Страница 2 из 3
– Когда я, – сказал отец Иероним, – ночью в лесу усердно молился ко Господу и Царице Небесной о даровании зрения, вдруг вижу явившуюся мне Владычицу в небесном сиянии. В благоговейном страхе и трепете я упал ниц к ногам Ее и услышал от Нее следующие слова: “Молитвы твои и обещания Господу и Мне приняты, но смотри же, старайся исполнить их во всей точности, а Я исцеляю твое зрение, и до самой кончины твоей будешь читать без очков”. И затем Она стала невидима.
Так вот почему, – заключил отец Иоиль, – читает отец Иероним без очков».
И действительно, отец Иероним до самой смерти без затруднения читал мелкую печать и письмо, никогда не употребляя очков[7].
Перед поездкой на Афон будущий старец Иероним и друг его Николай Гончаров посетили Воронеж, чтобы поклониться мощам св. Митрофана. Услышав, что живет здесь юродивый, имеющий дар прозорливости, странники решили узнать у него, есть ли воля Божия подвизаться им на Святой Афонской Горе. Когда пришли они к юродивому и спросили его об этом, тот, пристально на них поглядев, сказал: «Идите, мои братия-старооскольцы, идите в Святую Гору Афонскую, идите. Ты, брат мой Николай, придешь туда, немного поживешь, получишь святую схиму и отправишься в невозвратный путь, а ты, брат мой Иоанн, придешь на Афон да свой улей заведешь и будешь рои отпускать. Идите, Бог вас благословит!»
Так и случилось. Прибыли Иоанн и Николай на Афон в сентябре 1836 года. Прожив недолго на келлии, Николай (в схиме Никодим) отошел ко Господу, а Иоанн (бывший тогда монахом Иоанникием) завел свой «улей» – стал духовником Русского Свято-Пантелеимонова монастыря.
В начале сего многотрудного послушания Господь утешил отца Иоанникия одним событием, которое свидетельствовало, что не напрасно трудятся избранники Божии на Святой Горе. Через три года после смерти отца Никодима, по афонскому обычаю, была открыта его могила. Когда вынули и обмыли его кости, они оказались желты и благоуханны.
Сложили их в корзину и, по обычаю, внесли в церковь на всенощное бдение. Был при этом и старец-духовник Арсений и вместе с отцом Иоанникием радовался радостью духовной, видя, что его почившее о Господе чадо сподобилось милости Божией. Во время всенощного бдения благоухание от костей так усилилось, что заглушило собой церковный фимиам, и в самом алтаре ощущалось оно священнослужителями. Тогда отец Иоанникий с зажженной свечой подошел к костям покойника, в корзине среди церкви лежащим, и увидел, что из ушных отверстий черепа текли две струи благоуханного мира, от которого на всю церковь разносилось благоухание. Тогда воскликнул он громко: «Приидите, отцы и братие, посмотрите сию дивную вещь и прославьте Господа, творящего чудеса!» Все бывшие в церкви сошлись посмотреть и, увидев, возрадовались и благодарили Бога, а отец Иоанникий при этом говорил братии: «Вот, отцы святые, из сухой кости истекло миро, и притом не из какого другого места, а из ушей, и это потому, что уши сии не имели сытости в слушании слова Божия и всякого душеспасительного писания. В Бозе почивший отец Никодим был чтец и певец и так любил слушать Священное Писание, что день и ночь готов был его слушать без утомления. Это мне хорошо известно, ибо мы одного города уроженцы и от юности были братьями и друзьями о Господе. Мы оба вместе оставили суетный мир с его прелестями, несколько лет странствовали, вместе пришли на Святую Афонскую Гору и хотели здесь вместе, в одной келлии, и жить, но ученики нас разлучили. Часто случалось, что по целым ночам читал я ему, а он прилежно слушал слово Божие и говорил: “Столько люблю я слушать Божественное Писание, что, если бы кто читал непрестанно, никогда бы не соскучился слушать”. Теперь Господь явно показал нам, сколь полезно нам слушать Божественное Писание. Эти сухие кости, три года лежавшие в земле, источают благоуханное миро, и это потому, что отец Никодим был не только слушатель, но и творец слышанного в Писании, за что вот теперь и сподобился столь явного знамения над ним милости Божией. И мы, ежели будем подражать сему блаженной памяти схимонаху Никодиму, слушать Священное Писание и исполнять его делом, сподобимся с ним вечного блаженства».
Ко времени переселения отца Иоанникия в Русский монастырь обитель эта, перешедшая в XVIII веке к грекам[8], находилась в крайней нищете, что вынудило греческих насельников позвать русских, рассеянных по всему Афону, на совместное жительство. Мудрый игумен монастыря Герасим всячески содействовал возвращению русских: он понимал, что такая сильная страна, как Россия, в которой живет много искренне верующих, благочестивых и добросердечных христиан, не оставит без поддержки обитель соплеменников. В октябре 1840 года монах Иоанникий вселяется на всегдашнее жительство в Русский Пантелеимонов монастырь, где вскоре принимает схиму с именем Иероним.
В начале своей деятельности отец Иероним приложил немалые усилия, чтобы установить связи с Россией. Он посылал письменные воззвания к русскому народу о нуждах монастыря, всегда был душой этой переписки, умел ее сделать душеполезной для своих адресатов, чем снискал уважение и любовь к обители. Обращение к соотечественникам нашло полное сочувствие, и из России в Пантелеимонов монастырь потекли пожертвования. Вместе с тем на Афон потянулся поток богомольцев, стало возрастать число русской братии монастыря.
Многие из паломников пленялись душеспасительной беседой и богомудрыми словами отца Иеронима и по возвращении на родину оставались с ним в переписке. Были у старца и такие заочные духовные чада, которые, никогда его не видя, пользовались его письменными советами. Так с течением времени обитель Пантелеимонова всё более и более укреплялась духовно и материально и, можно сказать без преувеличения, стала влиять на духовно-нравственное состояние российских граждан[9].
Сама Пресвятая Богородица покровительствовала трудам отца Иеронима и не раз являлась и самому старцу, и другим достойным братьям.
Поначалу для пришедших в Пантелеимонову обитель русских монахов одним из трудновыносимых подвигов оказалось вкушение греческой пищи, которую составляли в основном бобы, фасоль и чечевица. Заботливый отец Иероним жалел свою братию, бывших келлиотов, только начинавших привыкать к суровости общежительных уставов, наставлял их и молился о них. И вскоре взволнованные умы были успокоены его рассказом о чудном видении, бывшем одному из братии, более других недовольному трапезой.
Этот брат, приняв от диавола помысл о недовольстве пищей, а вместе с ним и другие помыслы, смутившие его душу, и вовремя не открыв их духовнику, упал духом и предался духовной беспечности. Несколько дней провел он в опасном положении смутившейся души, и вот Сама Царица Небесная пришла ему на помощь. Раз после бурных волнений духа и тревожных дум в тонком сне видит он себя в монастырской трапезной в какой-то торжественный день вместе со всем братством и игуменом. На столах стояла скоромная мясная пища, к которой братия не дотрагивалась, как бы ожидая кого-то. Вдруг дверь распахнулась, и брат увидел вошедшую Царственную Жену вместе с двумя прекрасными девами. С первого взгляда он узнал дивную Посетительницу, осияваемую райским светом, затрепетал от страха и радости. Он не смел тронуться со своего места, как преступник, желая утаиться от светлых взоров Богоблагодатной Девы, посетившей обитель. Духовник в мантии и схиме встал, робко приблизился к Ней, пал Ей в ноги и благоговейно облобызал Ее десницу. Долго и милостиво, по временам с материнской улыбкой что-то вполголоса Она ему говорила, потом обошла всю трапезную, обозревая всех и каждого порознь. В это время духовник суетливо хлопотал о приборах для посетительниц, но одна из девиц, подошедши, громко сказала: «Перестань, пожалуйста, беспокоиться о трапезе, Царица Небесная этого терпеть не может». В ту минуту Царственная Посетительница снова подошла к игуменскому столу, и, пока обозревала оттуда с материнской любовию все братство, другая девица, наклонившись к Ее уху, вполголоса сказала: «Что же Ты, Владычица, утешив всех благодатным Своим посещением, ничего не скажешь в утешение этому Твоему рабу?» При этих словах она перстом своим показала на брата, которому было это видение. Владычица взглянула на него, но гневно и строго, а потом, быстро отвратив от него Свое светлое лицо, молча удалилась из трапезы. Это так поразило сего брата, что он затрепетал от страха и проснулся. Видение свое он передал духовнику.
7
Печатается по кн.: Жизнеописание иеросхимонаха Иеронима… С. 99–101.
8
В Свято-Пантелеимонов монастырь (называемый некогда обителью Фессалоникийца) русская братия переселилась из монастыря Ксилургу (место первого поселения русских на Афоне) в 1169 г., при игумене Лаврентии. В XVIII в. по причине частых русско-турецких войн, а также из-за оскудения монашества в самой России в результате Петровских реформ пополнение из России сократилось и Русский Свято-Пантелеимонов монастырь перешел в руки греков. – Примеч. сост.
9
Если судить по тому, как в последнее время с каждым годом всё возрастает поток русских паломников на Афон, как благотворно сказываются на их духовном состоянии такие посещения, то можно предположить, что о. Иероним предвидел необходимость иметь для русского народа «свой приют» на Афоне, о чем он так много позаботился, для возрождения Православия в России в последнее время. – Примеч. сост.