Амазонка бросает вызов

- Наён тоже, - не выдержал Джуниор. Мама замолчала. Подумав, заметила:

- Посмотри, как она на тебя смотрит. Какая готовность угодить, покладистость! Ей не придёт в голову тебе нервы трепать и условия какие-то ставить.

- Чонён не ставила мне никаких условий, откуда ты берёшь всякую ерунду?! – обернулся Чжинён, убирая от подбородка руки, на которых он лежал.

- Я же не говорю, что она ставила, я говорю, что Наён, как и положено девушке, поступится своими интересами ради мужа, вертихвостить не будет, и вообще, ты уж меня извини, но она всегда среди девочек, а не парней, как кто-то. Что можно подумать о девушке, которая днём и ночью с гурьбой молодых людей носится?

- Да ничего не думай, мама! Не надо думать о том, чего не знаешь! Вот я знаю, поэтому ничего ненужного не думаю! – повысив голос, сорвался Чжинён и встал. Мать, не привыкшая к агрессивным проявлениям от сына, и сама не зная, что ещё добавить, ретировалась. Джуниор, тотчас раскаявшийся, что не сдержался – очень уж его задевало, когда трогали Чонён, - не прислушивался, куда она ушла, но, судя по всему, пошушукалась с отцом, потому что через некоторое время явился он и выговорил сыну, что тот расстраивает маму.

- Что ж ты кричишь на неё? Она же как лучше для тебя хочет!

- Я не кричал на неё, прости, - потупился Чжинён. – Она… она просто плохо о Чонён отозвалась… она же знает прекрасно Чонён с детства, зачем она так?

- Чжинён, быть пацанкой в детстве – это одно, а когда девушка уже становится… ну… почти женщиной, когда на неё парни смотрят, как на женщину, а она всё ещё среди них трётся, не понимая, что вести себя прежним образом пора прекращать – это совсем другое. Люди должны взрослеть и меняться, а мать просто не хочет, чтобы о тебе, или твоей спутнице – кого бы ты ни выбрал, - сплетничали и говорили плохо. Тебе самому понравится, если о твоей жене когда-нибудь скажут, что она какая-то там, - отец повихлял ладонью, - что она по переулочкам шастает с тем и этим? Понравится? Ну?

- Нет, - пробубнил Чжинён.

- Вот и подумай, - отрезал отец и покинул его спальню. Вот и подумай… легко сказать! Как будто он не думал! Как будто не видел, что Чонён в нём не заинтересована и, как бы ни был влюблён он сам, там всё глухо. Она, его лучшая подруга, даже не сказала, куда уехала на весь август. Он сам был ревнивым, и его не очаровывал вечный шлейф друзей вокруг Чонён, он надеялся, что она изменится после школы, а если выйдет за него замуж, то начнёт дружить только с девчонками (ну, Югём, общий товарищ, не в счёт), из уважения к нему – мужу, хотя бы. Иначе он и сам бы сошёл с ума, постоянно понимая, что любимая жена где-то среди мужиков, которые то кидают её на мат, то разглядывают на баскетбольной площадке.

Обиженная мама прекратила воспитательные речи, но ежевечерне в их доме образовалась Наён, обществом которой наслаждались оба родителя, но не сам Чжинён. Если до того, как в девушке увидели его невесту, он относился к ней благожелательно, приветливо, то теперь ему хотелось её сторониться. А это сделалось невозможным. Задерживавшаяся допоздна у них в гостях, она собиралась и направлялась на выход, а мать тем временем заставляла Чжинёна пойти и проводить девчонку, потому что уже темно на улице. Доводя её через квартал до дома, он сталкивался в дверях с её мамой, вынужденный здороваться и выглядеть кавалером дочери. На выходные Наён попросила позаниматься с ней пару часов, чтобы убедиться в достаточном уровне знаний по математике и физике, и Чжинён, не сумевший отказать, был оставлен родителями один дома снова. Те, до этого редко куда-то ездившие, внезапно нашли, куда отчалить второй уикенд подряд.

Пришедшая заниматься Наён, узнав, что он опять один (хотя что-то ему подсказывало, что мать предупредила её заранее), предложила ему отложить уроки и поехать на городской пляж. В такую жару не хотелось сидеть в духоте, склонившись над столом и тетрадками. У Чжинёна и самого не очень сосредоточенность функционировала в этот период, хоть он и добросовестно учился и разбирался во всём, отказ от занятий дался легко, и променялся на поездку к реке. Одевшись в шорты, он вернулся с Наён к её дому, подождал, пока она сходила за купальником, и они отправились на прогулку.

Царящее на пляже веселье некоторое время не могло завладеть Чжинёном. Он опять ощущал то же самое, что возле детской площадки неделю назад: жизнь словно шла мимо, вокруг был шум, гам, смех и крики, кто-то играл во фрисби, кто-то парочкой катался на велосипедах по дорожке вдоль пляжа. И море девушек в купальниках бродило вокруг. Сначала Джуниор не замечал их, потом кто-то со спины напомнил ему Чонён, и он пригляделся. Нет, конечно, это была не она, но мысли о ней, которая могла бы пройти мимо в купальнике, взбудоражили его. Чжинён не просто скучал по ней, по общению с ней, он любил её и – как всякий нормальный мужчина, - хотел. Но, сколько не оглядывайся и не вертись, праздно шатались и гуляли девчонки на любой вкус, только не она. В конце концов, он не успел заметить, как в одном купальнике, переодевшись, под рукой оказалась Наён, потащившая его плавать. Посопротивлявшись, он поддался, окунувшись с ней в воду. Девчонка смеялась и брызгалась, заманивая в летнюю забаву. В своём поведении она была больше ребёнком, чем Чонён, как ему казалось. Наивная и ребячливая, в будущем, наверное, очень женственная, а пока по-девичьи непосредственная. Таких легко задеть и обидеть, о чём с ней заговорить? Как с ней себя вести? С Чонён всё было проще, они выросли плечом к плечу, и нахождение рядом не вызывало стеснения, а Наён… она-то явно была расслаблена, то подплывая к нему, то отплывая, поглядывая на него и хихикая. Но он держался сковано. Несмотря на отсутствие опыта в поведении в таких ситуациях, он не мог отказаться от общества Наён, по природе своей он не был отшельником и замкнутым человеком и, понимая, что сейчас иного друга ему взять негде, его вполне устраивала подобная компания. Если бы не родительское сватовство.

- Вода не слишком прохладная, да? – плескалась рядом Наён. – Не очень освежает. Выпьем лимонада? – указала она на берег пальцем.

- Идём, - согласился Чжинён. Тесные контакты с мокрой фигурой противоположного пола невольно вызывали некоторые реакции, которые ему были совсем ни к чему.

Они выбрались на мель и, отряхнувшись, шагнули в сторону лотка. Вдруг руки Джуниора что-то коснулось, и он едва не отдёрнул её. Но что-то заставило его прежде оглянуться и посмотреть. В его ладонь легла рука Наён. Девчонка взялась за неё и, как ни в чём не бывало, продолжая улыбаться, непонимающе ждала, почему они остановились? Парень сглотнул, посмотрел ещё раз на их ладони. Разве друзья держатся за руки? Это же обозначает, что они начали встречаться, но они не начали! Он не хочет встречаться с другой, любя Чонён! Может, сказать об этом Наён? Она не знает, скорее всего. Может, забрать молча руку?

- Ну, идём? – не дала она ходу мыслей Чжинёна развиться. Лишь крепче сжала его ладонь и потянула, выйдя вперёд. – Хочу пить, скорее! – захохотала она, подёргивая его и, упустив момент, когда надо было сразу же пресечь физический контакт, Чжинён пошёл следом, держась за руку Наён, которая её уже не выпустила до конца прогулки. До занятий математикой и физикой так и не дошло.

Вернувшись домой, молодой человек хотел куда-нибудь испариться, переехать на время, чтобы Наён о нём просто забыла. Неужели она хотела с ним встречаться? Или на неё надавили собственные родители? И она сдалась, потому что девочка и не в состоянии сопротивляться напору старших. Как же ему быть? Нет, он не имел ничего против Наён, она симпатичная и хорошая, но нечестно встречаться с человеком, ничего к нему не испытывая! Как-то нужно выйти из этой ситуации, но как? Он лёг и размышлял не меньше часа о том, как должны сложиться их судьбы. Даже если Чонён не для него, то он – не для Наён. Они разные… то есть, нет, конечно, в каком-то плане у них больше общего, чем у него с Чонён, но притягиваются-то противоположности! А вообще, лучше держаться подальше от такого досуга, какой был у них сегодня. Наён и все эти девушки в купальниках вокруг едва не возбудили Чжинёна. В этой жаре, под палящим солнцем, в бронзе света, попивающие холодные напитки, с которых скатывались ледяные капли, они выглядели без преувеличений соблазнительно, и ему, молодому мужчине, трудно далось не поддаться чему-то просто потому, что так задумано природой, и эта природа требует, а не потому, что порывы шли из глубины сердца, осознанные и признанные разумом, проверенные временем, как в случае с Чонён.