ну… они, с этой Беллатрисой сёстры, и обе они пошли из рода Блэков. Твой крёстный был кузеном их обеих. Но, Андромеду изгнали из рода за то, что она вышла замуж за маглорождённого волшебника. Феликс, живо развяжи их, они нам не враги и не заслуживают такого обращения к себе.